Подсадной - Андрей Кивинов

Творческий человек держал марку и соответствовал образу романтического героя-любовника. Тем более что влюбился он не понарошку, а, как говорят поэты, наотмашь. В ресторане оставил половину своей экспедиторской зарплаты. Но так и не признался новой знакомой в позорном настоящем. «Так, пробую себя сейчас кое в чем. Пока не хочу говорить, чтоб не сглазить. Очень интересный проект». А поскольку стрела Амура пронзила Колино сердце навылет и виды на студентку он имел серьезные, необходимо было срочно менять свой социально-экономический статус и имидж.

После ресторана, весело болтая о войне на Ближнем Востоке, противопехотных минах и причудах инквизиции, они гуляли по набережной. Возле памятника чижику-пыжику полюбовались беспризорниками, ныряющими в Фонтанку за мелочью, бросаемую туристами в мутную воду с радужками нефти. Порадовались за фанатов «Зенита», громивших витрины бутиков и переворачивающих дорогие авто. Потом с восторгом смотрели на горящий склад элитной мебели. В общем, получали исключительно положительные эмоции.

Татьяна ухаживания восприняла благосклонно, но не без оглядки. Не спешила таять на малознакомой груди. Она девушка строгих, старомодных нравов. Бабушкино воспитание. И хотя кандидаты на ее сердце толпами ходили возле подъезда, она не спешила с выбором. («Мужчин с вредными привычками, офицеров и лиц с алиментами пр. не бесп.») Цветы и рестораны – это еще не достоинства. Это инвестиции в перспективный проект. Тем не менее Коля входил в первую пятерку претендентов. Человек культурный, интеллигентный, из артистической среды, не гопник синюшный из подворотни. В средствах не стеснен, не жаден. Да и внешность вполне достойная, чем-то на любимого артиста Калягина в молодости похож. И ухаживает вроде бы искренне, с далеко идущими намерениями. Но… Торопиться не надо. Пускай доказывает любовь на деле, трепать языком все горазды. Сказать «да» никогда не поздно. Если любит, подождет. А не дождется, значит – увы… К сожалению, печальный опыт в ее жизни уже присутствовал.

Коммерческое предложение Кошкина Коля принял без раздумий. Менеджер – это звучит гордо. Почти как штандартенфюрер.

Через неделю он уже сидел в подвальном офисе фирмы, снабжающей платежеспособное население импортными стеклопакетами. Фирма действительно активно развивалась, у кошкинского дядюшки имелась «серая» дырка на таможне, что не могло не сказаться на ценовой политике и объемах продаж. В Колины обязанности входило общение с потенциальными и постоянными клиентами. Основная задача – донести до их ущербного сознания мысль о необходимости приобретения стеклопакетов исключительно в данном заведении. Мысль доносилась успешно, актерское мастерство пока не выветрилось. Нагружал клиента новый сотрудник по системе Станиславского. Верили все. Правда, с алкоголем пришлось притормозить, хотя нельзя утверждать, что Коля уже полностью находился под его властью. В запои не уходил, употреблял как большинство нормальных граждан великой страны – когда появлялась возможность. Но дядюшка строго-настрого предупредил – в его фирме нормальным не место. Хочешь бухать – иди в театр. Мало того, он заставил Колю пойти на вечерние курсы менеджеров, чтобы получить хоть какое-то экономическое образование. Фирме нужны грамотные специалисты.

Особого морального удовлетворения новая профессия Коле не приносила, душа по-прежнему просила острой интриги и качественной шпионской романтики. Он, хоть и повзрослел, все еще хотел видеть себя Бондом. Или хотя бы пастором Шлагом. И только прибавка к жалованью немного успокаивала душу. На свой день рождения «Бонд» планировал прикупить «Астон-Мартин». Правда, пока отечественного производства и четырех-пятилетней давности.

Татьяна не слишком огорчилась, узнав об истинном социальном статусе молодого человека. По крайней мере внешне. Да, понимаю, время сейчас такое, творческие люди вынуждены выживать. Раз менеджер, так менеджер. Вполне достойная профессия, популярная. (А может, ей просто параллельно?) Она, мол, сама пока не представляет, чем займется после Универа. Экономисты, конечно, сейчас нужны, но все теплые места заняты, попробуй пробейся без связей.

Ухаживания продолжались, а конкуренты дышали в спину. И чтобы выиграть марафон, одними подарками было уже не обойтись. У соперников тоже подарки. Дорогие подарки. А чем можно покорить сердце прекрасной дамы помимо материальных благ? Только еще большими материальными благами. А если их нет? Тогда подвиг! В ее честь! На крайняк – благородный поступок. Чтобы поняла – вот он, храбрый рыцарь на белом коньке, единственный, готовый на все, даже на совместное проживание с тещей!..

