Книга - Майкл Шаара

- Прекрасный язык, - сказал он, едва Вьятт успел войти. - Удивительно развит. Чем-то напоминает нашу латынь, конструкции того же типа, но мягче, более флективный. Я пытался читать их Книгу.

Вьятт задумчиво сел и зажег сигарету.

- Книгу? - удивился он.

- Да. Книг у них много, но у каждого есть именно эта - они держат ее на почетном месте в доме. Мне надоело их спрашивать, что это такое, наверное, Библия или что-то в этом роде, - но они так и не потрудились мне растолковать.

Вьятт вздрогнул, мысленно уносясь прочь.

- Я их просто не понимаю, - задумчиво сказал Боклер, довольный, что у него есть слушатель. - Не могу постичь. Они разумны, сообразительны - но у них нет ни капли любопытства ни к чему, даже друг к другу. Господи, да ведь они даже не сплетничают!

Вьятт с блаженным видом глубоко затянулся.

- Не кажется ли вам, что это как-то связано с невозможностью видеть звезды? Вероятно, из-за этого замедлилось развитие физики и математики.

- Нет, объяснение не в этом. Тут что-то не то. Вы заметили, какой неровной кажется здесь земля - вся в колдобинах, насколько видит глаз, как после войны изрыта? Но люди клянутся, что никогда не воевали - в пределах человеческой памяти, история у них не записывается, так что понять невозможно.

Вьятт ничего не ответил, и он продолжал:

- Не вижу связи с отсутствием звезд. В этих людях не разобраться. Не говоря уже о том, что, если вы не можете видеть крышу дома, в котором живете, должно же у вас быть определенное любопытство, ну хотя бы, чтобы остаться в живых. Но эти люди - им просто на все наплевать. Корабль приземлился, помните? Боги, точно гром, спустились с неба...

Вьятт улыбнулся. В другое время, в любое другое время в прошлом его бы крайне заинтересовали эти факты, только не сейчас. Он был далек от всего, и ему, как этим людям, было плевать. Проблема раздражала лишь Боклера, который был зеленым юнцом и доискивался причин. Она раздражала и Купера.

- Черт! - выругался Куп, вваливаясь в каюту. - Вот ты где. Билли. Я жутко устал. Все тут обошел, тебя искал. Где тебя носило? - Он упал в кресло, задумчиво взъерошил черные волосы тонкими длинными пальцами. Перекинемся в картишки?

- Не сейчас, Куп, - Вьятт откинулся назад, отдыхая.

Куп заворчал:

- Нечем заняться, как есть, нечем. - Он встретился глазами с Боклером: - Продвигаемся, сынок? Скоро ли из этих мест отчаливаем? Время тут тянется вроде воскресного вечера.

Боклер всегда был готов поговорить о своей проблеме. Он снова изложил ее - теперь Куперу, и Вьятт устал слушать. Континент только один, сказал Боклер, и только одна нация, и все говорят на одном языке. Ему не удалось обнаружить ни правительства, ни полиции, ни закона. Насколько он мог убедиться, даже система брака отсутствовала. Это и обществом назвать нельзя - но, черт побери, оно существует, и Боклер не может найти никаких следов насилия, убийства, принуждения. Люди здесь, повторил он, просто на все плюют.

- Ей-богу, - проревел Куп, - я считаю, они тут все чокнутые.

- Но счастливые, - внезапно вмешался Вьятт. - Это видно.

- Конечно, счастливые, - хихикнул Куп. - Они не дурачки. Есть у них во взгляде что-то такое... У тех счастливых парней, которых я знал, всегда не хватало винтиков...

Прервавший его звук раздался еще несколько секунд назад, слишком тихо, чтобы его услышали, но он все рос и креп - и вдруг объяснил все. Теперь из легкого стремительного шума он внезапно вырос в безгранично грохочущий рев. Они одновременно вскочили, охваченные ужасом, и всепоглощающий звук гигантского взрыва швырнул их на пол.

Земля содрогалась, корабль качался и оседал. Одну-единственную долгую секунду в воздухе возрастал чудовищный грохот агонизирующего мира, он наполнял комнату, наполнял людей и все вокруг, сводя все к одному невероятному, сокрушительному, мучительному, разрушительному удару.

Когда он прекратился, раздался другой стремительный звук, подальше, и еще один, потом еще два взрыва огромной силы, и весь этот шум продолжался, наверно, секунд пять. Это был величайший грохот, какой они все когда-либо слышали, и мир под ними продолжал трепетать, раненый и дрожащий, в течение нескольких минут.

Первым выскочил из корабля Вьятт, тряся головой на бегу, чтобы вновь обрести способность слышать. К западу, над скоплением зеленых и желтых деревьев, поднималось и кипело большое черное облако дыма длиной в несколько миль, оно плыло на большой высоте. Глядя на него и пробуя устойчиво ставить ноги на сотрясающуюся почву, он сумел достаточно собраться, чтобы сообразить, что это такое.

Метеориты.

Он слыхал о метеоритах задолго до того, в системе Альдебарана. Теперь он учуял тот же резкий запах гари и разрушения и почувствовал, как ветер резким порывом мчится на запад, туда, где упали метеориты и куда рванулся поток воздуха. В эту минуту Вьятт подумал о девушке, и, хотя она ничего не значила для него, потому что никто из местных для него ничего не значил, он изо всех сил помчался к западу. Позади, бледные и растерянные, бежали Боклер и Купер.

Когда Вьятт добежал до вершины подъема, огромное облако закрыло от него всю долину. В сокрушенном лесу, справа от него, начинался пожар, и он мог догадаться по положению облака, что деревня, населенная людьми, больше не существует.

Он ворвался в дым, кружа по лесу и вдоль ручья, где он провел день с той девушкой. Ненадолго он сбился с пути в дыму, спотыкаясь о камни и поваленные деревья. Дым постепенно поднялся, и ему на бегу стали попадаться люди. Вот когда он пожалел, что не умеет говорить на их языке. Все они покорно брели прочь от места, где раньше была их деревня, и никто не оглядывался. По дороге Вьятту попадалось множество мертвецов, но некогда было останавливаться, некогда размышлять. Наступили сумерки, солнце уже село. Он поблагодарил бога, что взял с собой сигнальную ракету. Ночь была в полном разгаре, когда он отыскал в свежей траве то место, куда упал первый метеорит.

Он нашел девушку, ошеломленную и истекающую кровью, в ущелье между двумя скалами. Встал на колени и взял ее на руки. Нежно, благоговейно, сквозь ночь и пожар, мимо поваленных деревьев и мимо мертвецов он нес ее на корабль.

Все стало до ужаса ясно Боклеру. Он поговорил с людьми и начал понимать. Метеориты падали с начала времен - так говорили. Возможно, причиной было огромное облако, сквозь которое двигалась эта планета, возможно, система не всегда была однопланетной - какая-то другая планета взорвана и разрушена в клочья неведомыми гравитационными силами, останки ее могли породить метеоритный поток. Так как воздух планеты был разреженным, здесь не существовало реальной защиты, как на Земле. И метеориты падали год за годом, точно камни из божьей пращи. Они падали с начала времен. Так говорили люди, эти ничем не интересующиеся люди.