Бегущий человек - Стивен Кинг

– Вы найдете листок с вопросами, когда откроете книжку, – заученно говорила она. – Пожалуйста, делайте ваши отметки жирно и отчетливо. Если вы решили изменить ответ, стирайте полностью. Если вы не знаете ответа, не гадайте. Вы поняли?

– Да.

– Тогда, пожалуйста, переверните первую страницу и начинайте. Когда я скажу «стоп», положите карандаш. Можете начинать.

Он не начинал. Он медленно, вызывающе разглядывал ее тело.

Через минуту она покраснела. «Ваш час пошел, Бен. Лучше бы вы…»

– Почему, – спросил он, – все полагают, что, имея дело с живущим к югу от Канала, они имеют дело с дремучим умственно неполноценным?

Теперь она была в совершенном смятении.

– Я… Я никогда…

– Нет, вы никогда. – Он улыбнулся и взял карандаш. – Боже мой, ну и глупы же вы.

Он наклонился над тестом, в то время как она все еще пыталась найти ответ или просто причину его выпада, вероятно, она действительно не понимала.

В первом разделе от него требовалось выбрать правильный вариант ответа и обвести нужную букву.

Одна весны не делает.

а. мысль

б. кружка пива

в. ласточка

г. драка

д. ни одно из названных слов

Он заполнил свой листок быстро, редко когда останавливаясь, чтобы задуматься или дважды прочитать вопрос. Задание вставить пропущенные слова сменилось вопросами на словарный запас, а затем словами-контрастами. Когда он закончил, до конца отведенного часа оставалось еще пятнадцать минут. Она заставила его держать его тест – официально она не могла принять его, пока не истек час – поэтому Ричардс откинулся назад и безмолвно пожирал глазами ее почти обнаженное тело. Молчание становилось тягостным, подавляющим, бросающим вызов. Он видел, что ей хочется накинуть на себя что-нибудь, и это доставляло ему удовольствие.

Когда время подошло, она дала ему следующее задание. На первой странице был изображен бензиновый карбюратор. Под ним:

Вы поставите это на

а. косилка для газонов

б. Фри– Ви

в. электрогамак

г. автомобиль

д. ни одно из названных слов

Третье задание было на знание математики. Он не так хорошо ладил с цифрами и начал слегка потеть, увидев, что время уходит. Под конец это была уже почти смертельная гонка. Он не сумел закончить последний вопрос. Ринда Ворд улыбнулась чуть слишком широко, когда она забирала у него тест и листок с ответами.

– С этим так быстро не удалось, Бен.

– Но они все будут правильными, – он ответил ей улыбкой. Он наклонился вперед и слегка похлопал ее по заду. – Прими душ, детка. Ты хорошо поработала.

Она покраснела от ярости.

– Я могла бы вас дисквалифицировать.

– Чушь. Тебя бы просто уволили, вот и все.

– Убирайтесь. Убирайтесь в свою очередь. – Она была почти на грани истерики.

Он почувствовал нечто вроде сострадания и задушил его.

– Желаю тебе приятно провести вечерок сегодня, – сказал он. – Сходи в ресторан и съешь ужин из шести блюд, с кем ты там спишь на этой неделе, и вспомни о моем ребенке, умирающем от гриппа в вонючей трехкомнатной квартире Развития. Он оставил ее с побелевшим лицом, глядящей ему вслед.

Его группа сократилась до шести человек, и они проследовали в следующую комнату. Было половина второго.

…Минус 091

Врач, сидящий на другой стороне стола в маленькой кабинке, носил очки с крошечными толстыми линзами. У него была та отвратительная довольная ухмылка, которая напомнила Ричардсу полоумного из его детства. Тот парень любил скорчиться под школьной скамьей и заглядывать под юбки, избивая при этом свою собаку. Ричардс начал усмехаться.

– Что-нибудь приятное? – спросил доктор, выбирая первую картинку с чернильной кляксой. Отвратительная ухмылка еще расширилась.

– Да. Вы напомнили мне давнего знакомого.

– Кого же?

– Неважно.

– Прекрасно. Что вы здесь видите?

Ричардс взглянул. Манжета для измерения давления крепилась к его правой руке. Множество электродов располагалось на голове, а провода от головы и руки тянулись к корпусу компьютера рядом с врачом. Волнистые линии двигались на экране компьютера.

– Две негритянки. Целуются.

Он выбрал другую картинку.

– А это?

– Спортивный автомобиль. Похоже, «Ягуар».

– Вам нравятся газовые автомобили?

Ричардс пожал плечами.

– У меня в детстве была коллекция моделей.

Врач сделал пометку и поставил следующую картинку.

– Больная. Лежит на боку. Тень на ее лице похожа на тюремную решетку.

