Культ ничтожеств. Преступление без наказания - Игорь Зудов

– Профимэн, пора на помощь, – сказал Клим по-русски.

– Тут интересуются, как мы можем жить на столь мизерную стипендию, которую платят в нашей стране студентам?

Трофим принял эстафету балагурства у Клима.

– У нас есть пословица, что волка ноги кормят. Чем более активно он преследует добычу, тем сытнее жизнь. Мы с другом, – Трофим кивнул на Клима, – подрабатывали на компьютерной фирме.

– Но ведь трудно совмещать учебу с работой.

– Конечно. Чтобы можно было заниматься только учебой, мы и приняли приглашение приехать на стажировку в ваш университет, т. е. смогли добежать даже до Канады. Может быть, мы протопчем тропинку и для ваших студентов в российский университет.

Приходилось переходить на язык дипломатии, чтобы не уронить авторитет родины, незаслуженно обидевшей их. Убедившись, что и Трофим готов отвечать на вопросы, толпа кристаллизовалась вокруг каждого из гостей. Вопросы продолжали сыпаться градом. Одна из студенток приблизившись к Трофиму вплотную, спросила, закатывая глаза, как будто готовая упасть в обморок от страха:

– Мы слышали, что вы будете заниматься исследованиями по расшифровке чужих мыслей?

– Да мы намерены заниматься этой проблемой.

– А вы действительно можете подчинять своей воле людей?

– Нет мы с удовольствием подчинимся сами, например, вашей. Не хотите ли поставить эксперимент прямо сейчас?

Трофим настолько ловко выпутался из щекотливой ситуации, что девушка так и не поняла – шутит он или нет. Больше вопросов на эту тему не возникало.

Наконец, молодежь вспомнила и о танцах. Гости были нарасхват. Вечеринка затянулась допоздна.

Глава 4. Испытание на профессионализм

Рано утром друзей разбудил звонок профессора. Пока они веселились, наставник встретился с ректором и сообщил разработанную гостями программу исследований. Она требовала приличного финансирования и контактов с внешними организациями. В отличие от российского ректора канадский коллега не стал принимать единоличных решений. Предложил, чтобы подопечные профессора сделали доклад на ученом совете университета. Научный руководитель попросил отнестись к подготовке выступления очень серьезно, поскольку от его содержания будет зависеть их дальнейшая судьба. Гости и сами понимали важность общения с научной элитой университета и предложили профессору устроить им тренинг с целью отработки нюансов предстоящего сообщения.

Пока друзья готовились к научному отчету, молва об их удачном общении со студенческим сообществом обрастала невероятными слухами. Русские становились модным трендом в нынешнем сезоне. Популярность гостей решил поэксплуатировать и студенческий совет, мероприятия которого не отличались массовостью. Молодежные лидеры предложили провести политическую дискуссию, мотивируя подобное желание возрастающим интересом к России.

Слава стала несколько отягощать жизнь наших героев. Но и отказаться нельзя. Бросив свою альма матер, они вовсе не собирались отрываться от родины, терять российское гражданство. Трофим четко решил после завершения намеченных исследований вернуться в родной университет, Клим колебался, поскольку не верил в возможность продолжения начатой работы в России. Пока же они дали согласие на участие в предстоящем мероприятии, но лишь после заседания ученого совета.

Проведя нескольких пробных обсуждений, профессор счел возможным выпустить подшефных на ответственное мероприятие. В научной значимости грандиозных планов он не сомневался, а вот неопределенный статус выступающих мог спровоцировать неприятные вопросы.

Наконец, решающий день настал. Молодые ученые сумели справиться с волнением и, судя по одобрительному гулу зала, заинтересовали аудиторию. Как же они были благодарны шефу за организацию летних курсов, благодаря которым подтянули разговорный английский, достигли определенного понимания правовых вопросов.

Как и предвидел профессор, содержание доклада было принято благожелательно, особенно после положительного ответа на вопрос:

– Могут ли специалисты университета проверить достоверность полученных вами результатов?

