Как рушатся замки (СИ) - Вайленгил Кай

Зря она не приняла во внимание трезвонившую в недрах сознания тревогу. Недооценила его, переоценила себя. Он – не часть отребья, сформировавшего полицию после реорганизации императорской. Иначе захлебнулся бы кровью.

Рыжий детина сбоку от офицера выставил пистоль, приготовившись выстрелить. Ствол не ходил ходуном – похоже, убивать доводилось. Позиция обозначена: живой она им ни к чему. Какого беса главарь разводил драму? «Сложите оружие, «сложите оружие», «мы с белым флагом»! Пустили стрелы – задание завершено, расходимся досматривать сновидения.

Вот же зараза!

Молния с хлёстким щелчком стеганула по солдату. Он не вскрикнул – кулём повалился в ноги товарищам. От обуглившихся ран повалило горелым мясом. Офицер не шелохнулся. Забытый эспадрон продолжал покоиться в ножнах.

Во рту ощущался привкус металла. Лис сплюнула.

— Вы истощены. Сдавайтесь, магиструм Черлот. Довольно с нас демонстраций.

Смысл его слов не сразу добрался до охваченного адреналином разума. Кинжал, срезавший пару волосков у мочки и обжёгший челюсть электрическим зарядом, замер над краем погона. Магиструм Черлот? Её приняли за магиструма?!

— Правильный выбор, – похвалил треклятый плут.

Короткая заминка, лязг – шары, окружавшие защитным полем, погасли. Она с рычанием вцепилась в наручник, потянулась к магии – и с криком упала на колени. Боль прошила насквозь.

Офицер ткнул её в бедро носком сапога.

— Я убью тебя, – прошипела Лис.

— Договорились, – обнажил он зубы в оскале.

В затылок стукнули тупым предметом. Затем – по ребрам. Девушка корчилась в пыли, пока солдаты вымещали на ней скопившуюся злость.

По решётке прошлись дубинкой. Лис разлепила глаза: у двери в клетку возился с ключом бородатый надсмотрщик.

— Кашу притащил? – без интереса бросила она.

Приподнялась на локте, щурясь на свет от факела. За широкой спиной мужчины маячил конвоир в характерной форме со вставками брони.

Необычно.

— Поправляй прическу, заноза. Идём на аудиенцию.

Принцесса, разбуженная шумом, поплотнее завернулась в одеяла. «Прибыли», – разобрала Лис скрипящий шёпот.

Облизнула пересохшие губы. Шанс выбраться свалился с небес в виде господ из революционного правительства.

========== Глава 3. Кто сжёг империю ==========

Погода выдалась мерзкой. Вперемешку с дождём падал снег; под ногами текли ручьи, поэтому любезно выданная обувь намокла до того, как согрелись окоченевшие пальцы.

Слоились облака, обещая извергнуть на замерзающий Тэмпль колоссальную порцию осадков. Плохой день ребята выбрали для болтовни о великом. Тем более диалога на равных не намечалось. Между мерлонов изваяниями застыли арбалетчики; солдаты, расставленные вдоль стен, держались за ружья и волками смотрели на заключенных. Закованные, потрёпанные сражениями и борьбой с надзирателями, они сгрудились в центре площади – точь-в-точь олени вокруг вожака. Конвоир толкнул Лис в спину – она споткнулась, но равновесие удержала. Скрипнула зубами от раздражения: встревать в неприятности не следовало, язвительность выльется в рукоприкладство, очередные синяки плачевно отзовутся на манёвренности. Злость пригодится для побега. Нечего растрачивать её на всяких олухов. Мальчишка-магиструм – юнец, лет пятнадцати от роду – придержал девушку за локоть. У Лис сдавило горло. На гладком лице ребёнка, лишённом намёка на пушок, проступали следы избиений: у уголка губ засохла кровь, на челюсти обрисовывалась багрянцем гематома, нос – по всей видимости, сломанный – опух на переносице. Ошейник стёр кожу над ключицами.

— Ты посвящение-то прошёл? – пробормотала она на выдохе.

На щеках юнца вспыхнул румянец смущения. Со стоном отвернувшись, Лис постаралась занять внимание рассматриванием самодельного помоста. Её не касалось будущее мальчишки. Ничьё будущее, кроме своего, её не трогало. Республика позаботится о них. Магиструмы – ценные союзники. Неважно, кому они присягали до революции. Уговорят. Не уговорят – заставят.

