Цетаганда - Лоис Буджолд

— Готов поспорить, у них такой есть внизу, — сказал Айвен. — Разве ты не собирался исповедаться?

— Да, но к несчастью лорда Форриди нет в городе. Не смотри на меня так, я тут ничего не мог поделать. Форобьев сказал мне, что хаут-лорд, возглавляющий одну из станций у точек перехода Эты Кита, наложил арест на приписанный к Барраяру торговый корабль и его капитана. За нарушение правил импорта.

— За контрабанду? — с нарастающим любопытством спросил Айвен.

— Нет, какие-то дико запутанные цетагандийские правила. Насчет пошлин. И налогов. И штрафов. Причем в размерах, превышающих все мыслимые пределы. Поскольку текущей целью нашего правительства здесь является нормализация торговых отношений, а Форриди очевидно весьма неплохо умеет разбираться с хаут-лордами и гем-лордами, то Форобьев откомандировал его позаботиться об этой проблеме, пока сам он застрял тут в связи с церемониальными обязанностями. Форриди вернется завтра. Или послезавтра. Тем временем, не будет особого вреда, если мы посмотрим, как далеко я смогу продвинуться в одиночку. В любом случае, я все скину на здешний офис СБ, если дело ничем интересным не обернется.

Айвен прищурился, когда до него дошло сказанное.

— Неужели? А если чем-нибудь интересным оно таки обернется?

— Ну… Тогда тоже, конечно.

— Так ты сказал Форобьеву?

— Не совсем. Нет. Слушай, Иллиан сказал Форриди, значит Форриди. Я постараюсь, сразу как только человек вернется.

— В любом случае, нам пора, — напомнил Айвен.

— Ладно, ладно… — Майлз проковылял к кровати, уселся и хмуро уставился на лежавшие рядом в ожидании своей очереди ортопедические накладки. — Надо найти время, чтобы заменить кости на ногах. Не вышло с органикой, пора опробовать пластик. Может, я смогу уговорить их добавить мне несколько сантиметров роста, когда они приступят. Если бы я только знал, что предстоит такая пустая трата времени, я бы давно запланировал операцию и поправлялся бы во время путешествия, а сейчас стоял бы на своих двух как картинка.

— Какая неосмотрительность со стороны Вдовствующей Императрицы — не послать весточку и не предупредить тебя о том, что она собирается представиться, — согласился Айвен. — Нацепляй эти чертовы штуковины, а то тетя Корделия сочтет, что я должен нести ответственность за то, что ты споткнулся о посольского кота и переломал себе все ноги. Опять.

Майлз зарычал, но не слишком громко. Айвен тоже очень свободно мог читать все его эмоции. Он застегнул холодные стальные браслеты на своих опухших, бледных, множество раз калеченых ногах. По крайне мере брюки от мундира скрывали его ущербность. Он застегнул свой китель, запечатал отполированные невысокие ботинки, оправил прическу перед зеркалом над туалетным столиком, и последовал за Айвеном Нетерпеливым, который был уже в дверях. Уходя, он опустил сложенный листок с рисунком птицы в карман брюк, но задержался в коридоре, чтобы еще раз закрыть дверной замок отпечатком собственной ладони. Чисто символическая процедура: как тренированный агент СБ, лейтенант Форкосиган точно знал, какими ненадежными могут быть такие замки.

Несмотря на пинки Айвена, а может, и благодаря им, они спустились в фойе почти в один момент с послом Форобьевым. Форобьев вновь надел черно-красный мундир своего дома. Не тот человек, кто любит делать проблему из того, что надеть, понял Майлз. Он заботливо усадил двух молодых людей в приготовленную посольскую машину, где они утонули в мягкой обивке кресел. Форобьев вежливо занял заднее сидение напротив своих официальных гостей. Водитель и охранник разместились в переднем отсеке. Автомобиль находился под управлением компьютера городской сети, но водитель сидел начеку, готовый в любой момент перехватить управление на себя на случай возможных непредвиденных ситуаций. Серебристые створки крыши опустились, и они медленно и плавно выехали на улицу.

— На этом приеме можете считать посольство Марилака нейтральной, но не охраняемой территорией, джентльмены, — посоветовал им Форобьев. — Развлекайтесь, но не слишком.

— Много ли цетагандийцев будет присутствовать, — поинтересовался Майлз, — или это вечеринка строго для иностранцев вроде нас?

