Прекрасное далеко - Дмитрий Санин

- Пойдём, хватит дурь всякую в рот тащить.

- Почему – дурь? – Андрей, не пришедший ещё в себя, ошалело оторвался от атласа с рисунками типовых НЛО. – Наука ведь изучает эти явления. Даже в «Очевидном-невероятном»...

- Потому что это – не «Очевидное-невероятное», а полная и абсолютная дурь. Враньё. Написано шарлатанами – для опредлённой категории дураков. Можешь мне поверить.

Тут Андрей взбеленился:

- Как в книге может быть ложь?! Её же не пропустят!

Николай быстро оглянулся на очкастую пожилую продавщицу, похожую на мисс Марпл. Та, спустив очки на кончик носа, сосредоточенно чирикала красной ручкой в газете с кроссвордом, не обращая на них внимания.

- Пойдём, - он опять настойчиво потянул Андрея за рукав. – Брось каку. Честное слово, там всё - враньё. У нас пишут не правду - а то, что хотел бы увидеть читатель. Про богов, демонов, колдовство, астрологию, летающие тарелки...

Андрей с сожалением выпустил книги, и пошёл к выходу, как вдруг опять резко остановился. Уши его побагровели, и лицо пошло пятнами: прямо перед ним стояли яркие журналы с голыми телами на обложках.

- Порножурналы, что ли?! – в полном смятении шёпотом спросил он. – «Плейбой»...

- Пойдём, пойдём, у нас этого говна навалом...

- Что-то желаете приобрести? – тут же заинтересованно оторвалась от кроссворда мисс Марпл.

Николай нетерпеливо подтолкнул Андрея к выходу.

На улице молоденький гастраб-таджик, собирающий пустые тележки, с трудом толкал длинный и очень тяжёлый поезд, составленный из тележек, и Николай недовольно остановился, пропуская его. Одна тележка уехала вперёд, и Андрей, бросив пакеты с покупками на асфальт, побежал её ловить. Николай с удивлением смотрел, как тот помогает завести тележный поезд в автоматическую дверь.

- Коммунизм... – Андрей, пылая лицом, наконец прибежал, в восторге подхватив пакеты.

Николай, достав брелок, серьёзно посмотрел на него.

- Коммунизм?

- Ну раз всё есть, всё можно – значит, коммунизм! Светлое будущее!

«Форестер» проснулся и радостно тявкнул сигнализацией, приветствуя хозяина. Николай открыл дверцу багажника и стал закидывать пакеты.

- Пошёл такой «коммунизм» в жопу, - мрачно сказал он, прикрывая багажник.

- Почему? – обиженно спросил Андрей, садясь, и потянул ремень безопасности. Очарованный будущим, он горячо бросился отстаивать обретённый рай: – Ну ладно, еда бывает плохой – сам говорил, можно нормальную найти. Что поделать: накормить человечество без синтетики – вряд ли возможно. Но книги какие! И фильмы любые можно дома смотреть! Машина у тебя какая... – глаза Андрея горели, как у карапуза в магазине игрушек.

Николай вспомнил, что последний раз читал книгу месяц назад. Нарочно поездил тогда в метро – чтобы спокойно почитать...

- Книги-то есть, Андрюха – а вот времени читать нет. Пашу, как папа Карло. И друзья пашут - месяцами не видимся... Да и кино, когда дома на диске есть – почему-то всё никак не соберёшься его посмотреть...

Андрей дёрнул плечами и засмеялся.

- Что же такое могло случиться, что времени почитать нету?

Он не верил...

- А ничего особенного не случилось. Экономическое чудище у нас случилось. – Николай выкрутил послушный кожаный руль, и рванул с места; он любил агрессивную езду. – Ты работаешь, и тебе прилично платят. Потом, если ты работаешь хорошо и продуктивно, тебя немного повышают – и денег подбрасывают побольше; притом работы тоже прибавляется. И так снова и снова – до исчерпания возможностей человека. А человечек и рад – денег куры не клюют... А потом удивляемся – почему времени ни на что не хватает.

- Работа – это же смысл жизни! - неунывающе заметил Андрей. – Выше хвост!

Николай с отвращением скривился.

- Я готовился стать физиком. А работаю – долбаным менеджером в грёбаной стройфирме...

И, втопив газ так, что Андрея опять вжало в кресло, добавил тихо и явственно:

- Ненавижу...

Некоторое время они в молчании неслись по бульвару. Сыто и успокаивающе взрыкивал мощный мотор, тихонько мурлыкало радио. Андрей легкомысленно вертел головой, рассматривая новые дома и машины вокруг.

- Вот ты какое, будущее... – по его лицу блуждала блаженная улыбка. – Как много машин! Как за границей... А ведь и вправду, дома стали делать из пластмассы...

Николай добродушно усмехнулся, зыркнув весело горящим жёлтым глазом:

- Это не дома из пластмассы, это отделка такая. Вентилируемые фасады.