– Двери нашей лаборатории открыты для любого сотрудника. Мы ничего не собираемся скрывать. Будем даже рады критическому разбору имеющихся данных. Может быть, это будет способствовать появлению новых подходов к проводимым исследованиям. Короче, мы за активное сотрудничество со специалистами смежного профиля, – открытость, продемонстрированная Климом, вызвала аплодисменты.

– Как вы планируете распорядиться интеллектуальной собственностью, полученной за счет средств нашего университета? Не получится ли так, что вы увезете результаты в Россию, а затраченные деньги пропадут?

Профессор хотел прийти на помощь, но Клим уверенно отбил удар:

– Сейчас, когда вопрос со стажировкой решен, мы начнем набирать штат лаборатории, сотрудники которой будут не вспомогательным персоналом, а полноценными членами коллектива. Даже если Канада не даст нам разрешение на работу и вид на жительство, хотя мы надеемся на позитивный ответ, и мы не сможем здесь остаться, все ноу-хау будет достоянием университета. Кроме того, наш научный руководитель, – поклон в сторону профессора, – полностью в курсе абсолютно всех нюансов работы.

– Что касается интеллектуальной собственности, то она принадлежит ее создателям в полном соответствии с законами вашей страны и международными нормами. А основанный на базе новых принципов учебно-научный центр сможет в самом скором времени приносить прибыль университету. Затраты же на его организацию не слишком велики.

– Мы готовы трудиться, пока будет позволено. Но может быть и у вас появится некоторый стимул, чтобы не изгонять нас поскорее?

Хотя в зале и раздались редкие хлопки, многие взоры обратились к профессору, уважаемому члену ученого совета. Не слишком ли молод этот юноша, чтобы делать столь ответственные заявления?

Почувствовав настрой аудитории, профессор с места сообщил:

– Вряд ли я лучше, чем мой юный коллега, сумел бы ответить на этот вопрос. Если вас смущает его возраст, – он как бы угадывал невысказанные сомнения слушателей, – напомню истину, что этот недостаток быстро проходит. Что же касается работы, сделанной молодыми учеными, то она первоклассная, и полагаю, в скором времени университет будет гордиться ею.

– Предлагаю поддержать представленную программу.

– Господин профессор, не торопите события, – обратился к нему ректор. – У членов ученого совета еще не закончились вопросы. Прошу вас коллега, – и он предоставил слово желающему задать вопрос.

– Не имеет ли ваша работа прикладного значения, способного вызвать интерес военных? – спросил убеленный сединами старичок. – Не хотелось бы привлекать их внимание к университету. Это всегда так хлопотно.

Настала очередь держать ответ Трофиму:

– Прошу прощения, что вынужден напомнить известные всем факты, – начал он волнуясь. – Сами ученые никогда не выступали инициаторами военного применения исследований. Даже когда в США и СССР по предложению научной общественности началась разработка ядерного оружия, то сделали они из опасения, что такое оружие может раньше оказаться в руках Гитлера.

– Наши исследования носят исключительно гуманный характер. Уже сегодня она помогает больным с тяжелыми формами инсульта. Разоблачение закоренелых преступников, а именно такие отказываются давать правдивые показания, тоже, надеюсь, в интересах общества. И наконец, можно осторожно предположить, что предлагаемые методы со временем смогут помочь в лечении шизофрении. Если удастся расшифровать, чем отличается деятельность мозга больного от его функционирования у здоровых людей, то это будет серьезный шаг в понимании природы этой болезни.

– Может ли наша работа вызвать интерес военных? Скажу откровенно – да. Но мы с моим партнером никогда не будем их инициаторами. Заставить нас развивать это направление могут только исключительные обстоятельства!

Ответ Трофима тоже вызвал аплодисменты. Задавший вопрос пожилой ученый не удержался от комментария:

– Благодарю вас коллега за честный ответ. К сожалению, нам, ученым, иногда приходится выполнять чужую волю. Но ваш отказ милитаризировать исследования вселяет уверенность, что университет не будет втянут в неприятную историю. Считаю возможным поддержать обсуждаемую программу.

Как потом объяснили нашим героям, это был голос, пожалуй, самого авторитетного ученого в университете. После его реплики желающих продолжать дискуссию не оказалось. По предложению ректора программа была утверждена подавляющим большинством голосов.