Сквозь тернии к счастью (СИ) - Фарди Кира

— И кто у нас жена? — Маша вытаращила от изумления глаза.

— Во!

Анжела схватила мою руку и показала палец, на котором сияло новенькое колечко.

— Девки, вы дуры? Антон поспорил с Пашкой, что ты влюбишься в него, как кошка. Вот и все! Он доказал, что настоящий мачо. Так что, валите в свою подворотню, пока я секьюрити не позвала!

Анжеле такое говорить нельзя! Она вцепилась в красивую прическу модели мертвой хваткой. Маша ответила тем же. Прибежали охранники, разняли их, но тут подоспела полиция. В результате, я опять оказалась в участке, ничего толком не узнав об Антоне.

Мария о чем-то пошепталась с дежурным, и ее сразу отпустили. Нас с Анжелкой мурыжили еще два часа. Мы вернулись домой не солоно хлебавши, злые, голодные, но полные решимости довести дело до конца.

Еще несколько дней пролетели, как в тумане. Я все время размышляла о словах Маши, наконец разыскала на сайте университета номер телефона кафедры и позвонила.

— Антон Стрельников? — переспросили меня? — А он…, — но тут женщину перебили. Я слышала отдаленные голоса, которые спорили, потом собеседница вернулась ко мне. — Простите, но я не могу разглашать личную информацию. Скажу только одно: этот студент взял академический отпуск до следующего года.

Вот так номер! Я беспокоилась уже не на шутку, но не за себя, а за Антона. Теперь я точно была уверена, что с ним что-то случилось.

— Рита, давай съездим в загс и восстановим ваше свидетельство о браке. У тебя будет документ на руках. Можно смело бороться с матерью Антона.

— Погоди. Я ничего не понимаю. Мне тревожно. Нет, Анжела, я схожу с ума от беспокойства. Что-то случилось. Я сердцем чувствую.

— Не выдумывай! Эта фифа права. Пацаны поспорили на тебя, Антоха выиграл пари и слинял. Не зря он деньги положил на тумбочку. Расплатился с тобой за услугу. Хорошо хоть было? Понравилось?

— Отстань от меня! — закричала я и выбежала из общежития.

Но Анжела была права. Как ни твердила я себе, что Антон меня любит и не может поступить так со мной, факты говорили об обратном.

* * *

— Мама, — дернула меня за руку Леночка. — поезд останавливается.

Я очнулась. Мы вышли на перрон и направились к метро, крепко держась за руки. Я до ужаса боялась привокзальной суеты. Толпы людей с баулами окружали нас, и приходилось пробираться сквозь толпу в постоянном напряжении.

В кафе нас уже ждали. Леночка сразу побежала за Сенькой. Черноволосый и черноглазый мальчишка был только на два месяца старше, но вел себя как взрослый и все время опекал мою дочь. Я передала сумку подоспевшей Людмиле и повернулась к Степану.

— Рита, я так рад тебя видеть!

Он подошел ко мне и наклонился, чтобы поцеловать, но я подала руку. Со Степаном мы подружились давно. Когда он проводил досмотр в дубовой аллее особняка Стрельниковых, я даже предположить не могла, что этот парень станет моей поддержкой и опорой.

Правду говорят, что дружбы между женщиной и мужчиной не бывает. Я относилась к Степану как к доброму приятелю, хотя он испытывал ко мне другие чувства.

— Ну, что вы как не родные! — из кухни колобком выкатился Азамат. — Ритка, садись вот сюда. Сейчас угощать буду. А дочка где?

— Твой Семен ее куда-то утащил.

Я крепко обняла бывшего босса. Он пах южными специями, жаром кухни и чуть-чуть мужским парфюмом — такие знакомые, но забытые ароматы.

— Вот пострелец! Знает, как красавиц обхаживать, — расплылся в улыбке гордый отец и заспешил обратно в кухню.

— Рита, — Степан взял мою руку, — я так давно тебя не видел!

— Неправда, — засмеялась я. — Мы несколько дней назад болтали по скайпу.

— Это совершенно не то! Ты стала еще прекраснее.

— А вот это не надо! Я такая же, как и раньше, — я так и не научилась принимать комплименты. Мне всегда казалось, будто за красивыми словами скрывается ложь.

