Гуманная мизантропия - Александр Силаев

Есть такой анекдот: «перечитывал sms, много думал». У меня круче — перечитал жвачку Dirol. И много думал. Там есть такие строки: «инфо для реализации в Беларуси: не рекомендуется беременным и кормящим женщинам». То есть за пределами Беларуси — можно? И что такое инфо?

«Со слезами на глазах»

Знакомый писатель не мог понять, чем было отмечание 60-летия Победы в 2005 году. Что-то большое, громкое, массовое — но что? Говорит, что к вечеру 9 мая понял. «Это был не юбилей, это были поминки. По эпохе. Вспомнили, чтобы забыть. Как понял, налил себе водки и выпил».

Народ требует

— В каком виде я предстану перед избирателями? — говорит депутат Законодательного Собрания. — Я должен выглядеть хорошо, поэтому езжу на «мерседесе», полностью меняю гардероб каждый год. Дюжина хороших костюмов — это как минимум.

Это было сказано именно так, причем не в своем кругу, а на публику — т. е. это был не глум, а что-то чистосердечное. Он действительно думает, что смену гардероба — народ оценит. И в каком-то смысле он прав. Народ же его, такого, делает депутатом. Народу надо соответствовать.

В жанре бреда

Если завтра диктор московского телевидения объявит «согласно международным договоренностям Россия разделена на восемь частей» — у кого возникнет желание защищать «территориальную целостность»? Это не риторический вопрос: мол, никто не встанет. Кто-то, наверное, встанет. Просто интересно — кто это будет? И как?

Устойчивая хана

Наследство Римского клуба поделено, и оно, так уж получилось, досталось силам регресса. Все положения концепции «устойчивого развития», наследующей «римлянам», стоят на исключении скачка технологий. Жить будем, как живем. Но либо уклад мыслится под человечество, либо человечество — под уклад. Здесь — загон под уклад.

Вообще, «устойчивое развитие» — нонсенс в определении. Развитие всегда не устойчиво, мало того, именно от неустойчивости оно и бывает. Спросите хоть Гегеля, если не верите Марксу. Устойчивой планируется только вырожденная форма — стабилизация на медленной деградации. Устойчив — застой. Именно он и благословляется — в интересах кого? Застой всегда в интересах текущих лидеров, переходящих в вялотекущие.

А ведь то же самое наследство — можно заточить прямо наоборот. И тыкать острым концом прямо в «золотой миллиард». Но это какое-то совсем иное «развитие».

Явно не устойчивое.

По техническим причинам

В 2001 году познакомился с одним из деятелей «секты Виссариона», что в Курагинском районе Красноярского края. Не членом, а именно деятелем. На российском форуме молодых писателей. Я был там прозаик, а он поэт. Мало что в поэзии понимаю, но, кажется, хороший поэт.

— В районе, когда берут на работу бригаду лесорубов, специально спрашивают — «вы не из секты»? Если из секты, тогда берут. Знают, что пить не будут, дурью маяться, воровать.

Сектантство — знак качества.

Был момент, когда при губернаторе Лебеде секту хотели просто закрыть. Бросить туда ОМОН с автоматами, погрузить всех на эшелон, и в 24 часа выслать… Вроде бы решили. Вдруг подумали: а выслать — это куда?

Позвали религиоведов, социологов, экономистов. Все выступили — за секту.

А куда такую уйму народа девать?

А так она сама девалась — куда хотела. Никого не трогает. Есть не просит, самое главное. А ведь только тронь, сразу попросят. И это самое страшное.

Вот так. И не тронули эффективные менеджеры — божьих людей.

«слишком человеческое» и «олигархи»

Представим, что хрен с горы дает первому встречному машину, квартиру, дачу. По каким причинам — это уже его дело. Живи, говорит, пользуйся. Хочешь — займись извозом, хочешь — сдавай внаем. Условий два:

1). Если я позвоню, отвалишь денег, сколько я скажу. Не ссы — твоя рента всяко больше той суммы.

2). По первому слову все сдашь назад. Или запишешь на правильных пацанов, которых я назову. Вместе с ремонтами и апгрейдами.

Проходит время. Назад ничего не требует. Так, звонит иногда, просит всякую ерунду — блядей ему оплатить, или там поездку, или просто чего-то кинуть на счет. Это не страшно — рента все равно больше. Иногда он звонит и просит услугу. Например, задвинуть тост в его речь. Или поцеловать в зад.