– А вот эта последняя? Ричардс разразился смехом.

– Похожа на кучу дерьма.

Он представил себе врача в его белом халате ползающим под скамьями и заглядывающим девушкам под юбки, а потом удирающим, и снова рассмеялся. Врач сидел, улыбаясь своей отвратительной улыбкой, делая видение более реальным и оттого более смешным. Наконец его смех сошел на нет. Ричардс пару раз фыркнул, один раз икнул и замолчал.

– Полагаю, вы поделитесь со мной…

– Нет, – отрезал Ричардс. – Не поделюсь.

– В таком случае мы продолжим. Словесные ассоциации.

Он потрудился разъяснить. Ричардс полагал, что слова он подберет отлично, это спасет его.

– Готовы?

– Да.

Врач извлек секундомер из внутреннего кармана, нажал на рабочий конец своей шариковой ручки и стал изучать список, лежащий перед ним.

– Доктор.

– Нигер, – отозвался Ричардс.

– Пенис.

– Член.

– Красный.

– Черный.

– Серебряный.

– Кинжал.

– Винтовка.

– Убийство.

– Выиграть.

– Деньги.

– Секс.

– Тест.

– Ударить.

– Наотмашь.

Список продолжался; они испробовали более пятидесяти слов, прежде чем врач остановил секундомер и бросил ручку.

– Хорошо, – он сложил руки и серьезно посмотрел на Ричардса.

– У меня есть последний вопрос, Бен. Не скажу, что я распознаю ложь, но машина, у которой вы на крючке, покажет то или другое. Вы решили претендовать на квалификационный статус в Игре по причинам суицидальным?

– Нет.

– Каковы ваши причины?

– Моя маленькая дочь больна. Ей нужен врач. Лекарства. Помещение в больницу.

Ручка царапала бумагу.

– Что-нибудь еще?

Ричардс уже готов был сказать нет (их это не касалось) и вдруг решил выложить все. Может быть, потому что врач был похож на почти забытого грязного мальчишку его юности. Может быть, потому что нужно было однажды произнести это, чтобы заставить срастись и принять конкретную форму – так происходит, когда человек заставляет себя перевести в слова неоформившиеся эмоции.

– Я много лет без работы. Я хочу снова работать, пусть даже болваном в нечистой игре. Я хочу работать и содержать мою семью. У меня есть гордость. У вас есть гордость, доктор?

– Это случается перед падением, – ответил врач. Он щелкнул ручкой, убирая ее. – Если вам нечего добавить, мистер Ричардс… – Он поднялся. Это, а также возвращение к обращению по фамилии давало понять, что интервью закончено, хотел ли Ричардс что-нибудь добавить или нет.

– Нет.

– Дверь в конце зала направо. Желаю удачи.

– Не волнуйтесь, – ответил Ричардс.

…Минус 090

Группа, с которой вошел Ричардс, теперь сократилась до четырех человек. Новый зал ожидания был гораздо меньше, а общее количество людей также уменьшилось примерно на шестьдесят процентов. Разбросанные остатки последних букв алфавита появились в половине пятого. В четыре санитар обнес всех подносом с безвкусными бутербродами. Ричардс взял два и сел, жуя и слушая парня по имени Реттенмунд, который потчевал его и еще нескольких соседей, по всей видимости, неистощимым запасом непристойных историй.

Когда вся группа была в сборе, их отвели в лифт и подняли на шестой этаж. Их жилье состояло на этот раз из большой общей комнаты, общей уборной и неизбежной фабрики-спальни с ее рядами коек.

Им сообщили, что в семь часов им подадут еду в кафетерии.

Несколько минут Ричардс сидел спокойно, потом встал и подошел к полицейскому, стоящему у двери, через которую они вошли.

– Есть здесь телефон, приятель?

Он не ожидал, что им позволят звонить, но полицейский резким движением выбросил большой палец в сторону коридора.

Ричардс с шумом толкнул дверь и выглянул в щель. Действительно, вот он. Телефон-автомат. Он снова взглянул на полицейского.

– Послушай, если ты одолжишь мне пятьдесят центов на телефон, я…

– Отье… сь, чучело.

Ричардс сдержал гнев.

– Я хочу позвонить жене. Наш ребенок болен. Поставь себя на мое место, ради Христа.

Полицейский расхохотался: короткий, лающий, грубый звук.

– Все вы одинаковы. Каждый день новые враки.

– Сволочь, – бросил Ричардс, и что-то в его глазах и в развороте плеч заставило полицейского отвести взгляд к стене.

– Ты не женат? Ты что, никогда не был на мели, так что приходится одалживать, даже если тебе кажется, что наелся дерьма?