Предательство - Фиона Макинтош

Впрочем, не он один был очарован Элиссандрой Квин — и знал это. Достаточно оглядеться, чтобы обнаружить с десяток холостяков, которые буквально пожирали ее глазами.

Элисса закончила прихорашиваться, посмотрела на Тора и улыбнулась. Молодой человек почувствовал, как заколотилось сердце.

«Я убью тебя, Тор, если мои цветы поймает Руфус Акре!» — мысленно сказала она ему.

«Р-р-р… только представлю, как эти зубы, похожие на могильные плиты, покусывают тебя каждую ночь…»

Посылая ей эту мысль, Тор не удержался и прыснул. Руфус Акре, который стоял рядом, недоуменно покосился на юношу, не понимая, что его так рассмешило.

«Просто поймай мой букет. Потому что если он не достанется бедняге Руфусу, его поймает Эли Кнокс — он меня уже предупреждал».

Тор огляделся в поисках Эли и увидел обаятельного лавочника болтающим с друзьями. Он то и дело оборачивался в сторону Элиссы и кивал. Тор нахмурился.

«Обо мне не беспокойся, — мысленно ответил он. — Лучше позаботься о том, чтобы не промахнуться!»

Но ни у Тора, ни у его возлюбленной не было сомнений по поводу того, кому достанется букет. Пусть хоть двенадцать дюжин мужчин рассчитывают сегодня на благоуханный приз. Это не имеет никакого значения. У Тора есть козырь — волшебство.

И он умело использовал этот козырь, заставив пышный пучок маргариток, колокольчиков и васильков прилететь точно ему в руку. Теперь оставалось лишь держать букет покрепче: семеро парней, не желающие мириться с такой несправедливостью, повалили Тора наземь и принялись тузить. Среди них был и Эли Кнокс.

Однако едва Элисса подошла, свалка прекратилась.

— Требуй награду, мой господин, — сказала она и изобразила жуткий реверанс.

Это оскорбление было последней каплей, которая переполнила чашу терпения Эли Кнокса.

— Должно быть, твой отец зачал тебя с пьяных глаз, Элисса, если ты решила, что бедный писарь типа Гинта… смо… см-м-может о… о… обеспечить т-т-тебе… ох…

Лавочник внезапно обнаружил, что не может произнести, не заикаясь, даже двух слов — не говоря уже о том, чтобы закончить фразу. Тор просто не смог удержаться, чтобы не отвесить Кноксу мысленный щелбан.

— О-ох, К… Кх… Кнокс, — скорбно произнес юноша, передразнивая своего незадачливого соперника. — Э… э… эна-бель Джойс ждет не дождется, пока т… т… ты возьмешь у нее букет.

Энабель Джойс была дебелой старой девой с багровыми щеками и копной огненно-рыжих волос. Во рту у нее оставалось всего четыре зуба — возможно, именно поэтому она уже несколько лет назад отказалась от участия в Танце Цветов. Однако ее имя уже стало местной легендой.

— Ч… ч… чтоб тебе п… пусто было, Гинт, — все еще заикаясь, пробормотал Кнокс.

— Ага, и т… т… тебе того же, Кнокс. Пошли, Элисса.

Тор схватил девушку за руку, и они побежали прочь, за деревню, пока не оказались у деревенских конюшен. Впервые за много дней Тор смог рассмеяться: история в Твиффордской Переправе не выходила у него из головы. Сейчас он проклинал свою робость. Сколько раз он мечтал о том, как сделает Элиссе предложение! И сегодня праздник Середины Лета… и Танец Цветов… Теперь у него все получится.

Она прислонилась к стене конюшни.

— Ты чуть не потерял мой букет, олух!

— Но разве я потерял бы тебя?

Он хотел только одного — поцеловать ее. И не решался.

Элисса поняла это. И сделала все сама. Ее руки обвились вокруг шеи Тора, и у него попросту не осталось выбора.

Он даже представить не мог, что поцелуй окажется таким сладким. И таким долгим. Медленным, глубоким, страстным… Тор разучился слышать. В его мире царила тишина. Исчезло все, кроме сладких, мягких губ Элиссы.

Наконец девушка отстранилась. Оба тяжело дышали. Элиссандра выглядела очень серьезной.

«Спроси меня», — мысленно сказала она.

Тор уже открыл рот, когда услышал, как конь в стойле переступил с ноги на ногу. Он оглянулся через плечо… и весь его пыл исчез. В конюшне стоял тот самый красавец вороной с королевским гербом Таллинора на попоне. Молодой человек попятился и уставился в темноту конюшни, где вокруг лошадей с ленивым гудением кружили мухи. Он отказывался верить своим глазам.

«Тор?»

Элисса дернула его за руку, но он словно ничего не замечал, лишь на его лице застыла тревога. Между ними словно опустился прозрачный экран, и девушка перестала слышать его мысли.

— Что случилось, Тор?

Куда он смотрит? Что он там увидел?