— Само собой, не будет хаут-лордов, — ответил Форобьев, — сегодня они все на одном из последних более приватных погребальных обрядов императрицы, наряду с главами гем-кланов высочайшего ранга. Гем-лорды рангом пониже нынче не у дел, туда их могут и не пустить: на месяц официального траура их обычные социальные возможности ограничены. В течение нескольких прошедших лет марилаканцы принимали цетагандийскую «помощь» в весьма значительных размерах; жадность, о которой, как я предсказываю, им придется сожалеть. Они полагают, Цетаганда не станет атаковать союзника.

Машина забралась по пандусу и, качнувшись через вершину, открыла на мгновение вид вниз на сияющий каньон из высоких зданий, соединявшихся натянутыми струнами прозрачных переходов и транспортных труб. Город, казалось, длится бесконечно, а ведь это еще даже не главный центр.

— Марилаканцы не уделяют достаточного внимания окружающей их сети червоточин, — продолжил Форобьев. — Воображают, будто они находятся у естественной границы. Но если Марилак окажется непосредственно в руках Цетаганды, следующий переход приведет их к Сумеркам Зуава и ко всем маршрутам, что там пересекаются, а это совершенно новый район для цетагандийской экспансии. Марилак расположен по отношению к Сумеркам Зуава точно так же, как Верван по отношению к Ступице Хегена, а всем нам хорошо известно, что случилось там. — Губы Форобьева иронично скривились. — Но у Марилака нет заинтересованного соседа, готового прийти на помощь, как это сделал для Вервана ваш отец, лорд Форкосиган. А организовать провоцирующий инцидент так легко.

Тревожная лихорадка в груди Майлза стихла. В словах Форобьева не было никакого личного, скрытого смысла. Политическая и военная роль адмирала Форкосигана в создании скорого союза и проведении контратаки, которая сорвала цетагандийскую попытку захвата точек перехода к Ступице Хегена, которые принадлежали их соседу Вервану, была известна всем. Зато никто не знал о роли, которую сыграл агент Имперской безопасности Майлз Форкосиган в том, чтобы некоторым образом привести адмирала в Ступицу столь вовремя. А за то, о чем никто не знает, никого и не благодарят.

«Эй, послушайте, я — герой. Только не могу сказать почему. Засекречено».

С точки зрения Форобьева, да практически с чьей угодно, лейтенант Майлз Форкосиган был младшим офицером, в должности курьера Имперской службы безопасности — синекура, которую устроили по блату, чтобы окунуть его в рутину обязанностей, которые не дадут ему возможности путаться под ногами. Мутант.

— Мне казалось, при Верване Хегенский союз достаточно крепко врезал гем-лордам по носу, чтобы те на время утихомирились, — произнес Майлз. — Вся экспансионистская партия гем-офицеров в глубокой опале, гем-генерал Эстанис совершает самоубийство… Это ведь было самоубийство, не так ли?

— Совершенное не слишком добровольным образом, — ответил Форобьев. — Эти цетагандийские политические самоубийства бывают жутко кровавыми, когда самоубийца не склонен к сотрудничеству.

— Тридцать два ножевых ранения в спину — это худшее из самоубийств, что им доводилось видеть? — пробормотал Айвен, совершенно восхищенный этой сплетней.

— Совершенно верно, милорд, — глаза Форобьева сузились, выражая, насколько его забавляет эта история. — Однако обширные и запутанные связи гем-коммандующих в отдельных тайных фракциях хаут-лордов приводят к необычайно противоречивому толкованию их операций. Верванское вторжение теперь официально именуется несанкционированной и неудачной авантюрой. Заблуждавшиеся офицеры понесли наказание, спасибо за внимание.

— А как они теперь называют цетагандийское вторжение на Барраяр во времена моего деда? — поинтересовался Майлз. — Разведкой боем?

— Да, если они вообще упоминают об этом.

— Все двадцать лет вторжения? — спросил Айвен, полусмеясь.

— Они склонны не углубляться в утомительные подробности.

— Вы делились вашим видением цетагандийских амбиций относительно Марилака с Иллианом? — спросил Майлз.

— Да, мы полностью держим вашего шефа в курсе. Но в настоящий момент никаких материальных подтверждений моей теории нет. Пока что, это не более чем мои умозаключения. Имперская безопасность отслеживает некоторые ключевые показатели для нас.

— Я… Это не входит в мою компетенцию, — сказал Майлз. — Ничего не могу сказать.

— Но я верю, вы представляете себе стратегическую картину в целом.

— О, да.

— И еще… В свете сплетни не всегда контролируются так, как следовало бы. Вы двое будете в том положении, когда можно столкнуться с некоторыми из них. Планируйте для себя сообщать обо всем, что услышите, шефу моего протокольного отдела, полковнику Форриди. Как только вернется, он станет проводить с вами ежедневный инструктаж. И позвольте ему судить, какие новости представляют интерес.