Поводырь (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Двое?! Их только двое?! Впрочем — это же степняки, крепкие, сильные, выносливые! И замечательные стрелки из лука — что сейчас и было продемонстрировано.

Через минуту стрелки стояли перед Скарлой, и она смотрела в их лица, выпачканные бурой и черной краской, превратившей молодых парней в каких-то чудовищ из дурного сна. Да, именно молодых — им от роду было не больше семнадцати-восемнадцати лет, и они занимали низшую ступень в иерархии степных воинов. Только-только вступили в Круг воинов, небось еще и насечки на плече не зажили. Но то, что они были очень молоды — ничего не значило. Каждый степняк с рождения учится владеть луком и мечом, и чтобы вступить в Круг ему надо очень даже потрудиться. Например — попасть из лука в цель за несколько десятков шагов. А цель — размером с человеческий глаз. А еще — выдержать бой на мечах с несколькими противниками — по одному, и по нескольку бойцов за раз. Не все выживают после таких экзаменов. Эти — выжили. А значит, они настоящие бойцы.

— Ты выкликнула наш родовой боевой клич! — без приветствия, без каких-то других слов сказал тот парень, что стоял впереди — Мы видели, как ты дралась, но не хотели вмешиваться. Ты одета как имперцы, но ты крикнула боевой клич Рода Аррас. Потому я решил вмешаться. Правильно ли я поступил? И кто ты такая?

Имперцы удивились бы, если бы их спросили — правильно ли кто-то поступил, вмешавшись в драку и перебив врагов того, за кого он вступился. Однако для степняков это в порядке вещей. Нельзя вмешиваться в бой чужого человека, если тебя не приглашали. Этим ты можешь лишить его чести. Возможно, он алкал славы, победив сразу нескольких противников, а ты ему помешал. И тогда он станет твоим врагом. Или перестанет быть другом — что впрочем одно и тоже. В Степи.

— Ты правильно поступил, вмешавшись в бой — тяжело выдохнула смертельно уставшая Скарла — В юности эти пятеро были бы для меня на один зуб, но теперь я стара, и многое из того, что было для меня легким и приятным, стало трудным и даже невыполнимым. Так что я тебе обязана за мое спасение, ты настоящий воин. А что касается моего боевого клича — как ты уже успел заметить, я родом из Степи. Мой отец…, мой дед…, мой прадед…

Скарла назвала имена своих родичей, и парни стали негромко переговариваться, отвернувшись от старухи, но посматривая на нее косым взглядом — так, на всякий случай. Первое правило воина — никогда не упускай незнакомца из своего поля зрения. Он может оказаться совсем не тем, кем ты его считаешь.

Посовещавшись, старший, тот самый что заговорил со Скарлой, с явным оттенком уважения и даже почтения сообщил:

— Если ты говоришь правду, старуха, то ты приходишься двоюродной тетей нашему Собирателю Родов, досточтимому Хессару! Я могу узнать твое имя?

— Мое имя — Жара. Скарла! — старуха невольно выпрямилась и лицо ее стало торжественным — Да, я дочь нашего с вами Рода, и никогда об этом не забывала!

Она скинула с плеча дорожную куртку, и увидев татуировку оба парня издали неопределенный звук — то ли восхищение, то ли возмущение, то ли просто удивление высшей степени.

— Ты воительница! — воскликнул старший, и кивнув в сторону свертка, спросил — А что это?

— Это моя…моя подруга — Скарла едва заметно вздохнула — Она очень больна. Она тоже воительница, и получила тяжелые раны. После чего впала в долгий сон. За нами гнались враги — я ушла из рабства, и перед побегом убила хозяев. Моя подруга убила еще больше. Она меня защищала. А эти, кого вы убили — охотники, которые возвращают рабов своим хозяевам. Так что вы нас спасли. Мне бы хотелось встретиться с моим родственником, двоюродным племянником. Это возможно?

— Конечно, уважаемая! Мы сейчас же все вместе отправимся к досточтимому Хессару. Мне кажется, он будет рад обретению такой близкой родни!

— Далеко ехать?

— Полдня пути.

