Йемен: путешествие дилетанток - Анна Баскакова

После небольшой перепалки с водителем, занявшей не более двадцати-тридцати минут (он требовал дополнительные деньги за заезд на смотровую площадку, а мы не соглашались), мы расстались крайне недовольные друг другом.

Перед воротами мы увидели гигантский кактус-опунцию. Не знаю, кто первый из туристов догадался расписаться чем-то острым на этом кактусе. Но факт, что теперь весь кактус испещрен глубокими царапинами и шрамами, которые наносят, расписываясь на всех известных языках. Я видела надписи на английском, на французском, само собой – на арабском. Среди них выделялись надпись на русском "Ура ВДВ!" (я не шучу), а также автографы неизвестных нам Марин и Наташ. Мы кактус пожалели и трогать его не стали. Я думаю, что из всех кактусов мира этот-самый несчастный.

Дворец имама растет прямо из желтого камня, то вгрызаясь в него, то поднимаясь вверх многочисленными башенками. Он не похож ни на одно реально существующее сооружение и кажется миражом из восточной сказки. В каком воспаленном мозгу могла родиться идея подобной архитектуры?

Кто придумал продолбить целую скалу до основания, чтобы сделать в ней колодец?

Кто решил украсить окна в пролетах бесконечной лестницы цветными витражами – причем так, чтобы ни один из них не повторял бы другой?

Кто придумал сделать белую баллюстраду, с которой открывается фантастический вид на окружающие скалы?

Узкие, кажущиеся бесконечными лесенки ведут в мало примечательные комнаты. Увы, если там когда-нибудь и было роскошное убранство, сейчас оно почти не сохранилось, – за исключением одной комнаты, где можно увидеть диваны, ковры, столик для кофе. Из сбивчивых пояснений гида мы поняли, что когда-то здесь обитало множество людей. Здесь мололи зерно с помощью огромного каменного жернова. Относили умерших в специальную комнату, вырубленную прямо в скале. Нам показали выставку фотографий Йемена, заново отпечатанных с негативов 19 века. Рядом были виды тех же мест, снятые сейчас. Судя по снимкам, единственная серьезная перемена, произошедшая с Йеменом за сто лет – это замена автомобилями гужевого транспорта. Все остальное почти не изменилось.

"Какая хорошая страна" – подумали мы.

Дворец мы осмотрели довольно быстро и спустились во двор. Там, взявшись за руки, стояли три хрупкие девушки в черном, похожие на трех граций. Невесть откуда налетевший ветер развевал их чадры. И эти девушки не возражали против того, чтобы я их сфотографировала. Более того, они попросили разрешения сняться вместе с нами на память.

Чуть позже на дворе появилась еще одна женщина в чадре, в сопровождении супруга. Ее тонкие руки в перчатках вполне уверенно держали видеокамеру.

Йемен нравился нам все больше и больше.

Мы решили передохнуть и выпить кофе в местном кафетерии, расположенном прямо у стен дворца, под навесом. Кофе там не оказалось. Под пение горлиц мы выпили по чашке чая. Тут в кафетерий пришла целая делегация мужчин в юбках и с кинжалами, и все они желали сняться с нами на память. Особенно с Наташей – когда еще увидишь такую экзотику, как блондинка в брюках, с незакрытым лицом? Они по очереди становились с ней рядом на фоне красивого пейзажа. До тех пор, пока Наташа не запротестовала и, улыбаясь, не протянула руку со словами: "Бакшиш!". Мужчины шутку не поняли и мгновенно куда-то исчезли.

Обратно мы пошли пешком, решив, что остановим по дороге попутку. Мы любовались прилепившимися к скале домами, нюхали какие-то удивительные, нежные цветы, распустившиеся на деревьях как раз ко времени нашего приезда. (Позже мы узнали, что это был жасмин, и принялись ждать, когда нас будут осыпать его лепестками. Но так и дождались хотя бы жалкой попытки).

Дети, игравшие на улице, приветливо кричали нам, как они полагали, по-английски: "Вэрар юфром?" и "Хауаю". Мимо нас проносились легковые машины, в некоторых из них сидело одновременно человек по 15. Как и почти повсюду на Востоке, в Йемене считается, что если ты можешь зацепиться за автомобиль хотя бы пальцами одной ноги – значит, ты вполне можешь на нем ехать. Многие легковушки облеплены снаружи людьми, словно муравьями, и это отнюдь никого не смущает.