— Зря ты о себе так думаешь!

Наступила неловкая пауза. В кафе я не была уже больше года и теперь с любопытством огляделась. Здесь многое изменилось. Азамат Григорьевич сделал хороший ремонт и одну стену выделил для фотографий. Я сразу вспомнила, что это нововведение предложила ему я, и слезы навернулись на глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ох! Смотри!

Я вскочила и подошла ближе.

Вдоль всей стены тянулись аккуратные веревочки, на которых прищепками были закреплены фотографии.

— Азамат Григорьевич, а почему на прищепках?

— Ну, понимаешь, дорогая, — Азамат выглянул в раздаточное окно, — Людмила не захотела портить стенку. Вдруг гостям это новшество не понравится! Придется снова ремонт делать.

— Но здорово же!

— Да, я и сам удивляюсь. Молодежи много стало заходить. Все время просят селфи сделать. Я и фотоаппарат специальный купил. Видишь, на стойке лежит, — он махнул рукой в сторону.

— Вот! Я о том и говорю. И убери ты свою кавказскую кухню из меню! Сделай кафе приютом для влюбленных.

— Тогда и название придется менять.

— А что, денег жалко?

— Возвращайся в Москву, — неожиданно предложил Степан, — сама и займись дизайном.

— Точно! Рита, возвращайся, — из кухни появилась Людмила с подносом в руках. Она шустро расставила тарелки и подошла к нам. — Мы ничего не смыслим с оформлении или в новых трендах, а ты у нас специалист с дипломом.

Я опешила от такой атаки. Складывалось впечатление, что меня специально вытащили из Любимовки, где я зализывала старые раны, чтобы хорошенько обработать.

— Но мне жить негде! — неуверенно отмахнулась я.

— Это не проблема, — сказал Степан. — Пока остановитесь у меня.

— Где?

— В моей квартире.

Я ничего не ответила: не привыкла принимать скоропалительные решения. Только один раз я поддалась эмоциям, теперь буду расплачиваться за эту слабость всю жизнь.

Я пошла вдоль стены, разглядывая фото. Незнакомые, но очень счастливые лица. Я уже повернулась к друзьям, но вдруг замерла и посмотрела назад.

Что это? Я кинулась в угол. На самом первом снимке стояли мы с Антоном. Он держал мою руку и смотрел не в объектив, а на меня. И столько любви было в его серых глазах, что сердце сжалось от волнения и тоски.

Глава 5. Антон

Морская прогулка закончилась благополучно, и мне понравилась. Я чувствовал эмоциональный подъем, поэтому с удовольствием поел и даже выпил бокал вина под постоянное ворчание мамы.

— Аня, оставь парня в покое! — наконец не выдержал отец. — Пусть отдохнёт хорошенько. Завтра ему опять ложиться в клинику. Процедуры, обследование, то, се!

— Но, — не соглашалась мама, — алкоголь в крови испортит картину анализов.

— Ничего он не испортит!

Я слушал их и потягивал вино. Пока они решали, можно ли мне пить спиртное, в голове зашумело, а на душе стало легко и весело. Пальцы сами тронули рукоятку кресла, и оно мягко поехало к бортику. Но теперь я хотел просто полюбоваться ночным небом и мириадами звёзд, раскинувшихся над головой.

Вдруг я увидел, как чёрное небо прочертила быстрая молния, пригляделся и заметил ещё одну, потом ещё…

Это было, как чудо. Пора звездопада приходится обычно на август, но поздней осенью светящиеся полоски можно увидеть очень редко.

Я как-то прочитал о древней легенде, которая гласила о том, что каждый человек имеет свою звезду. Она загорается на небосклоне, когда он рождается, а после его смерти она спешит упасть на землю и погаснуть. В этот момент она и исполняет любое желание, загаданное человеком. Если же кто-то не успел придумать желание, то значит, что он не хочет чего-то слишком сильно, либо его желание просто не сбудется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я напряг зрение и приготовимся ловить свой момент счастья. Мое желание было огромным и настолько сильным, могло свернуть горы. Оно появилось откуда-то изнутри и заполнило душу и голову целиком.