Город динозавров - Дмитрий Емец

– Что с тобой, деточка? Ты потерялась? – встревожилась старушка.

Сестра закивала, размазывая по лицу слезы:

– По-потеря-алась!

– А где твои родители?

– Не-не знаю! – захныкала Нюсяка.

Дежурная некоторое время колебалась, а потом взяла ее за руку.

– Давай пройдем с тобой по залам и поищем их! – предложила она, и они ушли. Удаляясь, Нюсяка на мгновение обернулась и хитро подмигнула нам.

– Ну и лиса! Не будь она моей дочерью, я бы поверил, что она действительно потерялась. Чтоб я с сегодняшнего дня верил ее капризам?! – пробормотал Фритт.

Он быстро огляделся и незаметно вытащил из кармана пиджака прибор, который вчера собирал весь вечер. Прибор замерцал, и из него появился зеленый луч, который будто расплавил стекло витрины.

– Давай, Макс! – кивнул мне Фритт.

Ощутив легкое покалывание, я быстро сунул руку в витрину, вытащил яйцо тираннозавра, весившее килограммов десять, и подменил его фальшивым, которое мы принесли с собой. Поддельное яйцо немного отличалось от настоящего по цвету, но вряд ли кто-нибудь стал бы особенно приглядываться. Во всяком случае, до сих пор я не слышал, что эту подмену кто-нибудь обнаружил. Когда я вытащил из витрины руку, папа выключил прибор, и стекло восстановилось, будто не было никакой дыры.

– Как это тебе удалось? Ты же его расплавил! – поразился я, когда мы спрятали яйцо в рюкзак, подвязанный у папы под пиджаком так, что казалось, будто Фритт просто пузатый.

Но с другой стороны, мало ли на свете полных мужчин средних лет?

– Ничего я не расплавлял! Я отодвинул материю на несколько мгновений в будущее, а потом вернул на место, – объяснил папа.

Честно говоря, я не очень понял, как ему это удалось, но у меня не было времени расспрашивать подробнее.

Никто не заметил, как произошла подмена, и настоящее яйцо тираннозавра оказалось у нас. После похищения мы с папой разделились. Он как ни в чем не бывало направился к выходу из музея, а я обошел несколько залов и в одном из них обнаружил Нюсяку, которая ходила со старушкой дежурной в поисках «потерявшихся» родителей.

Я взглянул на Нюсяку, и эта хитрая мартышка, сообразив, что все в порядке, громко заорала: «Вон! Вон мой брат!» – и кинулась ко мне. Дежурная обрадовалась, что девочка нашлась, и, хорошенько отчитав меня, направилась в свой зал. Мы же с сестренкой побежали за папой, который был уже в гардеробе. Никаких чрезвычайных происшествий по дороге домой с нами не случилось, и вскоре мы благополучно положили похищенное яйцо тирекса на стол в большой комнате.

Я на всю жизнь запомнил этот волнующий момент. Вокруг яйца столпилась вся наша семья – я, папа с мамой, Нюсяка и дедушка, ради такого случая вылезший из ванной и пришлепавший, чтобы все осуждать и портить всем настроение.

– И что теперь? Будете его высиживать? – издевательски спросил Апрчун и чихнул от смеха в мокрую бороду.

Папа таинственно посмотрел на дедушку и маму, ярых противников своей затеи, подошел к шкафу и с видом фокусника, достающего из шляпы кролика, потянул дверцу. Стоило нам увидеть, что было внутри, как все удивленно воскликнули: «Ого!»

В шкафу размещался невообразимо сложный прибор, состоящий из тысяч деталей. И что удивительно, мы представления не имели, когда папа успел его собрать.

– Вот и мой «высиживатель»! – с гордостью сказал Фритт. – Стоит поместить в него несколько клеток – и через три недели у нас будет готовый маленький тирекс.

– Боже! – тихо сказала мама и прислонилась к стене.

– Блеск! – воскликнула Нюсяка.

– М-м-м... А как называется эта штука? – подозрительно хмурясь, спросил дедушка.

– Вначале я хотел назвать его «клонизатор» – от слова «клонировать», но назвал просто «Дино» – это от слова «динозавр»...

Глава 3

НЕ В ЗОЛОТЫХ СЛИТКАХ СЧАСТЬЕ

Все мое, сказало злато;

Все мое, сказал булат.

Все куплю, сказало злато;

Все возьму, сказал булат.

В тот же вечер папа расколол окаменевшее яйцо на две половинки и с немалым трудом сумел восстановить по хромосомному набору одну из клеток зародыша. Он поместил ее в капсулу с питательной средой, а капсулу вложил в мудреный прибор. «Дино» немедленно закудахтал, как курица, и в нем ритмично стали вращаться лопасти.

– Вентилятор обеспечивает нормальную циркуляцию воздуха и следит, чтобы зародыш не перегрелся, – объяснил папа. Он выставил таймер на пятьсот три часа, что соответствовало трем неделям, и закрыл дверцу.