«Просторы» для раздумий имелись в избытке: вон какую тюрьму отстроила империя на налоги населения, грех не пользоваться. Месяцок подержать несогласных в камерах на хлебе с водой – переговоры пойдут успешнее. Чрезмерно радикальных, разумеется, вздёрнут: от гноя вернее избавляться прежде, чем он доберётся до здоровых участков. Сдадутся, сломаются. Неоткуда им ждать спасения, кроме примирения со свершившимся фактом: режим установлен, безопасный выбор – преклонить перед ним колени. У сторонников старых порядков, не попавших в лапы «правосудия», не достанет духа противостоять Временному правительству – хотя бы потому, что последнее закрепилось на фундаменте поддержки народных масс.

Да и за что бороться… императорская чета из могилы не восстанет. Принцесса? Лис не сдержала смешка – мальчонка с подозрением покосился на неё: не сошла ли с ума? Она готова поставить сотню ру́милей{?}[денежная единица Сорнийской Империи: 1 румиль примерно равен 12,5 фунтам стерлингов.]: вояки знать не знают, что с ними по соседству держат венценосную особу. Чудом не умерщвлённую венценосную особу.

Качнувшись на пятках взад-вперёд, девушка отыскала среди офицеров у помоста знакомый мундир. Сохранить в воспоминаниях внешность не удалось – ожидаемо. Притом образ облачения – до мельчайших подробностей – осел на закорках мозга вместе с расположением царапины. Блеск эполетов под фонарём, плетение аксельбанта, четыре расстёгнутые пуговицы, на поясе – кобура и узорчатые ножны, буквы на рукояти эспадрона – в схватке Лис не сосредоточилась на них, о чём пожалела позднее. Года четыре тому назад её угораздило пить в кабаке с человеком из личной охраны императора; он-то спьяну и продемонстрировал руны на оружии, мол, ни у кого, кроме элитного отряда, нет схожей роскоши – дорого. Давний вечер расплылся в стаканах пойла, оттого на достоверность догадка не претендовала. Серебро знаков на эспадроне с равнозначной вероятностью могло быть именем. Окажись та догадка правдивой, история маленького офицера вспыхнет яркими красками. Антимонархист в ближнем кругу короны! Иронии не занимать.

Его товарищ – высокий чернявый мужчина в шинели – со смехом хлопнул знакомца Лис по спине. Указал на кучку магиструмов – офицер проследил за его жестом и, заметив сторонящуюся «Черлот», с улыбкой провёл по заживающей ране. Лис ухмыльнулась. «Погоди, душка, я собираюсь снять с тебя скальп».

Обещания она держала. В его интересах спать в обнимку с пистолем после новости о её освобождении.

Вероятно, он уловил ход мыслей девушки: улыбка обозначилась чётче. Этакого и пытки не проймут. Угрозы для него – пустой звук. Угрозы от человека в кандалах – и подавно. В конце концов он ловил заурядную дамочку из военных – с чего бы ему понимать, какая рыбка в действительности угодила в сети? Она не воспитанный в строгих порядках магиструм – за синяки взыщет без предварительного объявления. Носил бы при себе ориентировку, брэг его раздери!

Про́клятая удача. Не захвати офицер Лис в трущобах, она бы дальше принимала принцессу за мертвеца. Матушка Мэм сожгла бы контракт, о котором, по-видимому, не вспоминала с его появления в общей кипе. «Белый», – проворчала безапелляционно. За белые не брались. Для выполнения их требовалось нерукотворное чудо, хуже того – нарушение правил, заведённых в «теневом братстве»: зачастую они затрагивали духовенство, правителей или покойников. На святыни, чьим бы богам ни принадлежали, покушаться запрещалось под страхом смерти; к главам государств не лезли из принципа – объем проблем выше потенциальной выгоды; с мертвецов спроса нет. В подробностях изучить бумаги Лис не довелось: старуха вытурила их с Малси прочь – взгляд, признаться, мазанул по баснословной сумме, обведённой алыми чернилами. Из обрывков данных складывалось следующее: речь в белом контракте велась о поиске членов семьи императора, награда за работу измерялась в восьмерке нулей после цифры.

— Два запрета за раз! – присвистнул Малси.

С вердиктом начальницы согласились. Прямиком из партера довелось лицезреть покатившуюся по эшафоту голову Адоэля II, несчастного правителя Сорнии. Доски не обсохли от багряной влаги – накинули петлю на императрицу Амелис. Принцесса Эйвилин участи, по слухам, не избежала: в Ночь Золотых Знамён кинулась на меч предателя из охраны.