Удар на опережение - Максим Шахов

– Что?! Какого еще инспектора, Логинов?!

– Который по вызову таксистской мафии примчался на всех парах, товарищ генерал. Буквально через минуту после того, как нас в карман бомбилы загнали...

– Ты в своем уме, Логинов?

– Так точно, товарищ генерал. А что?

– Да как что, мать твою?! Тебя в Сочи зачем выдернули?! Для оперативного внедрения! А как теперь тебя внедрять, если ты практически засветился? Тебя ж теперь экстренно эвакуировать нужно!

– Обижаете, товарищ генерал! – вздохнул Виктор. – Я же не какой-то стажер...

– Да любой стажер на твоем месте поступил бы умнее!

– Не думаю, товарищ генерал, чтобы какой-то стажер смог незаметно, вроде бы невзначай, обронить в борьбе с инспектором паспорт...

– Что? – быстро спросил замдиректора уже другим тоном. – Какой паспорт?

– Свой. Ну в смысле тот, который мне регионалы сварганили...

– Так, – уже почти спокойно проговорил замдиректора. – Значит, ты вырубил инспектора и незаметно сбросил паспорт?

– Так точно, товарищ генерал. Ну, и пистолет у него прихватил. Так сказать, в качестве сувенира...

– Логинов!

– Да что Логинов, товарищ генерал? А если бы он сразу оклемался? И начал палить в нас из пистолета на трассе?

– Вот же, блин! И дернул меня черт вызвать тебя на свою голову...

– Да что вы причитаете, товарищ генерал? Я что, виноват, что в Краснодарском крае таксистов ГИБДД крышует? Или мне на отдыхе надо было Капитаном Автовеем подрабатывать, наводя тут на дорогах порядки?

– Да уж, ты б навел... Ни одного б гаишника на весь Кавказ не осталось!.. Ладно, вы где?

– Зашхерились в нескольких километрах от аэропорта, товарищ генерал. Тут у одного давнего знакомого майора Каморина СТО...

– Что за знакомый? Наш, из действующего резерва?

– Никак нет, из бывших блатных...

– Фух! Час от часу не легче... А если гаишники сейчас на это СТО заявятся?

– Гм-м... По-моему, товарищ генерал, вы переоцениваете умственные способности гаишников и их оперативность. Это они только капусту рубят очень оперативно. Насчет же всего остального тормозят по полной программе...

– Не паясничай, Логинов! А если кто-то заметил, как вы на СТО свернули, а?

– Ну теоретически этого исключить нельзя, конечно. Но заметить нас могли разве что из проезжавших навстречу машин. Так что найти этих свидетелей будет не так-то просто... Хотя, конечно, нам лучше поторопиться. Поэтому я и звоню. Так что, вы даете разрешение на внедрение, товарищ генерал? Под получившейся легендой?

– Как будто у меня теперь есть выбор... – проговорил генерал. – Каморин сильно засветился?

– Никак нет, товарищ генерал! Я ему приказал из машины не выходить.

– Ну тогда ладно... – вздохнул замдиректора. – Только как ты собираешься оттуда выбраться в город?..

– А, да это вообще не проблема...

5

– Ну что, нормально? – спросил склонившийся сверху над Логиновым Каморин.

– Да! Практически как в анатомическом кресле, – кивнул Виктор.

– Ну, тогда все, – сказал Каморин и мягко захлопнул крышку багажника.

Виктора мгновенно обступила темнота. Он вздохнул, повернулся чуть набок и пристроил голову на свернутый коврик.

Снаружи, словно сквозь вату, донесся голос Каморина:

– Все поняли? СТО закрыта из-за отсутствия электричества. Ключей от боксов у вас нет, они у хозяина. Какая-то машина вроде бы свернула к кафе, но, не доехав, вернулась обратно к трассе.

Ответов джигита и рабочего в комбинезоне Логинов не расслышал, но то, что они ответили «да», не вызывало сомнений. Каморин уселся за руль и захлопнул дверцу. Машину они позаимствовали у джигита. Это была уже далеко не новая, но весьма ухоженная «Ауди А4». Именно она стояла в одиночестве на парковке кафе, когда Каморин с Логиновым подъехали.

Сергей мягко тронул машину с места и с ускорением направил к трассе. Виктор прикрыл глаза и скрестил руки на груди. Поездка в Сочи в багажнике вообще-то не очень вписывалась в первоначальный план операции, однако от самого плана также мало что осталось.