Не успел он отойти от прибора на шаг, как шкаф вздрогнул, покачнулся и продолжал вибрировать с равной частотой, будто в нем кто-то сидел и барабанил кулаком, требуя, чтобы его выпустили.

– Д-динозавр вылупился! А-а, боюсь! – пронзительно завопила Нюсяка и молнией метнулась за мою спину, с любопытством выглядывая из своего укрытия.

Когда сестре страшно, она всегда ищет защиты именно у меня как у самого надежного и сильного, что мне, признаюсь, льстит.

Мама побледнела и на всякий случай слегка взлетела над полом. Я удивленно посмотрел на папу: неужели так быстро? Он сказал пятьсот три часа, а не прошло и десяти секунд.

Шкаф вновь вздрогнул, и стекла в серванте задрожали, будто началось землетрясение.

– Не волнуйтесь! Это биение сердца, – объяснил Фритт.

– Биение чьего сердца? – испуганно спросила мама, вообразив, какой величины вырастет тот, чье сердце в младенчестве бьется, как колокол.

– Биение сердца взрослого тирекса. Я установил специальный динамик, который через заданный промежуток издает звук, напоминающий работу сердца матери.

– Но зачем? – спросила Нюсяка.

– Думаю, отложив яйцо, тираннозавриха была поблизости и охраняла его от желающих полакомиться. Зародыш слышал биение сердца и не испытывал стресса.

– Зато я испытываю стресс! – нервно сказал дедушка. – Мне мерещится, что в нашем шкафу заперт шахтер с отбойным молотком.

– И ты, дед, утверждаешь, что глухой! Как же ты слышишь? – поинтересовалась Нюсяка.

Дедушка, пойманный с поличным, смущенно кашлянул и, шлепая ластами, гордо удалился в свою ванную. Когда Апрчун ушел, папа мечтательно провел ладонью по вздрагивающему шкафу.

– Пройдут всего три недели, и у нас дома будет тирекс! – радостно произнес он, явно думая всех обрадовать.

Но в восторг пришел лишь я и чуть-чуть Нюсяка. Мама от этих слов застонала, словно у нее разболелся зуб. Она, как и дедушка, всегда была против этой затеи, и то, что сейчас перед нашими окнами пронесся птеродактиль с широко расставленными кожистыми крыльями, не ее вина.

– Совсем недолго осталось! Главное – набраться терпения! – уговаривая всех, повторил папа и обвел кружком число на календаре, когда по его подсчетам должен был появиться маленький тираннозавр.

Я на всю жизнь запомнил неровно обведенное красной ручкой число – третье февраля.

– Ждем-с! – подражая старинному этикету, сказал я.

И действительно, я ждал с большим нетерпением...

...Прошла неделя. Мы привыкли, что шкаф непрерывно грохочет, и перестали обращать на это внимание. Клонирование клеток протекало, согласно графику. Папа несколько раз разрешал мне смотреть во встроенный микроскоп, и я наблюдал, как происходит деление клеток. Думаю, ни в одной научной лаборатории мира в эти недели не происходили опыты важнее, чем в нашей четырехкомнатной квартире на восьмом этаже.

Чтобы образование зародыша шло быстрее, папа облучал клетки зеленоватыми У-лучами. Они давно известны на нашей планете, но еще не открыты на Земле. Никакого вреда зародышу облучение не причинило, но все равно оказалось, что не стоило этого делать. После облучения наш тираннозавренок стал увеличиваться с умопомрачительной скоростью.

В середине второй недели произошло событие, едва не закончившееся крахом эксперимента. Дело в том, что к нам в квартиру забрались воры...

Это произошло из-за того, что мама очень рассеянна. Она часто теряет ключи, и, чтобы не делать каждый раз дубликаты, папа отштамповал штук сто ключей и развесил по всей квартире, а оставшиеся ссыпал в старый таз и задвинул под кровать. Мама один ключ потеряет, другой возьмет и радуется.

Но в тот день она потеряла не только ключ. В магазине у нее разрезали сумочку, где, кроме кошелька, лежал килограммовый слиток золота, который она захватила с собой на тот случай, если денег не хватит. Вы скажете, что на Земле таскать с собой золото килограммами не принято, но мама не считается с условностями. К пропаже куска золота она отнеслась с полнейшим равнодушием, сокрушалась лишь о своей записной книжке со множеством нужных телефонов. «Зачем, спрашивается, им моя записная книжка? Им она не нужна, а я не смогу никому позвонить!» – сердилась она.

Но мама напрасно волновалась, что записная книжка похитителям не пригодится, ведь на первой странице был записан наш адрес. Видимо, когда к карманникам попал золотой слиток и они убедились, что он настоящий, воры установили за нашей квартирой слежку, сообразив, что в ней можно найти немалые богатства.