— Мои кони…

— Мы видим. Придется эту лошадь оставить здесь — если Небесный Табунщик над ней смилостивится — она выживет. Вода недалеко. Если нет…такова ее судьба. Этих лошадей мы сейчас отведем к оазису, там вы передохнете, а утром отправимся к Собирателю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо… — Скарла вздохнула и благодарно прикрыла глаза. Ее отпустило. Ноги и руки сразу ослабели и сделались ватными — все-таки ей уже так много лет, что она забыла — сколько. Но тело не забыло, пусть даже оно тренированное и привычное.

Второй парень, все это время молчавший, привел лошадей, на которых не было ничего лишнего — скатка одеяла, худые переметные сумы, запасные стрелы, кожаные бутыли с водой, и…в общем-то больше ничего. Отправляющие в дозор и разведку наряды степняков не обременяли себя ничем лишним. Только самое необходимое, то, без чего нельзя обойтись в Степи. Вода и оружие. Еду можно и нужно добывать самим, как и положено взрослым мужчинам. Да и не настолько необходима еда, чтобы без нее прямо так вот упасть, и умереть. Без воды люди и лошади долго не живут, а без еды люди протянут долгие недели. Лошади же приучены есть все, что растет в этой полупустыне — кроме ядовитых кустов и дерева анкар, под которым в тени нельзя даже спать — капли смолы этого дерева, если попадут на кожу, нанесут такой ущерб, как если бы несчастный выпил яда. Нередко степняки смолой этого дерева отравляют стрелы, которымизасыпают врага. Жаль, что дерево очень редко и найти его трудно. На все стрелы яда не хватит. Да и применять этот яд можно только для боевых стрел — попадешь в дичь такой стрелой, так это мясо есть будет невозможно. Пустая трата добычи

Оазис оказался совсем близко. Скарла предполагала, что он где-то здесь — она держала в голове карту основных оазисов степи, как и каждый из степняков, но с годами информация подразмылась, да и погоня не располагает к определению на местности — тут главное мчаться как можно быстрее, а не сравнивать ориентиры, оглядываясь по сторонам.

Поклажу с павшей лошади переложили на лошадей дозорных (кони убитых ловцов удрали следом за всадниками), в том числе и седло, обобрали трупы ловцов, и небольшой караван двинулся в путь, чтобы через час оказаться под сенью хлипких, избитых пустынными ветрами деревьев, похожих на каркасы изломанных старых зонтов.

Эти деревья росли только здесь, в степи, и это были одни из немногих деревьев, способных выжить в раскаленной духовке, именуемой Степью.

Глинобитный сарай без дверей, и окон, пол в котором утрамбован десятками тысяч ног проходивших и проезжавших здесь путников, кораль для скота и лошадей, утоптанный до каменной твердости, и круглое кольцо колодца, закрытого тяжелой деревянной крышкой. Это место свято, и никто не смеет ни ломать ветки деревьев, корни которых тянутся на многие сажени вглубь земли, до самого водоносного пласта, ни портить воду в колодце — единственном на день пути в окружности вокруг себя. Если кто-то вольно или невольно испортит воду в колодце — его постигнет неминуемая кара, кем бы он ни был. Этот человек, или эти люди будут объявлены в розыск, и молва, пущенная по Степи настигнет их там, где бы они ни были. Каждый, кто опознает нарушителей водяного мира, обязан по мере сил покарать святотатцев, испортивший воду оазиса. А кара за это одна — смерть.

Вода в Степи — главное богатство. Тот, кто лишает воды — хочет смерти другим людям, а значит автоматически становится их врагом. Даже имперцы не осмеливались отравлять колодцы, чтобы нанести вред степным родам. И случаи, когда колодцы травили, были настолько редки, что память о них хранилась в эпических рассказах, передаваемых из поколения в поколения как пример того, что делать нельзя, и какая кара постигает глупых нарушителей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У оазисов было и еще одно предназначение: если в Оазисе встречались заклятые враги, даже те, кто был связан родовой кровной местью — они прекращали свои распри до тех пор, пока не выйдут из оазиса. Водяное перемирие свято.

Главный из парней, он назвался Стигом, отодвинул тяжелую крышку колодца и стал спускать кожаное ведро, в которое для веса были наложены тяжелые камни. Ведро было сделано из толстой кожи толщиной в палец и за десятилетия (а может и сотни лет?) стало дубовым, как деревянным. Камни же нужны были для того, чтобы ведро легло на бок и побыстрее утонуло.