От страха у Тора кружилась голова. В памяти снова всплыла мрачная сцена в Твиффордской Переправе. Он высвободился из объятий Элиссы и медленно повернулся.

— Мы должны идти, — тихо, но уверенно сказал он.

— Идти? Куда?

— Куда подальше, — буркнул он и, сжав ее руку, потянул в сторону деревни.

Элисса снова заговорила с ним мысленно, не скрывая раздражения.

«Тор, что происходит? Я думала, мы…»

— Говорим только вслух,- перебил он. Голос юноши звучал почти злобно. Он тянул и тянул Элиссу — через улицу, через весь Мятный Дол, к отцовскому фургончику, где Сударыня с довольным видом жевала овес.

Стой, Тор! Ты меня пугаешь!

Элисса попыталась освободить руку.

— Мы должны скорее убираться отсюда. Потом я тебе все объясню.

Он хотел идти дальше, но Элисса не тронулась с места.

— Нет, сейчас.

Она ничего не понимала, но уже чувствовала, как в душе поднимаются гнев и разочарование.

Тор обернулся, чтобы ответить ей что-то резкое… и увидел его. Старика, которого встретил в Твиффордской Переправе. Друга короля. Чувствующего.

Меркуд по прозвищу Облегчающий Страдания действительно искал молодого писаря. Искал с того дня, как тот с такой дерзостью воспользовался своим даром, чтобы облегчить участь несчастной Марии. Несомненно, мальчику это удалось. Но знает ли он, что подписывает себе смертный приговор, занимаясь такими вещами прямо под носом у Гота и его прихвостней? Стоп. Это могло стать смертным приговором. Но ни Инквизиторы, ни сам Гот ничего не заметили. Мальчик не просто силен — он владеет волшебством, применение которого невозможно распознать. Потрясающе. Неужели это и есть Тот самый? Лекарь с жадностью ухватился за эту мысль. Вот уже триста лет Инквизиция вела поиски Чувствующих. И Меркуд по прозвищу Облегчающий Страдания был единственным, кто владеет подобным даром.

И вот этот высокий симпатичный парнишка снова пытается сбежать. Но на этот раз ему не уйти.

Элиссандра проследила за удивленным взглядом Тора. Его густые темные волосы растрепались, ярко-голубые глаза расширились. Он с гневом смотрел на старика, который стоял у канавы, служившей границей Грин. И тут она допустила ошибку, которая решила их судьбу. Возмущенная, встревоженная, она вновь обратилась к Тору мысленно:

«Кто этот человек? Почему мы должны бежать?»

Второй раз за несколько дней Меркуд был потрясен до глубины души. Он перевел взгляд с молодого человека, которого искал, на красивую девушку, стоящую на другой стороне улицы… И остолбенел.

Тор заметил это. Старик слышит мысли Элиссы.

Казалось, весь Мятный Дол замер. Дети, играющие в свои игры, женщины, обсуждающие последние новости, смеющиеся парочки… Все словно превратились в статуи. Звуки исчезли. Тор слышал только биение собственного сердца. Его жизнь висела на волоске.

Он заставил себя сделать глубокий вдох. Их уже раскрыли, и неважно, если зловещий старик услышит, как они обмениваются мыслями. Главное — спасти Элиссу.

«Элисса, я больше никогда ни о чем тебя не попрошу — только уезжай, сейчас же. Садись в фургон и уезжай. Нет, даже не думай, куда. Я скоро тебя найду. Уезжай немедленно!»

Он развернулся и пошел прочь.

«Тор, подожди!» — закричала она.

«Уезжай!»

На этот раз Элисса подчинилась. Его неожиданная холодность и злость потрясли ее. Подбежав к фургончику, девушка взобралась на козлы.

Тор не стал ждать, что предпримет старик. Он уже знал, что тот спешит к конюшне. Закрывшись от Элиссы, он со всех ног припустил прочь, стараясь держаться как можно дальше от больших дорог.

Глава 3

Камни Ордольта

Прошло два дня, но Тор так и не оправился от потрясения. Родителям он сказал, что на них с Элиссой напала пьяная компания, когда они выезжали из Мятного Дола. Элисса успела забраться в фургончик и сбежать, а он… Его растерзанная, перепачканная одежда и отчаяние, написанное на лице, делали его историю вполне убедительным. К тому же, это позволяло ему хотя бы какое-то время отсидеться дома.

Тор чувствовал себя отвратительно. Мало того, что он наврал родителям. Но в результате его похождений на плечи отца свалился еще один груз. Его семейство всегда жило скромно, хотя у них был небольшой каменный домик. Деревенька под названием Гладкий Луг считалась ничем не примечательной — правда, в свое время здесь построили славный постоялый двор. Деревня находилась недалеко от главной дороги, ведущей в Тал, столицу королевства. Отцу Тора приходилось трудиться не покладая рук, чтобы не только обеспечить семью, но и дать сыну возможность освоить ремесло. Мать тоже немного зарабатывала, готовя еду в трактире.