Притяжение митрополита Хрисанфа. Книга воспоминаний. Первое издание - Александр Балыбердин

В связи с этим вспоминается случай, когда владыке по ошибке сказали, что умерла одна из известных ему прихожанок, и владыка начал уже поминать её за упокой, а затем на Рождество эта женщина сама позвонила владыке, чтобы поздравить его с праздником. «Хорошо, что трубку снял келейник, – рассказывал владыка. – А если бы я сам её снял, представляешь, что тогда было бы?».

Помнится, что о самых близких людях владыка Хрисанф говорил, что «принял их в своё сердце». Теперь, спустя годы, видно, что он принял в своё сердце всю епархию, всех нас, и мы, попав в притяжение митрополита Хрисанфа, все эти годы вращались вокруг огромного и горячего сердца владыки, как в нашей солнечной системе планеты вращаются вокруг «звезды по имени Солнце».

А затем митрополит Хрисанф заболел и 4 января 2011 года умер. Солнце погасло. Нас охватили январский холод и темнота. Сила притяжения ослабла, и, как бывает в подобных случаях, не все, но многие «небесные тела» вернулись на свои прежние орбиты, а люди – к своим прежним занятиям: науке, педагогике, культуре, поэзии, бизнесу. И я им не судья.

Было ли это неизбежно? Не знаю. Но владыка Хрисанф многое предвидел и, помнится, говорил: «Вот увидите – я умру, и все будет по-другому». Не хуже или лучше, а «по-другому». Так и случилось.

И вот прошло пять лет, которые мы прожили без него. Что же делать? Думаю, что на этот вопрос каждый должен ответить сам. И, возможно, начать надо с того, что, как владыка Хрисанф не требовал от нас невозможного, позволял быть другими и прощал, если мы ошибались, также и нам следует не требовать невозможного от других людей, позволить им быть другими и больше всего ценить не прошлое, которого уже не вернуть, а жизнь, которая продолжается и, во многом, зависит от того, как на неё посмотреть.

Вот и сейчас я смотрю на знаменитый снимок келейника владыки, а ныне священника Михаила Казаковцева, на котором митрополит Хрисанф изображён с поднятой вверх рукой, и думаю – а почему мы решили, что он прощается с нами? Это ведь, как посмотреть. Уверен, что на самом деле он говорит нам: «Я здесь!». Там, где Церковь, в которую он привёл нас. Там, где Христос, Которого он явил нам. Там, где любовь. И тот, кто это понимает, тот знает, где искать владыку Хрисанфа, и навсегда останется с ним, в поле его притяжения.

Удивительный сон

А. Балыбердин

Мне снилось, что владыка живи служит Пасху в сельском храме,и мы квадратными глазамичерез амвон в алтарь глядим.

Да, как же так! Ведь пять минут,как он лежал в гробу, и былоне повернуться у могилыи перехватывало духот горьких слёз, а нынче он —здесь в алтаре на горнем месте.Алтарь похожий на невестувесь словно снегом убелён.Как на ладони предо мной —меж нами нет перегородки.– Владыка, разве Вы не мёртвый?– Да, нет, как видишь. Я живой!

И, поманив меня рукой,он говорит: «Давай! Входи же!»И я вхожу, и вот я вижу:Святые Дары – Тело, Кровь,а за престолом он стоитвесь облаченный в радость Пасхи,и омофор сияет красный,и лик его огнем горит.

И я проснулся, а в окностучали солнечные капли.Был день Хрисанфа и день Дарьи,согретый раннею весной.

Он смог стяжать дух целомудрия

Протодиакон Иоанн Дробот

Клирик Александро-Невского собора

г. Парижа, правнук священномученика Михаила Тихоницкого

В течение своей жизни каждый человек встречает личности, которые оставляют незабываемое впечатление на душе, а, порой и влияют на его жизненный путь. Таковой личностью, незабвенной и дорогой моему сердцу был и есть владыка митрополит Хрисанф.

Я не буду рассказывать о деталях моей встречи с ним. Не это важно и интересно. Мне хотелось бы передать мое ощущение, мое восприятие его выдающейся личности.

Для человека со стороны, не знающего церковного мира, покойный владыка мог показаться сложной и непонятной личностью. Поскольку в нём совмещались, на первый взгляд, противоречивые черты. Это был архиерей, глубоко ощущающий важность своего сана, любящий благолепие Дома Божия, не терпящий малейшего проявления неуважения, халатности, небрежности в богослужении. Этим он создавал особое торжественное, духовно-напряженное благолепие в храме. Службы, которые он возглавлял, напоминали древние ушедшие патриархальные времена, уносили в прошлое и, одновременно, направляли в Вечность. Его знание литургики и церковного пения усиливали красоту и торжественность церковной службы.