Одна из машин остановилась, и сидящие в ней ребята знаками предложили нас подвезти. "Буш?" – спросили они нас по дороге. "Ноу, Путин", – ответили мы. Ребята сразу заулыбались и стали знаками показывать нам, как они любят Россию и Москву. Денег они с нас не взяли и угостили катом. Я из вежливости пожевала невкусную веточку, но почувствовала себя козой, обгладывающей побеги, и засунула веточку в кофр. Когда мы пересели на автобус, сидевшие напротив мужчины приметили веточку, расхохотались и подарили мне целый пакет ката.

Подарок завял, так и не будучи востребованным.

Вечером за нами заехали Слава и Карина, и мы отправились гулять вместе по Старому городу. Прежде всего они предложили нам подняться на стену Старого города и полюбоваться видом. Вид оказался великолепным, и мы долго фотографировали дивные краснобелые здания и разнообразные минареты.

Потом, спустившись, мы отправились на базар. По дороге я увидела живописную группу девушек в чадрах, которые шествовали вдоль стены Старого города, и побежала следом, чтобы сфотографировать их. Я сделала несколько снимков, и тут меня нагнал молодой француз.

– Постойте, умоляю Вас, – вскричал он по-английски, – здесь нельзя фотографировать женщин!

– Я сама женщина, и для меня это не столь опасно, – засмеялась я.

– Уверяю Вас, это очень опасно! У вас будут проблемы с полицией, мне сказал об этом мой гид.

Тут в разговор вступила Карина.

– Я живу здесь много лет, – сказала она, – и знаю, что ничего опасного в фотографировании женщин нет. Просто надо быть осторожным и не вести себя нагло.

– Но мой гид сказал мне… – продолжал француз свою песню.

Мы искренне пожалели бедолагу, запуганного гидами, но постарались как можно быстрее сбежать от него и отправились на базар. Там пахло совершенно невероятными специями. Там громоздились горы посуды – прекрасно обожженных глиняных горшков, мисок, искусно выточенных из светлого камня. Великолепные сундуки с тончайшей деревянной резьбой стояли прямо на мостовой. Разнообразные платки и шарфы, как йеменские, так и индийские, просились в руки.

Я процитировала Наташе строки одного из автостопщиков, побывавшего в Йемене: "Везти из Йемена нечего, если у вас уже есть традиционные кальян и куфия".

Кажется, мы все-таки попали в какой-то другой Йемен.

Ради интереса я попробовала выторговать латунный чайничек, который приглянулся Карине. По-видимому, опыта не хватило – продавец был непреклонен. Карина ужасно развеселилась, глядя, как я мычу, тыкая в продавца растопыренными пальцами, показывая на них то "три", то "четыре". В конце концов мы купили чайничек у другого продавца и долго шли с ним по ночной Сане. Карина заявила, что напоминает самой себе персонажа фильма "Белое солнце пустыни". Не хватает только головы, торчащей из песка. А я запела старую студенческую песенку: "А мы его по морде чайником, и кипятильником-паяльником…".

Так, весело распевая, мы дошли до машины и отправились в ресторан "Факхир". Ибо Карина и Слава пообещали нам показать, что представляет из себя йеменская кухня на самом деле. По пути мы заехали в школу за их дочкой Кристиной – очаровательной девочкой-подростком. Чувствовалось, что девочка выросла в очень любящей семье, настолько она была милой и спокойной.

А потом был ресторан. Нет, я не спорю, вполне может быть, что в какой-нибудь другой стране мира кормят еще лучше, чем в Йемене. Может быть, при желании существует возможность отыскать куда лучший интерьер, чем интерьер ресторана "Факхир" с его простыми белеными стенами и грубыми деревянными балками. Но нам уже никогда не захочется ничего иного. Я не буду описывать все то, что мы там ели, ибо это невозможно выразить словами.

Говорят, что часть спутников Одиссея не вернулась на корабль, попробовав на одном из островов блюдо из корней лотоса, которыми их угостили местные жители. После этого им расхотелось возвращаться на родину. Вообще-то они даже забыли о том, что родина существует.

Мне кажется, что в Йемене корень лотоса добавляют в каждое блюдо.

Глава 5. В Тулу, но без самовара

Утром следующего дня Слава и Карина любезно предложили нам посетить интересную деревню, расположенную в 55 километрах от Саны. Называлась эта деревня "Тула" (она же – Тхула, Фула, Тхила и т. д, первая буква произносится примерно так же, как английское сочетание "th"). Особенность Йемена – то, что один и тот же географический объект может носить десяток похожих названий, – видимо, в зависимости от диалекта, на котором его в данный момент произносят.