Пиратские игры - Сергей Зверев

— Ну и какие же у тебя планы? — поинтересовался сомалиец. — Мне надо знать их…

Этот, казалось бы, закономерный вопрос вновь вызвал бурю эмоций у кавказца, который резко остановился и затараторил:

— Послушай: мы знакомы уже столько лет, и что — я тебя хоть раз подводил? Правильно — нет. До этого с твоим отцом работали, пока его на рынке в Могадишо не повесили. А почему, кстати, повесили? Я скажу тебе, в чем дело. Да потому, что меня не послушался. Ты, наверное, забыл об этом? — На этих словах он еще более ускорил темп речи: — А тебя я еще сопливым пацаном помню… и ты, подчеркиваю, никогда никаких вопросов мне не задавал. Хочешь умереть очень старым и богатым — слушайся меня. Хочешь закончить, как твой папа, — не слушайся. Все очень просто, и твой плюс в том, что у тебя есть такой человек, как я. Который думает обо всем. Кстати, об одной немаловажной детали, — сменил тему разговора Юсупов, делая многозначительную паузу.

— О чем ты?

— Тебе Фогс деньги дал? — Кавказец хитро прищурил глаза и покосился на африканца.

— Дал, говорит, аванс, — кивнул полевой командир.

— Половина мне, как и договаривались. Кто вас свел? — не терпящим пререканий тоном заявил Умар. — Естественно, я. Что, разве не так?

Сомалиец тяжело вздохнул и полез в нагрудный карман камуфляжа. В его руках появился белый конверт, такой толстый, что казалось, он вот-вот лопнет. Чернокожий своими толстыми, но ловкими пальцами на удивление быстро пересчитал банкноты, казавшиеся такими маленькими в его громадных руках. Деньги приятно хрустели, вызывая положительные эмоции у собеседника, наблюдавшего за этим увлекательным процессом. Отсчитав ровно половину, Абдулла протянул купюры Юсупову.

— Да и про вторую половину не забудь, когда остальное получишь, — словно невзначай обронил кавказец, спрятав деньги во внутренний карман пиджака.

Хасан вяло улыбнулся — ему уже начинал надоедать разговор на такую тему.

— Ну что ж, теперь мне пора, — заявил кавказец, будто прочитав мысли Абдуллы.

Обменявшись крепким рукопожатием, они разошлись. Кавказец, несмотря на свой возраст, проворно, словно озорной мальчишка, запрыгнул в джип. Свет фар озарил берег и спугнул нескольких птиц на краю берега. Они с шумом взлетели. Джип развернулся и помчался прочь. Шум мотора постепенно растворился в ночном хоре джунглей.

Абдулла медленно побрел к своей амфибии. Открыв люк и забравшись внутрь, он исчез в чреве машины. Амфибия, словно громадный жук, поползла в воду и скрылась в океане.

Глава 5

Надувная лодка с подвесным мотором аккуратно опустилась на воду. Курсанты, стоя на борту парусника, провожали ее взглядами. В лодке расположились несколько офицеров, включая старшего лейтенанта Павлова. Команда должна была обследовать мотобот, столь неожиданно появившийся на их пути. Полундра скомандовал взять курс на мотобот. До него было всего несколько миль, и поскольку погода была благоприятной, а волнения за бортом не наблюдалось, лодка довольно быстро достигла своей цели. Приближаясь к мотоботу, дрейфующему по океанскому безбрежному пространству, словно одинокий айсберг, Полундра жестом указал рулевому замедлить ход. Осторожно они подплывали к объекту, вызвавшему столько разговоров.

С ловкостью акробата Полундра перевалился через борт судна. Первое, что отметил он, — мотобот был довольно вместительным. С десяток человек, бывших там, тут же устремили взгляды на неожиданно появившегося гостя. Полундра был собран, словно пружина, однако увидел, что люди сами взирают на него со страхом. Перед ним стояли примерно десять чернокожих мужчин, на вид совершенно измученных и исхудавших. Они со страхом попятились от старлея, разглядев его военно-морскую форму. Полундра жестом попытался их успокоить и принялся осматривать мотобот более детально. Под небольшим навесом, служившим укрытием от дождя, он обнаружил еще двух африканцев: чернокожего плюгавого мужчину и женщину. Мужчине на вид было не больше тридцати лет. При виде офицера военно-морского флота он с мольбой в глазах поднял руки, выставив вперед розовые ладошки, видимо ожидая, что его будут бить. Полундра хмыкнул и перевел взгляд на женщину. Типичная запуганная мусульманка была беременной, причем, судя по размерам ее живота, на последнем месяце.

