Любовь в награду - Джулия Лонг

– Все равно было лучше, когда здесь жила Харибда.

Они обитали в крохотной комнатке под самой крышей. Учительница, которая занимала ее до них, вышла замуж за маркиза – подумать только! – и забрала с собой мягкую и веселую кошку Харибду.

– А мы сможем оттуда смотреть на звезды?

– Думаю, да. Там мы сможем смотреть на звезды из наших окон, а весной даже выходить ночью на улицу и любоваться звездами.

Если только ей удастся так долго удержаться на месте экономки.

Господи! Она сделает все для этого.

– Он большой? Он Великан? У него есть курица, которая несет золотые яйца?

Как это типично для Джека – говорить с надеждой, а не с тревогой о возможности встретить великана. Элайза подозревала, что отвагу такого рода он унаследовал от нее, учитывая, что его отец едва ли был образцом храбрости. Хотя она никогда не считала себя особенно смелой, пока у нее не появился сын.

И теперь Джек был ее отвагой.

– Курица несла бы золотые яйца, если бы она у него была, но ее у него нет. – Элайза в ответах сыну старалась подобрать слова наиболее точные, построить фразу длиннее и лучше, потому что Джек умен и принимает новые слова так же, как некоторые люди принимают щенков и котят. – Хозяин нашего нового дома большой и богатый. Но, конечно, не такой большой и богатый, как сказочный Великан на бобовом стебле. Зато он принц.

Теперь в темной комнате этот титул показался ей совершенно абсурдным. Никогда, даже в самых нелепых предположениях, она не представляла себе, что будет работать на принца.

Хотя она также никогда не могла представить себе и того, что случится с Эдвардом Блейлоком. Или с Джеком.

Джек выслушал ее невозмутимо. Он же ребенок, а по его мнению, случиться может все что угодно. В саду вполне мог появиться единорог, и он не стал бы суетиться из-за этого. Но попросил бы дать ему для единорога морковку.

– А если он сейчас принц, то потом станет королем?

«Должен бы стать, с таким-то эго», – подумала Элайза. Возможно, в том-то и беда, что власть, возросшая в нем за многие поколения, теперь не имеет применения и направлена лишь на прислугу.

Затруднительное положение – мысленно Элайза стала отдавать предпочтение этому слову, которое нравилось ей больше, чем слово «обстоятельства», – превратило ее в настоящего философа, хотя по природе своей она всегда была прагматиком. Например, считается, что человек не получит награды за все хорошее, что сделал, пока не покинет земной юдоли. Но если вы совершите единственный, пусть и героический, проступок, вас, похоже, ждет полная мук жизнь. Конечно, ее жизнь представляла собой назидательную историю для всех непокорных юных леди в академии мисс Эндикотт. Не следовало ли ей хотя бы по этой причине оставаться там учительницей?

Элайза пробовала приводить свои логические доводы мисс Эндикотт, которая привыкла к скачкам ее рассуждений и обычно получала от них удовольствие. Увы, ни одно из них не помогло ей на этот раз. Слишком много раз Элайза оставалась Элайзой: говорила то, чего не следовало и кому не следовало, и этот неподходящий человек оказывался изощренно, отвратительно мстительным. И для мисс Эндикотт не имело ни малейшего значения, что она была права.

Элайза – прагматик до мозга костей – это понимала. В любом случае ее увольнение было делом времени. Правда, мисс Эндикотт обратилась за поддержкой к одному из представителей семейства Редмондов, который был перед ней в долгу, – она изо всех сил старалась скрыть, к кому именно из Редмондов она обратилась, – и ей удалось договориться о собеседовании на место экономки для Элайзы. И теперь это место экономки в доме угрюмого принца могло спасти Элайзу от нужды и от жизни, которую она боялась даже представить себе.

Потому что она не могла больше вернуться домой к родителям…

Если она будет осторожной, лорд Ла Вей даже не увидит Джека. Жилье для прислуги и остальная часть дома были двумя параллельными мирами. Некоторые младшие слуги всю жизнь проживали в больших особняках и ни разу не встречали хозяев.

– Он не из таких принцев, Джек. Не из тех, которые становятся королями. Но он очень важный человек, и он выбрал нас, а это большая честь, – объяснила Элайза. – Он знает, что мы сделаем все возможное, чтобы как можно лучше заботиться о его доме и о нем самом.

– А он хороший?

Она скривила рот.

Впрочем, здесь, в темноте, рядом с человеком, которого она любит больше всех на свете, получив обещание крыши над головой хотя бы пока на две недели, Элайза могла быть снисходительной. Правда, теперь она спрашивала себя, не наклонил ли он голову для того, чтобы позволить ей залиться краской и изящно потерпеть неудачу без свидетелей. Впрочем, такое милосердие казалось весьма странным под его, как ни крути, безжалостным взглядом.

– Он учтив и хорошо воспитан, – ответила Элайза. – Если ты будешь очень вежливым, то, возможно, у тебя тоже будет большой дом, когда ты вырастешь.

«Никогда не лишне воспользоваться случаем и сказать ребенку что-то нравоучительное», – подумала она.

– Так это же здорово! – воскликнул Джек, что было равносильно его благословению. – А там мы можем снова читать «Историю матушки Туоддл и чудесных дел ее сына Джека» Бенджамина Табарта?

Речь шла о сказке о Джеке на бобовом стебле. Она назвала сына Джоном, но они оба предпочитали имя Джек именно из-за этой сказки.

Наклонившись над сыном, Элайза зажгла свет и открыла книгу.

– Пусть это будет песенкой, мама, – попросил Джек.

– Что ж, хорошо. Дай-ка мне минутку подумать…

Крепко прижав к себе сына, Элайза запела:

Когда Джек пошел на ярмарку с коровойИ вернулся домой с бобами вместо нее,Его мать закричала: «О, Джек,Ну почему же у тебя не все дома?»Но Джек посадил бобы и однажды обнаружилСтебель, тянущийся прямо в небеса.Он взобрался на него и…Он… взобрался на него и…

Черт, она загнала себя в угол словом «небеса», но ничего страшного не произошло, потому что Джек уснул, даже не успев прочитать молитву на ночь.

Она помолится за них двоих.

Элайза встала, чтобы еще раз посмотреть в окно. Она не заскучает по этому виду, когда будет смотреть на безлесые холмы, потому что, стоит ей вытянуть шею, как она увидит окружающие их деревья. Элайза вспомнила охватившее ее восхитительное удивление солнцу и легкому ветерку, ласкавшему открытые участки ее тела, которые никогда не видели солнечные лучи и мужские глаза. Глаза Эдуарда, так похожие на глаза Джека. Какой же простой и искренней была ее радость, когда он двигался над нею! Какой же неблагоразумный поступок она совершила!..

Элайза считала, что в переносном смысле это было сродни тому, чтобы продать свои волшебные бобы. Однако взамен она получила Джека.