СМЕРШ. Гвардия Сталина - Владимир Макаров

Вопрос: Почему передача дезинформационного материала шла через вас, а не непосредственно из отдела „I-Ц“ армейской группировки „Центра“ в соответствующий отдел гестапо?

Ответ: Штаб армейской группировки „Центр“ дислоцировался в дер. Юзефштадт в 300 км от гор. Брно. Я со своей командой находился в деревне Ратбош у гор. Коллин и ежедневно посылал курьера в штаб армейской группировки. Поэтому начальник отдела I-Ц полковник Стефанус поручил мне осуществлять связь с отделом гестапо в гор. Брно».

Кроме руководителей германской военной разведки, в 1947 году в советском плену оказался и бывший начальник V Управления РСХА оберфюрер СС Фридрих Панцингер, который рассказал о радиоиграх СД. В начале войны с Советским Союзом Панцигер являлся заместителем отдела «А» IV управления РСХА, второй реферат которого отвечал за проведение контрразведывательных мероприятий, в том числе и проводил радиоигры с разведками союзников. Панцингер являлся автором широко известного термина «Красная капелла» и принимал непосредственное участие в борьбе с резидентурой советской разведки в Западной Европе.

На допросе 12 февраля 1947 года Ф. Панцингер рассказал некоторые подробности контрразведывательных мероприятий СД: «Вопрос: О германской агентуре в Болгарии вы еще будете допрошены, а сейчас расскажите о своей работе по выявлению агентов советской разведки.

Ответ: Под моим руководством на территории Болгарии проводилась активная контрреволюционная деятельность против советской разведки. Я организовывал розыск и поимку советских разведчиков — парашютистов, которых за 1940–1941 гг. было арестовано около 50 человек.

Под моим непосредственным руководством велось следствие по их делам, производилась вербовка некоторых из них и организовывались радиоигры. Я затрудняюсь сейчас назвать фамилии арестованных советских разведчиков, а также конкретно показать об их использовании против советской разведки, однако должен признать, что по моим указаниям все они были в какой-то мере использованы, а впоследствии расстреляны. Другой деятельности против Советского Союза за время моего пребывания в Болгарии я не вел.

Второе отделение отдела „А“ вело борьбу с саботажем и производило расследование по диверсионным и террористическим актам, а также осуществляло руководство контрразведывательной деятельностью против английской и советской разведок. Одновременно второе отделение вело работу с немецкой агентурой, действовавшей на секретных военных предприятиях Германии. Начальником этого отделения являлся штурмбаннфюрер Копков. В его отделении концентрировались также все материалы по розыску и аресту разведчиков как на территории самой Германии, так и в странах, находившихся под контролем Германии. Многих арестованных нами разведчиков мы перевербовывали и при их участии проводили радиоигры и другие контрразведывательные мероприятия. Причем основное внимание обращалось на борьбу против разведки Советского Союза.

Вопрос: Покажите, что конкретно вами было сделано в этом отношении?

Ответ: В конце 1941 года германская радиослужба начала перехватывать работу советских радиостанций, но отсутствие шифра не давало возможности полностью читать радиограммы и, таким образом, вскрыть деятельность советской разведки. К началу 1942 года путем математического вычисления доктором Фаук частично был раскрыт шифр советской разведки, и это дало возможность расшифровать уже имевшееся к тому времени в распоряжении гестапо большое количество перехваченных радиограмм. В результате нами были получены очень ценные сведения по работе советской разведки за границей и адреса некоторых разведчиков.

Активными мерами розыска к августу 1942 года отделом „А“ было арестовано большое количество советских разведчиков и резидентов, находившихся в разных странах Европы и занимавшихся разведывательной деятельностью против Германии. Из числа наиболее крупных резидентов советской разведки, арестованных отделом „А“, я помню Гранд-шефа, его заместителя Кента, Коэннен и четвертого — фамилию и кличку забыл, в возрасте 32 лет, носил очки, который являлся опытным и ценным разведчиком советской разведки и был заброшен в Берлин по нашему вызову в процессе удачно проведенной комбинации в радиоигре. Большая часть этих разведчиков нами была перевербована и привлечена для организации новых радиоигр с советской разведкой, в результате которых гестапо удалось выявить дополнительные связи и провести аресты новых разведчиков.