- Рекламные щиты... Красиво, - заметил Андрей.

- Тьфу...

- Ты просто привык и забыл, - серьёзно сказал Андрей. - А ведь здесь был унылый серый район. Безликий, пустынный - прямые линии, бетон с пятнами потёков. А теперь - посмотри, как много новых весёлых красивых домов появилось... Нет больше унылости. Реклама украшает, раскрасила серость...

- Тьфу...

Вдруг Андрей закричал:

- Стой!

- Что?!

- Женщина лежит у дороги!

- Где? – Николай вильнул к тротуару и дал задний ход.

На пыльном газоне боком, поджав голые колени, лежала молодая женщина в короткой юбке. Соломенные волосы растрепались, скрывая лицо. Джинсовая курточка перемазана. Под щёку она положила испачканную руку; на бледном колене темнел синяк.

Николай снова нажал на газ.

- Проститутка, - пояснил он. – Перепила, отдыхает после ночной смены. Или ширнулась трудовой дозой, не сходя с рабочего места.

- Проститутка?.. Доза?.. – озадаченно повторил Андрей, и затих.

Через некоторое время он вдруг тихо попросил:

- Коля, давай вернёмся... А если женщине просто плохо?

Николай мысленно застонал: ближайший разворот был очень далеко. И возиться с пьяной шлюхой ему совсем не хотелось.

...Жилистый усатый врач, в выцветшем синем комбинезоне с красным крестом, собранный и очень серьёзный, торопливо захлопнул дверцу, «скорая» взвыла сиреной, и умчалась в потоке машин, увозя девушку. Самая обычная девушка, довольно миленькая - только вывалянная в пыли. Она еле шевелила языком, тихонько плача от боли: вечером шла домой, вдруг всё закружилось; упала, и так лежала. На многолюдной улице, до самого полудня, лежал человек с приступом – и никто не подошёл...

Вернее, кто-то всё же подходил – у девушки исчезли сумочка и мобильник...

Николай угрюмо молчал. Он избегал смотреть Андрею в глаза.

5.

- НЕ ТРОГАЙ!!!

Андрей вздрогнул и от неожиданности выронил шприц, отдёрнув руку, словно укололся. Одноразовый шприц, тонкий, как карандаш – Андрей таких ещё не видел. Шприц лежал на ступенях, остро поблёскивая короткой иголкой в свете тусклой лампочки – Андрей его случайно задел ногой, и хотел выбросить в мусоропровод; он очень не любил мусора и надписей на стенах. А в подъезде Николая стены, недавно покрашенные, уже были изуверски разрисованы фломастером и аэрозольными красками. Разноцветные угловатые объёмные буквы, уродливые и кричащие, незнакомые английские слова и кривые эмблемы. Безвкусная грязная мешанина красок – как в фильмах про Гарлем. И этот шприц...

- Ты не укололся?!!

Николай почему-то сильно побледнел; он нагнулся к Андрею через перила, и напряжённо смотрел прямо в лицо. Как взрослый, спрашивающий «Где бо-бо?» у ребёнка. На лбу и верхней губе у него заблестела испарина, и зрачки стали похожи на чёрные блестящие пуговицы.

Андрей испуганно посмотрел на руку, и замотал головой.

- А ногу?! Не уколол?!

- Нет...

Николай стремительно спустился к Андрею, вытащил из кармана клочок бумаги, и, кряхтя, очень злобно ругаясь, брезгливо подхватил шприц – через бумагу, двумя пальцами, как ядовитого паука. Шприц он отправил в шахту лифта, просунув через решётку.

- Ты точно не укололся? – с недоверчивой тревогой переспросил он, вернувшись к Андрею.

- Да нет же! А в чём дело? Вы тут нестерильности так боитесь?

Николай сурово набычился:

- Руки - будешь мыть несколько раз, понял?

- Как скажешь, - удивлённо пожал плечами Андрей. – А что это за шприц?

- Наркоманы, Андрюха... Героин. Такую заразу можно подхватить - не дай Бог.

Глаза Андрея сделались огромными и замерли, как у святого на фреске.

- Г Е Р О И Н?! У нас?! А милиция?..

- Много их, Андрей. Как алкашей в наше время. Везде эта дрянь валяется... Пошли.

- М Н О Г О?!!

Двумя этажами выше на площадке курили малолетние девицы. Сладенько пахло шоколадными сигариллами. Увидев Николая и Андрея, они разом умолкли, и проводили их долгими, ничего не выражающими взглядами – глупенькими и ясненькими, как у мультяшек. Шприц был явно не их.

Дома Андрей, под благосклонно-одобрительное бурчание Николая, несколько раз тщательно вымыл руки. Пока Николай рассовывал остатки пикника в холодильник (сказать кому – не поверят: шашлык не доели!), Андрей включил телевизор в комнате. Он тут же непроизвольно уставился в экран, зачарованно оцепенев – как будто у горящего в темноте костра. Показывали рекламу.