Ты родишь для меня (СИ) - Орлова Юлианна

— И как тебе в Америке было?

Ответ я точно знаю.

— Спокойно. Опыта набрался, денег заработал. Сейчас филиал открыл у нас, буду внедряться сюда, нужно показать новый уровень юриспруденции, — Влад смотрит в упор на меня, отбивая фактами. Сухо, просто чтобы не молчать. Его взгляд падает на мою руку, сжимающую чашку, и я ощущаю на ней жар. Пальцы сводит, и я прячу ее под стол. Да, я сняла кольцо, а он, очевидно, заметил это. Зачем скрывать? Все равно я намерена разводиться.

— Ты молодец, Влад, я знала всегда, что у тебя все получится.

Как он и хотел. Стал тем, кем мечтал. Атмосфера сгущается, становится физически тяжело. Находиться здесь дальше не вижу смысла, так что я встаю из-за стола:

— Мне пора, спасибо большое, Лилия Петровна, было очень вкусно.

Влад встает вместе со мной, осматривая теперь еще и фигуру. Не такую идеальную, как была раньше.

— Виточка, а давай еще ватрушку, а? — Лилия Петровна пытается изменить мое решение уйти прямо сейчас, но увы.

— Нет, пойду. Мне правда нужно идти, — целую женщину в щеку и разворачиваюсь.

— Там чемодан тяжелый, Влад, — Лилия Петровна констатирует факт, явно намекая на помощь. Ну уж нет.

— Я и сам видел, пойдем, помогу.

Мне нужно от него отделаться, потому что я не хочу. Не хочу с ним общаться, видеть и быть рядом.

— Да все нормально, там нетяжело.

Но Лилия Петровна только закатывает глаза и делает вид, что не услышала.

Мы выходим из кухни вдвоем с Владом, а Агапова в это время моментально начинает говорить с кем-то по телефону. Гениальный стратег, да?

— Проблемы в раю? — скупо звучит со спины. Он намекает на нас с Германом? Руки почему-то холодеют.

Несмотря на тон, Влад скорее удивлен, чем злорадствует. Я прикусываю губу и решаю не отвечать. Это уже перебор.

— Я сама, Влад, спасибо. Он не тяжелый, — обуваюсь, хватаю верхнюю одежду и только думаю взяться за ручку чемодана, как Влад перехватывает ее, и наши руки касаются друг друга. Словно электрический разряд проходит. Я отскакиваю от мужчины, как будто он прокаженный.

— Ладно, не хочешь отвечать, не надо. Просто все мы несем ответственность за последствия своего выбора, — хлестко бьет меня словами. Я ухмыляюсь. Он смеет мне это говорить? Серьезно?

— И ты тоже несешь, да?

Поднимаю недовольный взгляд на Агапова, который сейчас сжал губы в прямую линию. Мы молчим. В маленьком коридоре знакомый запах одеколона вгрызается в меня сильнее, погружая в прошлое с большим напором. Он изменился, я изменилась, и сейчас, всматриваясь друг в друга, мы явно изучаем эти изменения.

— Да, несу, — хрипит в ответ, опуская глаза на мои губы.

Господи, надо поскорее убраться отсюда, а не переживать еще больший стресс, чем уже есть!

— Вит, это всего лишь чемодан, который я докачу до соседней квартиры. Не надумывай себе проблемы там, где их нет и не показывай характер, как ты это любишь делать.

Я в очередной раз прикусываю губу и молча выхожу на лестничную клетку, нащупываю ключ в кармане. Только с третьей попытки мне удается попасть в замочную скважину. Дыхание спирает и каждый проворот ключа как отсчет до точки невозврата.

Дверь отворяется, и я захожу внутрь. Этот запах…он тут, запах дома, родного и покинутого. Я блудная дочь, которая вернулась в свое бывшее место силы. Место, где была настоящая я, место, где была счастлива. И место, которое я бросила.

— Мне очень жаль твоих родителей, они были замечательными людьми. Для всех это был шок.

Внимательный взгляд скользит по стенам, затем по накрытой полиэтиленом мебели, а звук голоса Агапова доносится как будто издалека. Каждый вздох выжигает в грудине рану. Я зажмуриваюсь и ощущаю слезы на щеках.

Затем стираю их тыльной стороной ладони и поворачиваюсь к мужчине. Сейчас в нем нет того запала, что был пару минут назад. Сейчас передо мной прошлый Влад. Каким он был давным-давно.