— Только этого еще не хватало, — произнес Полундра вполголоса, — хорошенький сюприз…

Женщина при виде постороннего мужчины тут же завопила и принялась закутывать лицо в хиджаб. Плюгавый, видя, что Полундра не собирается их убивать, немного осмелел и принялся успокаивать плачущую женщину. Офицер отошел от навеса и задумался. Ему сейчас предстояло решить, что делать с этими «пассажирами», непонятно как очутившимися в открытом море. Вообще-то, особенно богатого выбора у старлея не имелось: учитывая присутствие на борту женщины, к тому же находящейся в положении, надо было забирать всех с собой, а там уже пусть решает командир. Полундра жестами показал испуганным африканцам, что он не причинит им никакого вреда. Размахивая руками и указывая на лодку, ожидавшую рядом, он кое-как объяснил, что им следует грузиться в нее.

На палубе парусника творилось настоящее столпотворение. Доставленные с мотобота чернокожие стеснительно жались в кучку и вытаращенными глазами разглядывали молодых курсантов. Полундра доложил Стенину «о проделанной работе» и вкратце обрисовал ситуацию. Мотобот взяли на буксир, чтобы доставить в ближайший порт.

Кавторанг вышел на палубу и теперь пытался выяснить, кто же главный среди этих людей. Из толпы слышались возбужденные выкрики на родном для беженцев языке — что-либо разобрать здесь было невозможно. Командир тяжело вздохнул. Неожиданно из толпы вышел тот самый плюгавый сомалиец и, обращаясь к кавторангу на ломаном английском, попытался объяснить ситуацию. Говорил он очень быстро и в то же время с волнением. Его губы еще дрожали, наверняка от напряжения, которое им пришлось вытерпеть, проведя несколько суток на мотоботе. При этом африканец сопровождал свою речь очень бурными и красноречивыми жестами, компенсируя тем самым свои пробелы в знании английского. Остальные все это время слушали, кивая головами, поддерживая своего «предводителя».

Говорил сомалиец, назвавшийся Али Хеттифом, довольно долго. Кавторанг уже устал воспринимать это варварское коверкание английского, в котором с трудом можно было уловить смысл. И все же в ходе своего рассказа Али разъяснил, в чем дело. Сомалиец рассказал о том, что он и его молодая беременная жена, которую звали Марьям, в поисках лучшей жизни решили отправиться в один из эмиратов на Аравийском полуострове. По словам плюгавого, в Сомали им оставаться было совершенно невозможно, так как шла гражданская война, а жить и растить ребенка в таких условиях было бы просто неразумно. Они долго не могли на это решиться, но вот, наконец, выбрали маршрут, сели в мотобот и отправились на поиски лучшей жизни.

На резонный вопрос кавторанга по поводу остальных разговорчивый сомалиец объяснил, что это все его родственники, односельчане и просто знакомые, которые разузнали о его планах и тоже решили присоединиться.

Согласно их замыслам, они должны были продвигаться вдоль берега. Поначалу им сопутствовала удача, но затем сомалийцы, не зная всех премудростей мореходства, попали в мощное океанское течение, которое и понесло их в открытый океан. Бедняги пытались сопротивляться стихии, но ничего путного из этого не вышло. Вдобавок ко всему закончилась солярка. Больше суток они провели на мотоботе, дрейфуя в неизвестном направлении. Так что помощь русских моряков подоспела вовремя. А иначе пришлось бы им в скором будущем кормить всегда голодных океанских рыб.

Плюгавый, рассказывая все это, отчаянно жестикулировал, придавая своему рассказу еще больше напряжения. Командир да и все остальные внимательно выслушали историю сомалийцев. Сенин приказал срочно вызвать врача, ведь необходимо было осмотреть женщину, решившуюся от безысходности на столь опасную авантюру, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью будущего ребенка.

Спустя несколько минут женщина вместе с мужем в сопровождении нескольких офицеров оказались в лазарете, где их уже ожидал корабельный врач Ахрамеев. Он покачал головой, взглянув на выпирающий живот сомалийки.

— Ну-с, и кто же это в таком состоянии отправляется в путешествие? — скорбно поинтересовался он. — Да вы, милочка, просто самоубийца, ни больше ни меньше. Да и муженек у вас соответствующий. Впрочем, что тут долго рассуждать на отвлеченные темы — давайте посмотрим на ваше состояние, так сказать, вблизи. Пройдемте со мной.

С этими словами он достал перчатки, которые, надо полагать, должны были помочь ему в осмотре.

Но как только Ахрамеев подошел к женщине, чтобы увести ее, к нему тут же подлетел Али и чуть ли не с кулаками набросился на медицинского работника. Женщина тоже начала орать и отбиваться. Ахрамеев, совершенно недоумевая, бросал вопросительные взгляды то на плюгавого, то на кавторанга. Командир решил вмешаться в ситуацию, схватив в охапку размахивающего руками и что-то кричащего Хеттифа, и оттащил его от врача. Кавторанг попытался объяснить ему, что никто на этом корабле не желает им зла, а хочет только помочь.