Наш рентополучатель, в принципе, доволен судьбой, окружающие уверены, что он выиграл в жизненной лотерее. Но иногда ему случается грустно, он глядит на закат, потягивает мартини, и вздыхает онегински: «когда же черт возьмет тебя…».

С загадочным рентодателем его не связывает ничто человеческое. Так, чистые дела. Его наличие в жизни нашего персонажа — строка в бюджете расходов и дамоклов меч — чистый пассив. И он позволяет себе честно желать своему контрагенту — скорейшей погибели. Тогда он практикует вудуистские ритуалы и смотрит на прайсы киллеров.

А иногда — не желать. Иногда ему кажется, что смерть хрена с горы сделает его полноправным собственником. А иногда кажется, что со смерть «дядюшки» — его конец тоже: придут другие дядюшки и все отберут. Тогда он начинает молиться за здравие.

Таковы, если в двух словах, отношения российского государства и тех, кого зовут «олигархами». Зовут неверно.

Не верно, ибо олигарх — это покупающий власть за деньги. А здесь сами «деньги» не вполне легитимны. Их дали подержать на описанных выше условиях.

Классическое определение собственности в сочетании трех прав: владения, распоряжения, пользования. Наш олигарх распоряжается. Он пользуется так, что у шейхов лезут глаза на лоб: им в голову не приходит, что можно загулять на амортизационные отчисления… такая гулянка, разумеется, самая крутая в мире (и вполне себе трезвая: мы же помним, кому принадлежит капитальный ремонт? и как его не пропить?). Но наш персонаж не владеет. По крайней мере, не владеет до конца. Он это чувствует, и, самое главное, чувствует, что это чувствует не только он. Чуйка у него — будь здоров.

По сути, он осуществляет траст на охренительно выгодных для него и невыгодных для страны условиях. Но некоторых фраеров губит жадность. Им кажется: надо брать банк. Грохнуть того, кто дал тебе подержать, и войти, что называется, в приличное общество с капиталом.

Отсюда навязчивые и совершенно убийственные для страны идеи (замена федерации конфедерацией Березовского, парламентская республика у Ходорковского). Ставить на децентрализацию в условиях больной страны — добивать. Чего, собственно, и хотят. Чтоб ослабнул дядюшка. Что руки тряслись, чтобы не мог дотянуться до своего, чтобы его, гада, вообще парализовало… Они исходят из того, что другие дядюшки — усиленные боеголовками НАТО — ничего ему, рентополучателю, не предъявят. Более того, за услугу, за мышьяк в чай — скажут спасибо. Возьмут к себе в настоящий мир, куда очень хочется, ибо фальшивость своей ситуации «олигархи» чувствуют как никто.

Все излишне глупые фраера — накрылись. Именно потому, что возомнили себя олигархами, покупающими власть за деньги. Но реальность — не дается за фикцию. Взять кредит, и на него купить себе кредитора с потрохами — слишком романтичная история, чтобы быть правдой. И дядюшка — еще ого-го. И перо под ребро сует на зависть самому пацанскому пацану.

А если бы получилось? Если бы — издох дядюшка? Хрен бы кого взяли в «приличное общество», на то оно и приличное. Для английского лорда, для американского потомственного миллиардера, для их политика — наш дядюшка тоже срань, но куда как более почтенная, нежели наш «крупный капиталист» (спросите у Чейни с Рамсфелдом, кто ближе их кругу — авторитарный генерал КГБ или свободный российский предприниматель, кто из двух чего стоит).

Русские, скупающие под Лондоном самые дорогие дворцы — не коллеги, но плевок и пощечина. Реакция тамошних хищников только одна: течь слюной… Есть вообще подозрение, что в отсутствие дядюшки при погонах и остатках государственного ресурса — хана бы всем нашим лондонцам. Раскулачили бы не хуже красного комиссара. Самое простое: посадили воров по какой-нибудь вполне воровской статье, специально бы подняли архивы в РФ, вспомнили бы 1990-е, вспомнили все — и впаяли на радость европейским левым и правым. Активы бы распредели среди настоящих капиталистов. Старых и добрых, и с ударом лапы на зависть нашему «Березовскому».

Некоторые представители российского капитала сие понимают, дядюшке заносят почти без кукиша, и желают долгих лет, это называется — патриотическая политика (как вариант: социальная ответственность).

А могут собственники — стать совсем легитимными? Так чтобы однажды дядюшка потерял на них свои права? Теоретически могут, но вот закавыка — защитить от дядюшки может только общество. А это надо, чтобы общество само признало тебя. А это надо, чтобы с ним поделились по-настоящему, не лимон с миллиарда по ведомству филантропии.