Где пламя драконов правит - Николь Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Извините.
Женщина не вышла из тени, недоверчиво взглянув на нее.
— Вы случайно не знаете, где живет Шараф?
Она молчала, оставшись в тени. Ребенок на руках молчал, словно подменили куклой.
— Понимаете, я ищу друга, у него еще голубая мордочка и зеленые глаза. Думаю, он выделяется из здешней толпы, вот и подумала, что вы его видели.
Молчание.
— Не замечали?
Тишина.
— Что же, — Эрс отшагнула от разбитого окна. — ничего, спасибо, что выслушали, — и продолжила свой путь, пока не заметила движение. Сертанка вышла из-за угла и тени набросились на худую морду. Кожа натягивалась на кости, как ткань на булыжник. Сухой рукой она показала на проход, уходящий вправо.
— Там, — и скрылась в тенях, уходя прочь.
Мрачный переулок продолжался даже за поворотом. Нити с развешанной одеждой сопровождали ее всю дорогу, являясь чем-то вроде местных, длинных флажков. Как на площади, они выполняли одинаковые функции: украшали и придавали частичку уюта окружению.
Рядом откликались в старых домах детский смех.
— Подошди!
— Догоняй!
Из подворотни выскочили два босоногих, маленьких Сертана. Мальчик, похожий на исполинскую ящерицу, с отломанным кончиком хвоста и девочка эублефар с двумя хвостами. У обоих по корзинке, топорщащихся соломинками. Маленькая Сертанка в платье начертила лапой на земле черту.
— Так на счет три.
Эрс отошла к стене, чтобы не мешать. Сертаны встали на линию и когда прозвучала заветная «три», перехватили корзины и сиганули к стенам, уложенным мусором. Звенели стеклянные бутылки, одна за другой падая в корзину. Они рылись в мусорных мешках, пачкая лапы, как если бы, в поисках рождественских подарков, залезли под елку. С сочувствием взглянув на детей. Эрс отошла от стены, продолжая путь, переходя через вырытую в земле черту, засыпая ее обувкой.
Вырисовывался дом с деревянными подпорками, совершенно серый, словно камни мгновенно выцвели. Строение смешивалось по цвету с окружением и казалось, что весь переулок — это один огромный дом. Эрс прошла через пустой дверной проем и шагнула на лестницу. Из квартирок с выбитыми дверями слышались ссоры и крики, чуть выше, из-за восстановленной и заплатанной двери, виднелись дети Кейвы, играющие на пыльном, каменном полу в самодельные игрушки из тряпок и стёклышек, еще выше, нужная дверь. Позвякивание посуды, тихий шорох воды. Фося говорила, что у Шарафа в квартиру «Всем вход заказан». Еле держащаяся, на петлях дверь повисла у открытого прохода. Эрс постучала в деревянные косяки.
— Прости, Саркаф, но на обед вчера была овсянка и рис, помнишь? — послышалось совсем близко, но звон посуды не прекратился.
Эрс, осмысливая сказанное, не решилась войти. Через некоторое время звон прекратился, и вода утихла, послышалось шуршание и шаги.
— Еще рас прости, но я уше скасал, что фруктов у меня нет, — в коридоре появился Шараф. Увидев девушку на пороге, он удивился и осмотревшись, завел ее в квартирку. Приведя в кухню, он обернулся к незваной гостье, прошептав: — Что ты сдесь делаешь?
Она, конечно, объяснила, что долго ждала их, но зная, что Афосия любит опаздывать, пошла искать его по старым инструкциям. Сертан повертелся на месте, задев хвостом стол и несколько стульев, но согласился с единственным условием: «Сейчас, посуду домою». Понимая, что это займет некоторое время. Она осмотрелась.
Серый потолок с лампочкой, стеклянное окно с тряпками от мешков, вместо штор. На старых нитках висели привязанные обломки стекла и дисков, а светящее с такой высоты солнце, поднимающееся над улицей покинутых домов, играло в болотно-зеленых и салатовых находках, отбрасывая на пыльной стене зеленые солнечные зайчики и частички радуги, от дисков. На подоконнике, в треснутых глиняных вазочках, стояли цветочки. На кухне, то тут, то там разложились пластиковые трубы, железные гайки, обломки стекла и камней, в общем — сокровища. Фоська была права, называя его пиратом, но самое интересное, из сокровищ рядышком медленно, но верно создавалось существо похожее на китайского дракона с стекляшками вместо глаз.
Чуть дальше виднелась крохотная душевая с проржавевшим, подтекающим душем и пластинкой мыла, которая казалась, вот-вот расколется.
— Снаешь, Фося и правда согласилась, — прозвучал голос, сливающийся с шорохом воды. — Просто, мы снаем, какая она, верно?
— Не любящая соглашаться? — Эрс отвлеклась от поблескивающих стекляшек у окна. — Я бы поехала в тот город самостоятельно и опросила людей, просто без вас было бы совсем не так весело.
— Но, если бы ты поехала одна, все было бы не так. Ты была бы слая или расдрашенная, уш я-то знаю, что происходит, когда срываются планы. И ты сюда пришла для того, чтобы убедиться, что поедешь не совсем одна, это ше скучно, верно? — Шараф, вытерев тряпкой, схожей на шторы у окна, посуду, принялся складывать ее в скрипящие шкафчики. Закончив, он осмотрел свое творение и закрыв шкафы, обернулся к девушке. — Ну, а теперь вытащим спящую Фоську из ее норы и в путь!
Глава 3
Вагон пошатывало из стороны в сторону. В полуоткрытых окошках шумели, грохотали колеса и свистел ветер. Поручни и двери поскрипывали, а под ногами шуршал, покрытый темно-синей резиной, пол. По бокам прохода, на первом этаже расположились стены из ног, обуви, кроссовок, ботинок, подолов платьев и мантий, брюк и юбок. Чуть выше виднелись руки: покрытые чешуей, щитками, перчатками. Некоторое из них что-то держали, другие рисовали в воздухе причудливые узоры, иные покоились на коленях. Еще выше расположились и хозяева рук. Мордочки, самых разных оттенков, украшенные наростами, неподвижные змеиные головы, которых отличал от статуй только нервно высовывающийся язычок. Встречались в рядах и остроухие эльфы, с кожей светлой, как лунные лучи и темной, как затухающие угли. В простых нарядах, покачивались люди-коты.
Многие говорят, что беспородные похожи друг на друга и много не стоят, как рабочая сила, но Эрс внесла бы корректировку в изложенные мысли. Да, «дворовые коты», как их называла знать, имели в себе схожие черты. У них не густая шерсть, не яркие глаза, в частности, не привередливы к еде и привыкли к обычной жизни. Но в то же время, они хорошие родители, зачастую в семье от трех до десяти таких же котят. Одни родители без устали трудятся на предприятиях, чтобы