— Спасибо.

Мы прощаемся, а когда дверь за Агаповым закрывается, я долго стою в коридоре, делая глубокие вдохи. Проходит много времени, прежде чем я решаюсь пройтись по комнатам и не задохнуться от очередной панической атаки.

5

Первая ночь проходит отвратительно, настолько отвратительно, что я не могу сомкнуть глаз, кутаясь в свое старое одеяло. Я так и не решилась зайти в комнату родителей, так что ночую у себя, где тоже все кричит о счастливом прошлом. В каждом уголке напоминание о маме с папой, прошлой жизни, даже о Владе. Тут хранятся живые воспоминание, будоражащие душевные раны.

Герман не приезжает ко мне выяснять отношения, он оставляет лишь сообщение:

«Я даю тебе пару дней, а затем разговор будет в другом русле».

Меня это русло уже не волнует, больше всего на свете я хочу вырвать из жизни любые упоминания о бывшем муже. Взгляд сам собой то и дело падает на руку, теперь без кольца, и я одергиваю себя от того, чтобы коснуться пальцами белого ободка кожи. Забавно, даже без него я все равно с ним.

Гадство.

Обида жжет внутренности, и среди десятка вариантов, что делать, я нахожу один: мне нужен адвокат. У папы был старинный друг, он же мой крестный, и он все еще работает в компании, я уверена на сто процентов, что он поможет. Но все мои попытки дозвониться не заканчиваются ничем.

Глотая непрошенные слезы, на следующее утро я пытаюсь привести себя в порядок и одновременно снова и снова звоню Михаилу Ивановичу. Нет ответа. Это странно и пугающе одновременно.

Решаю больше не накручивать себя и ехать на встречу с Алиской, мы ее запланировали еще неделю назад. Учитывая работу моей подруги, немудрено, она, что называется, то на работе, то спит. «От работы кони дохнут». А она у нас секретарь гендиректора в компании компьютерных технологий. И босс у нее зверь. Кстати, она так его и зовет за глаза, конечно.

Дорога занимает кощунственно много времени, и когда уже захожу внутрь любимой кафешки, увешанной желтыми гирляндами и новогодними украшениями, первым делом выхватываю из толпы свою подругу. Веер кудрявых огненно-рыжих волос констатирует на фоне белого интерьера.

— Алиска, — обнимаю девушку со спины, глубоко вдыхая запах цитрусов. Она вся пахнет ими, любые ее духи обязательно должны содержать в себе этот шлейф.

— Виток, только сегодня прощаю тебе твое опоздание, — смеясь, выдает Алиска. — У меня настроение хорошее.

Но когда она оборачивается, чтобы заключить меня в объятия, улыбка сползает с лица.

— Что случилось? — «с порога» буквально припечатывает. Видимо, мои старания сделать из себя не такой уж хладный труп не увенчались успехом. — Хотя нет, даже не говори. Это твой козел, да?! — девушка моментально багровеет, внимательно считывая любые эмоции с моего лица.

— Алис, я…не знаю, с чего начать, — прикусываю губу и прикрываю глаза, усаживаясь напротив подруги.

— Я по тебе и так вижу. Опять скандал? Что на этот раз, Вит?! Сколько можно уже?! Да давно пора было бы бросить этого лопоухого.

Стоит начать с того, что Алиса бывшая жена лучшего друга Германа. Вася поступил с ней, скажем так, примерно так же, как и мой муж. Семья, разумеется, распалась, но дружить от этого мы не перестали.

Набираюсь сил, чтобы выдавить из себя причину для развода.

— Ко мне пришла его беременная любовница, заявив, что я должна отойти в сторону, — глаза увлажняются сами собой.

— ЧТО?! Да он просто кусок…Ай, Господи, иди сюда, малышка, — Алиса подскакивает с места и идет ко мне, обнимая так крепко, что кости хрустят. — Он и мизинца твоего не стоит, мелкий и ничего из себя не представляющий болван! Посмотри на меня! — подруга обхватывает мое заплаканное лицо и хмурится. — Не вздумай из-за него реветь, поняла меня? Ни единой минуты своей жизни не трать на это. Поверь мне и моему опыту, значит, так нужно было. Прими и забудь как страшный сон.

Как это легко сказать, но как все это тяжело выполнить в реальности, когда внутренности горят огнем, когда кажется, что жизнь просто распалась на осколки к твоим ногам.