Коляныч лихорадочно искал момент для подвига, прокручивая в воспаленной голове вариант за вариантом (спасение любимой из горящего дома, извлечение из проруби, защита от шайки хулиганов или своры голодных собак, черевички с ноги первой леди страны и т. д. и т. п.). Но проруби на пути любимой женщины, увы, пока не подворачивалось (не сезон!), да и псиной своры тоже…

Татьяна жила-была с матерью и бабушкой в трехкомнатной квартире на Юго-Западе, в спальном районе. Мать преподавала английский в техникуме и подрабатывала репетиторством. С отцом последняя давным-давно развелась по политическим мотивам – тот оставался каменным коммунистом, а мать примкнула к демократам-перестройщикам. Денег на удовольствия и маленькие житейские радости не хватало, поэтому Татьяна совмещала учебу с работой в небольшой галантерейной лавке. Продавала французский парфюм польского происхождения.

Коля мечтал и верил не напрасно. Повод для подвига вскоре представился. Хотя язык не повернется сказать, что был он прекрасен.

Как-то хмурым осенним вечером, когда тяжелые свинцовые тучи задевали телеантенны на крышах хрущевок и силы зла выползали из Гримпенской трясины, мечтая нарушить действующее законодательство, Коляныч пригласил возлюбленную в арабский ресторан «Черный лаваш». Но едва Танюша сделала заказ – мясо безвинно убитого животного, в ее сумочке тревожно зарыдал пейджер.

– Мама просит срочно позвонить. Наверное, что-то случилось.

Мобильника у рыцаря пока не имелось, но он договорился с администратором, заплатив за звонок с городского телефона.

Татьяна вернулась из администраторского кабинета в тяжелом депрессивном настроении и за стол не присела.

– Коля, извини, я поехала.

– Что случилось, Танюш?

– Бабушку ограбили…

– Погоди, погоди. Как ограбили? Она же – бабушка.

Коля, естественно, разволновался и брякнул ерунду. Можно подумать, грабят только мужчин-миллионеров.

– В подъезде. Она со сберкассы шла, пенсию получала. Пенсию отобрали и. – Татьяна замолчала.

– Что?!.

– Серьги вырвали. Прямо по живому.

– Ого!.. Едем. Я с тобой. Не волнуйся…

Коля заплатил за несъеденное мясо, поймал попутную машину, и через полчаса они вбежали в приемный покой низкобюджетной социальной больницы. Мать сидела на лавочке, сжимая в руке мокрый платочек.

– Мама, это Коля. Коля, это мама. Анна Михайловна.

Знакомство с родителями. В уютной семейной обстановке.

– Очень приятно. Что случилось, Анна Михайловна?

– Мама пенсию получала. Я ей говорила: иди днем, пока светло, так нет. А эти от сберкассы, наверное, проследили. Вроде двое их было. Молодых. Один уже в подъезде ждал. Подонки. Когда зашла, сумку вырвали и серьги. Мама минут пятнадцать на полу лежала. Кричала, но никто не вышел. Кое-как поднялась, доковыляла до квартиры, «скорую» вызвала. А я как назло на репетиторстве была.

– Она их запомнила?

– Да какое там. Она же видит плохо, а в подъезде еще и темно. С ног сбили. Ладно бы только сумочку вырвали. Там столько крови. Бедная мамочка.

Анна Михайловна заплакала. Татьяна тоже не удержалась. Коля пытался, как мог, успокоить женщин, но безуспешно. И тогда он стукнул в грудь кулаком и твердо заявил:

– Я найду этих уродов!!!

Эхо от гулкого удара достигло самых дальних палат больницы и даже разбудило от наркоза пациентов на операционных столах.

– Да как вы их найдете, Николай?

– По запаху. Козлиному.

Заверить-то заверил, но как сдержать обещание, не представлял совершенно. Джеймсу Бонду проще, он весь мир спасает. А найти в пятимиллионном муравейнике обидчиков конкретной старушенции – дело куда более сложное.

– В милицию звонили?

– Нет еще. Медсестра сказала, они телефонограмму в отделение отправят, оттуда уполномоченный приедет. Да толку-то.

– А серьги дорогие?

– Обычные, хоть и золотые. Старенькие. С зелеными камушками. Их бабушка очень любила, они ей от матери достались. Мать с ними всю блокаду проходила и даже на хлеб не сменяла.

Проводив Татьяну домой и еще раз заверив, что подонки не уйдут от возмездия, Коля вернулся домой и принялся составлять план поимки грабителей. Вот он, шанс! Вот она – долгожданная возможность для подвига!.. Все в твоих руках, как поет великая певица А. Варум. Найди их, Коляныч, и брось отрезанные уши к ногам любимой женщины! Ты сможешь! Твоя бритва остра, а рука тверда! Но надо торопиться. Конкуренты тоже попытаются принести уши, а то и бубенцы.