Ты только попроси - Меган Максвелл

Не спрашивая моего разрешения, он вытягивает ручку, которая удерживала пучок волос, и мои прямые темные волосы падают на плечи. Я смотрю на него. Он смотрит на меня. Это длится долгое время, и слышно лишь наше прерывистое дыхание.

— Ты проглотила язык? — спрашивает он, прерывая молчание.

— Нет, сеньор, — отвечаю я, чуть ли не падая в обморок.

— Тогда куда подевалась та остроумная девушка из лифта?

Я собираюсь ответить, но слышу голоса начальницы и Мигеля, которые входят в кабинет. Циммерман прижимается ко мне и приказывает молчать. Не понимаю, почему, но я подчиняюсь.

— Где Джудит? — спрашивает начальница.

— Я почти уверен, что она в кафетерии. Наверное, пошла за кока-колой. Она еще не скоро вернется, — отвечает Мигель и закрывает дверь.

— Ты уверен?

— Уверен, — настаивает Мигель. — Ладно, иди ко мне.

О боже! Это не должно произойти.

Сеньор Циммерман не должен видеть то, что, я полагаю, эти двое собираются делать. Думаю, как же остановить это или отвлечь его, но ничего не приходит в голову. Этот мужчина навис надо мной и не отрывает от меня взгляд.

— Тихонько, сеньорита Флорес. Пусть развлекаются, — шепчет он.

Я хочу умереть!

Какой стыд!

Через мгновение голоса стихают, слышны только звуки поцелуев. Испуганная неловкой тишиной, я смотрю в приоткрытую дверь и прикрываю рот рукой. Начальница сидит на столе, Мигель ее ласкает. У меня учащается дыхание, а Циммерман улыбается. Обнимает меня за талию и притягивает к себе.

— Тебя это возбуждает? — спрашивает он.

Я молча смотрю на него. Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. Мне стыдно, что мы оба наблюдаем за этой сценой. Но его пристальный взгляд меня пронизывает, и он приближает свои губы к моим.

— Футбол возбуждает тебя больше, чем это?

О боже! Меня возбуждает он! Он, он, он!

Как меня может не возбуждать такой мужчина, как он, и в такой ситуации, как эта? К черту футбол! В конце концов я снова киваю головой, как кукла. Мне не стыдно.

Циммерман видит, что я изнемогаю, поворачивает голову и смотрит в дверную щель. Он увлекает меня за собой, чтобы мы вместе оказались перед приоткрытой дверью. У меня пропадает дар речи от того, что я вижу. Я закрываю глаза. Я не хочу это видеть. Как мне стыдно! Через мгновение немец снова прижимает меня к полке и спрашивает, почти касаясь губами моего уха:

— Тебя пугает то, что ты видишь?

— Нет… — Он улыбается, и я шепотом добавляю: — Мне кажется, не очень хорошо, что мы за ними наблюдаем, сеньор Циммерман. Думаю, что…

— Нам не причинит никакого вреда, если мы на них посмотрим, к тому же это возбуждает.

— Это моя начальница.

Он кивает и, проводя губами по моему уху, шепчет:

— Я отдал бы все, что у меня есть, чтобы на этом столе оказалась ты.

Я открываю рот.

Замираю в оцепенении.

Я ошеломлена.

Что сказал этот мужчина?

Взволнованная и крайне возбужденная, я собираюсь резко ему ответить, когда вдруг мое тело откликается и я чувствую, как мой пах изнемогает. То, что произнес этот мужчина, вывело меня из равновесия, и я не могу это скрыть, хотя это было хамством с его стороны. Его губы останавливаются напротив моего рта. Не отрывая от меня взгляда, он вытягивает влажный язык, проводит им по моей верхней губе, затем по нижней и, наконец, нежно и ласково кусает меня за губу.

Я не шевелюсь. Я даже не могу дышать!

Я бессознательно открываю рот. Я хочу большего. У него расширяются зрачки. Он знает, что делает. От его ласк я почти теряю сознание.

Забыв обо всем, отвечаю на его требования и вскоре понимаю, что теперь сама прижимаюсь к его мощной груди в поисках большего. Я отдаюсь своему желанию. В течение нескольких секунд мы страстно целуемся, а из кабинета доносятся сладостные стоны моей начальницы. Чувствуя его тело, я вся дрожу. Я чувствую, как его руки крепко сжимают мои ягодицы, и мне хочется закричать… но только от наслаждения! Через несколько мгновений он останавливается и, не сводя с меня голубых глаз, спрашивает:

— Поужинаешь со мной?

Я качаю головой. Я не собираюсь с ним ужинать. Он — шеф, хозяин компании. Но мой ответ ему не нравится, и он заявляет:

— Да. Ты поужинаешь со мной.

— Нет.

— Тебе нравится мне противоречить?

— Нет, сеньор.

— И?

— Я не ужинаю с начальством.

— Со мной ужинаешь.

Его близость невыносима, и новая атака на мои губы просто захватывает. Если раньше это были вспышки пламени, то теперь — яркий огонь. Пыл… Жар… И когда он добивается того, что мое тело превращается в желатин, он улыбается.

Взбудораженная, молча смотрю на него. Что, черт побери, я делаю?

Не сдвинувшись ни на миллиметр, он достает свой черный «блэкберри» и начинает нажимать на кнопки. Через пару минут я слышу, как стучат в кабинет начальницы, и он просит меня молчать. Она быстро отходит от Мигеля, и я не могу сдержать удивление при виде ее реакции. Спустя несколько секунд Мигель открывает дверь.

— Прошу прощения, сеньора Санчес, — говорит незнакомец. — Сеньор Циммерман желает выпить с вами чашечку кофе. Он ожидает вас в кафетерии на десятом этаже.

Все еще стоя под нависающим надо мной немцем, через приоткрытую дверь я вижу, как уходит Мигель, а начальница достает из стола несессер. Быстро подкрашивает губы и, поправив прическу и наряд, выходит из кабинета. В этот момент я чувствую, как ослабляется давление мужчины и он освобождает меня.

— Послушайте, сеньор Циммерман…

Но он не дает мне закончить. Прикладывает палец к моим губам. Мне хочется его укусить, но я сдерживаюсь. Открыв двери архива, он смотрит на меня и говорит:

— Ладно. Будем обращаться друг к другу на вы.

Шагает к двери и добавляет с сокрушительной уверенностью:

— Я заеду за вами в девять. Оденьтесь красиво, сеньорита Флорес.

Я стою и смотрю на дверь, как дура.

Да за кого он себя принимает?

Мне хочется кричать, но, если я это сделаю, меня услышит весь офис. В бешенстве я выхожу из архива, и, пока иду к своему столу, звонит мой мобильный. Это сообщение. Прочитав, я выхожу из себя: «Я ваш шеф и знаю, где вы живете. И пусть вам даже в голову не придет не быть готовой ровно в девять».

4

В половине восьмого прихожу домой. Медленно передвигаясь, меня встречает Курро. Бросив сумку на диван, я направляюсь в кухню, беру капли, открываю Курро рот и даю ему лекарство. Он, бедненький, даже не сопротивляется.

Приласкав его, достаю из холодильника кока-колу. И дня не могу прожить без нее… кошмар! Отбросив все мысли, смотрю на гору глажки, которая ждет меня на стуле. Безусловно, хорошо, что я живу одна и независимо. Но если бы я до сих пор жила с отцом, эти вещи уже давно были бы выглажены и развешаны в шкафу.