Однако следует подчеркнуть, что требования владыки к торжественности в богослужении и уважении к его сану были обращены не на его личность, а на его архиерейский сан, на его должность епархиального архиерея, как носителя апостольской благодати. Что легко можно было почувствовать в личном общении с ним в тесном кругу. Мне посчастливилось провести с ним несколько дней в его покоях с моей семьей. Не забуду его ласкового отношения к моей супруге и, особенно, к моим детям. Мне казалось, что за столом сидит дедушка со своими внучатами, а не маститый митрополит, крупнейший иерарх Русской Православной Церкви, восстановитель Вятской епархии. Он просто сидел с детьми, шутил, рассказывал о своём детстве, просто отдыхал и радовался. Но стоило келейнику или секретарю войти и задать деловой вопрос, как тут же вставал полновластный митрополит, правящий архиерей и решал заданный вопрос.

Такая, на первый взгляд, противоречивость поведения архипастыря могла удивить светского человека. Но, у владыки Хрисанфа, благодаря его внутреннему духовному миру, всё было целостным, единым, не противоречивым. Он сумел стяжать за свой долгий и тяжёлый жизненный путь служения Христовой Церкви «мудрость целостности», тот «дух целомудрия», о котором мы молимся Великим Постом, словами молитвы святого Ефрема Сирина. Вечная ему память!

Внутреннее спокойствие и богатая культура

Протоиерей Всеволод Чаплин, г. Москва

С владыкой Хрисанфом я познакомился в 1985 году, когда был юным сотрудником Издательского отдела Московского Патриархата. Никогда не забуду наши долгие разговоры в вятском архиерейском доме или на прогулках по вятским полям. Говорили о будущем Церкви, о трудностях, которые создавала советская власть, о том, что к возрождению веры в народе мы обязательно придем.

Когда же времена возрождения наступили, Владыка брался буквально за все, старался использовать любую возможность, включая открывшиеся шлюзы светской печати, чтобы открыть храмы, обновить православную культуру, дать дорогу в церковную жизнь талантливым пастырям – нынешним митрополиту Александру, архиепископу Евгению, отцу Валентину Чаплину, многим другим.

Владыка отличался удивительным внутренним спокойствием и богатой культурой. Он сохранял эти качества и тогда, когда надо было буквально каждый день противостоять хамоватым советским чиновникам, и тогда, когда сталкивался с ленью и непониманием духовенства, и тогда, когда труды возрождения потребовали ежечасной самоотдачи. И там, где другие на долгие годы погружались в суету, вятский архиерей добивался того же самого, а то и большего, не теряя внутреннего мира.

Ему предлагали вернуться на Украину, которую он очень любил. Но он остался верен своей первой и единственной епархии. Привел ее от унижения к процветанию. Восстановил ее былую славу, которой сегодня удивляются десятки тысяч великорецких крестоходцев. Создал атмосферу мира, доверия, любви к церковному делу. И это его наследие послужит еще многим поколениям пастырей и мирян Вятской земли.

Вся его жизнь была служением

Протоиерей Петр Шак

В 1991—2011 гг. настоятель Успенского кафедрального собора Трифонова монастыря, благочинный Первого Вятского округа

Мне вспоминаются удивительные и очень глубокие слова одного из Оптинских старцев, который всем, расстающимся с почившими, кротко говорил о том, что милосердный Господь дает смерть человеку только тогда, когда душа этого человека наилучшим образом готова для перехода в вечность. Значит, нашему дорогому владыке Хрисанфу пришел час, когда он близко-близко подошел к Господу, чтобы в вечных таинственных духовных сферах быть у Того, в Кого он веровал всей душой, Кому он служил искренне и честно, всю свою жизнь, всего себя без остатка посвятив Святому Православию.

Все мы видели, с какой любовью, с каким душевным искренним чувством, верностью владыка осуществлял свое церковное служение! Владыка с великим благоговением относился к Богослужению, Церковному пению, неустанно заботясь об их красоте. Особенно владыка митрополит любил и выделял среди храмов епархии Успенский кафедральный собор, для возрождения которого он так много потрудился. Владыка горячо любил прихожан, и народ, видя любовь своего владыки, отвечал ему взаимностью от мала до велика! Вся жизнь нашего покойного владыки Хрисанфа была непрестанным и неустанным служением Богу и людям, совершаемым со страхом Божиим, верою и любовью!