Вопрос: При каких обстоятельствах были арестованы названные вами резиденты?

Ответ: В одной из расшифрованных нами радиограмм был указан берлинский адрес советского разведчика — обер-лейтенанта германской армии Шульце-Бойзена, являвшегося сотрудником немецкого штаба военно-воздушных сил. Этот разведчик нами был взят в активную разработку, в результате чего были выявлены его связи, а впоследствии произведены аресты. На допросах Шульце-Бойзен подробно рассказал о своей разведывательной деятельности против Германии в качестве резидента советской разведки, выдал всех лиц, связанных с ним по разведывательной работе. В результате нам удалось арестовать еще двух резидентов советской разведки: старшего правительственного советника Гарнака и Шумахера, а впоследствии в ходе реализации их показаний было арестовано еще около 50 агентов.

На допросе Шульце-Бойзен сообщил нам, что он поддерживал связь с советским разведчиком, работавшим в Брюсселе в фирме „Симмеско“. Активная разработка сотрудников фирмы и наблюдение за лицами, посещавшими это предприятие, дали возможность установить, что под прикрытием этой фирмы действовала советская разведка в Брюсселе и имела свои филиалы во Франции. В результате в 1942 году нами были проведены массовые аресты как в Брюсселе, так и в Париже, в числе которых летом того же года в Брюсселе был арестован крупный советский разведчик Кент. Кент был нами завербован в качестве агента гестапо и включен в радиоигру с советской разведкой. При непосредственном участии Кента был выявлен ряд адресов советских разведчиков в Париже и произведены новые аресты.

К тому же периоду времени относится и арест советского резидента Гранд-шефа, который также, дав согласие на сотрудничество с гестапо, выдал известных ему советских разведчиков, еще находившихся в то время на свободе, и активно действовал по нашим заданиям против советской разведки. В 1943 году Гранд-шеф из-под стражи бежал и принятыми мерами розыска найден нами не был. Разведчик Коэннен был вызван нами в тыл германских войск в процессе радиоигры и арестован. Я сам допрашивал Коэннена. Хорошо помню, что его отец являлся в прошлом видным деятелем компартии Германии, членом Рейхстага, а впоследствии выехал в Советский Союз.

Что же касается обстоятельств ареста других советских разведчиков, то по этому вопросу показать затрудняюсь. Во всяком случае, все они были нами арестованы в результате реализации показаний разведчиков, уже находившихся к тому времени под стражей в гестапо, или же путем их выявления в процессе радиоигр с советской разведкой.

В начале 1943 года в Восточной Пруссии нами было арестовано еще 10 советских разведчиков, большинство из которых были привлечены к радиоиграм. В тот же период времени в результате радиоигр был вызван еще один советский разведчик в Прагу и там арестован, фамилию его не помню.

Вопрос: Контрразведывательная деятельность, как вы показали, вами осуществлялась и на территории других государств?

Ответ: Совершенно правильно, отделом „А“ проводились аресты советских разведчиков и в других странах.

В 1942 году германской радиоразведывательной службе удалось запеленговать находившуюся в Швейцарии близ французской границы действовавшую радиостанцию. По перехваченной и расшифрованной радиограмме было установлено, что эта радиостанция поддерживала связь с Москвой. Однако вскоре после этого советская разведка шифр заменила, что в дальнейшем исключало возможность контролировать работу советской резидентуры в Швейцарии.

По содержанию нескольких перехваченных нами радиограмм было установлено, что названная радиостанция передавала в Москву сведения о дислокации, количестве и состоянии германских войск на территории Франции. Больше того, в этих радиограммах сообщались особо секретные сведения, исходившие из ставки Верховного командования германской армии и германского министерства иностранных дел. Принятые меры к выявлению агентов, находившихся в Генштабе и министерстве иностранных дел, положительных результатов не дали, так как сводки подписывались женскими псевдонимами, что создавало большую трудность определить источник.