Волк под кроватью. Человек-невидимка из седьмого «Б» - Лада Валентиновна Кутузова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вовка поразился:
– Я решил, что ты других вернуть хочешь.
Гена поморщился:
– А-а-а, это тоже. Но мне бы смотаться отсюда, чего прикольного посмотреть. Вдруг я там князем каким буду или царем?
– Мечтатель ты, Ген, – снисходительно заметил Вовка. – Я бы лучше администрации отеля сказал, не могут же они все не верить. Если это, конечно, правда.
Гена достал из кармана спички и многозначительно потряс коробком:
– Сам ты мечтатель. Я хочу сегодня за кулисы попасть и припугнуть этого Карабаса как следует. Пусть возвращает пропавших, а я согласен их место занять. Иначе подожгу занавес. Пойдешь со мной?
Вовка поежился:
– С ума, что ли, сошел? А если это не инопланетяне? Хочешь, чтобы и нас утащили? Я не пойду.
Гена напрягся, словно натянутая тетива, и чужим голосом произнес:
– Как хочешь. Не знал, что ты трус.
– Я не трус, я нормальный, – звенящим от обиды голосом закричал Вовка. – А ты придурок! Я потом за тобой не полезу.
Но Гена уже не слушал, а гордо задрав голову, ушел.
Вечером перед ужином Вовка отправился в бар за очередной порцией кока-колы и наткнулся на Генину мать. Та сидела за стойкой и потягивала через тонкую соломинку радужный коктейль.
– Тетя Вера, а вы не скажете, где Гена? – с замиранием сердца поинтересовался Вовка.
Та скользнула по нему равнодушным взглядом и недоуменно пожала плечами:
– Ты меня спрашиваешь?
– Теть Вер, вы меня не помните? Я с вашим Геной дружу.
– С каким Геной? – Женщина никак не могла понять, что хочет от нее этот странный парень.
– Извините. – Вовка попятился. – Я, кажется, обознался.
Он со всех ног понесся в летний театр. Сначала долго не решался залезть на сцену, потом осторожно, готовый в любой момент дать стрекача, поднялся. На самом краю сцены сиротливо лежали спички.
«Выронил, наверное, – подумал Вовка, – а призрак его того… прибрал».
Он повертел коробок, набираясь решимости, а потом запихнул спички поглубже в карман и застегнул его на молнию.
«Вот ведь дебил! – злился Вовка. – Приключений ему захотелось. А я теперь его спасай».
Мгновение постоял, уговаривая себя, после сжал кулаки, чтобы не было так страшно, и шагнул за кулисы. Ничего не произошло. Вовка осмелел и потряс занавес. От полотнища столбом поднялась пыль, и Вовка чихнул.
«Не получается. Чувствует, что у меня спички», – понял он и пошел прочь. Ему показалось, что с плеч свалился огромный груз. Ведь он честно пытался спасти приятеля, и не его вина, что не получилось.
…Глубокой ночью Вовка обнаружил, что стоит босиком в глухом коридоре незнакомого дома. Он испуганно огляделся: свет не горел, и понять, куда идти, было невозможно. Вовка решил двигаться вперед. Через некоторое время ему показалось, что за ним кто-то крадется в такт его шагам.
– Кто здесь? – не вытерпел Вовка.
Никто не отозвался, но позади он услышал подозрительное шуршание и, не выдержав нарастающего ужаса, сорвался на бег. Вовка мчался изо всех сил, но ему казалось, что он еле-еле ползет. Коридор повернул к лестнице, и Вовка устремился вверх. Сзади слышалось тяжелое дыхание, лестничные марши за спиной начали рушиться. Впереди также не было части ступеней, и Вовке пришлось перепрыгивать через провалы, держась подальше от покосившихся перил. Наконец он выскочил на верхнюю площадку. Прямо перед ним чернело разбитое окно, которое обрамляли тяжелые бархатные шторы. Темно-лиловые, длинные, такие, что стелились по полу, они призывно колыхались. За спиной раздалось угрожающее рычание и звук капающей слюны, и Вовка понял, что ни за что, ни за что на свете он не обернется посмотреть на это, а сам как миленький пойдет в провал, так радостно встречающий его. Вовка сделал шаг… и проснулся.
Было темно. Он осознал, что хочет в туалет, но даже пошевелиться не мог: все тело словно парализовало от ночного кошмара.
– Мам, – тихонько позвал он, – мам.
Потом осмелел и крикнул громче. Мать зашевелилась на своей кровати:
– Ты чего? Заболел, что ли?
– Нет, – соврал Вовка, – показалось, что ты мне что-то сказала.
Он немного отошел от пережитого испуга, но на следующую ночь сон повторился. Только в этот раз Вовка краешком глаза смог увидеть тень чудовища, которое гналось за ним. И таким ужасом веяло от этого силуэта, что Вовка сорвался на крик.
– Проснись! – Мама трясла его за плечо. – Проснись, говорю.
Вовка вскочил. На какое-то крошечное мгновение, но этого хватило, ему показалось, что вместо матери рядом с его кроватью стоит то самое жуткое существо из сновидения.
Утром Вовка размазывал омлет по тарелке.
– Эй, герой, что так плохо ешь? Да не переживай ты, – попытался подбодрить отец. – Подумаешь, сон дурной приснился…
– Я ж говорила, чтобы на ночь не переедал, – встряла мать. – Сегодня не разрешу.
– Угу. – Вовке не хотелось поддерживать разговор.
– Ты бы с кем подружился, – предложил отец, – а то скучно одному.
«И про Генку они не помнят. – Вовка почувствовал тоску. – Еще раз я этот кошмар не вынесу. Может, не спать по ночам? Шесть дней осталось… не выдержу. И неясно, вдруг это и дома не пройдет… да и Генку жалко».
Он побродил по отелю, заглянул на детскую площадку, вышел к летнему театру. Постоял в стороне, потом зашагал к сцене.
«Надо сейчас. Чтобы не мучиться». – Мысли в Вовкиной голове напоминали спутавшийся клубок ниток. Ему казалось, что живот набит холодными кирпичами, а от одной мысли, что он сам, добровольно, полезет за кулисы, к горлу подступала тошнота.
Вовка достал из кармана спичку, чиркнул ею о коробок и бросил на занавес. Подул резкий ветер, пламя погасло, а самого Вовку подхватило, закружило так, что он успел порадоваться, что ничего не ел за завтраком, и бросило на пол. Он оказался в кулисах. Только ничего общего с прежними они не имели.
Горели прожектора, тяжелый фиолетовый занавес был распахнут.
Грянула торжественная музыка, и на сцену вышел Гена в дурацком полосатом колпаке. Вовка поразился: приятель двигался так, словно был не живым человеком, а куклой. И точно – от Генкиных рук куда-то вверх протянулись красные нити. Они пульсировали, как будто по ним текла кровь. Невидимый кукловод потянул за веревку, и Гена послушно поднял руку к небу.
– Мне нужно найти нарисованный очаг, – произнес он.
С противоположной стороны появилась Света в голубом парике, сделала несколько танцевальных па и пропищала в ответ:
– Привет, Буратино! Я могу помочь тебе.
На подмостки вышли парень с девушкой, одетые в костюмы кота и лисы:
– Богатенький Буратино, ты где? Дай нам пять золотых, и мы отведем тебя