В самолете, прошерстив по сводкам нераскрытые резонансные преступления, имевшие место в Краснодаре в последнее время, Логинов с Камориным решили «пристегнуть» Виктора к разбойному нападению неизвестного на почтовое отделение. Оно располагалось на окраине. Вскоре после того, как инкассаторы привезли деньги для местных пенсионеров, на почту ворвался преступник в маске и умыкнул мешок с деньгами. В ориентировке фигурировали мелкие купюры в банковских упаковках и довольно детальное описание предметов одежды преступника, данное сотрудницами почты. Что и давало возможность по-быстрому и без особого труда сфабриковать улики, указывавшие на возможную причастность Логинова к этому преступлению.

Однако теперь это стало совершенно излишним. «Случайно» выроненный Виктором при нападении на инспектора паспорт и табельный пистолет бравого гаишника были намного выигрышнее. Так что дело теперь оставалось за малым – добраться до Сочи.

Выехав на трассу, Каморин дважды перестроился из ряда в ряд, каждый раз увеличивая скорость. «Ауди» находилась в идеальном состоянии, как и дорожное покрытие, так что чувствовал себя в багажнике Виктор вполне комфортно. Пожалуй, единственным недостатком такого способа передвижения являлось только то, что в багажнике нельзя было курить.

Примерно минут десять Логинов пребывал в расслабленном состоянии. Потом Каморин резко сбросил скорость, а вскоре и вовсе вильнул вправо. Виктор понял, что «Ауди» тормознули гаишники, и подобрался. Машина, проехав еще немного, мягко остановилась.

Ни глушить двигатель, ни выбираться из-за руля Каморин, естественно, не стал. Было плохо слышно, как подошедший к машине гаишник представился. Каморин с ходу предъявил ему удостоверение и спросил, в чем дело. Гаишник что-то торопливо объяснил и тут же ретировался, даже не попытавшись задавать каких-либо вопросов. Каморин тронулся с места, миновал милицейский кордон и, выбравшись на трассу, быстро увеличил скорость.

Виктор снова опустил голову на свернутый коврик. Полиция довольно оперативно ввела план «Перехват», однако удостоверение Каморина и незасвеченная машина делали их с Логиновым неприкосновенными. Дальнейшая поездка прошла без особых приключений.

«Ауди» тормознули еще раз, однако с тем же результатом. После этого Каморин, уменьшив скорость, несколько раз свернул. Наконец машина мягко остановилась. Майор заглушил движок и включил ручной тормоз, после чего выбрался из машины и неспешно направился к багажнику.

Виктор ждал не шевелясь. Каморин остановился – видимо, осматривался, – потом приблизился к багажнику. Мягко щелкнул замок, крышка резко ушла вверх.

– Порядок в танковых войсках? – спросил Сергей.

– Полный, – ответил Виктор, приподнявшись и сев.

– Ну, тогда прошу! – подал руку майор.

Логинов ухватился за нее и ловко вынырнул из багажника. Дорога оказалась недолгой, так что мышцы не затекли. А вот глаза отвыкли от света, так что Виктору даже пришлось ненадолго прикрыть их рукой. Когда световосприятие пришло в норму, он, слегка щурясь, огляделся.

«Ауди» стояла на пустынной асфальтированной аллее. По бокам ее в два ряда росли вечнозеленые кусты. Справа виднелся какой-то двухэтажный аляповатый особняк. Внизу, как написали бы в путеводителе, открывалась величественная панорама сочинского побережья. Оно светилось тысячами, если не десятками тысяч разноцветных огней. В море огней тоже хватало. Чуть наискось слева от берега на юг направлялся огромный прогулочный пароход. Несмотря на расстояние, с него доносилась музыка.

– Эх, хорошо сейчас на воде! – сказал Логинов, вдыхая полной грудью не слишком прохладный, пахнущий морем воздух.

– Ничего, товарищ полковник, как закончим операцию, организуем вам морскую прогулку! По высшему разряду. За этим дело не станет.

– Ловлю на слове, – сказал Виктор, доставая сигареты. – Что с твоими людьми?

Каморин, как раз закрывавший багажник «Ауди», оглянулся:

– Опер уже на подъезде. А тюремщику сейчас перезвоню...

Виктор кивнул и закурил, опершись о заднее крыло машины. Каморин позвонил и переговорил со своим доверенным лицом, работавшим заместителем начальника «внутренней» тюрьмы Сочи.

Логинов слушал стрекотавших в кустах цикад, одним ухом ловя реплики Каморина. У каждого сотрудника спецслужб свои подходы к работе с агентурой. В советское время у всех завербованных в обязательном порядке брали расписку о неразглашении и оформляли в качестве секретных сотрудников. Однако в лихие девяностые, когда дикий капитализм с его шальными миллионами привел к повальной коррупции даже в спецслужбах, подобная практика стала неприемлемой. Потому что куратор уже не мог гарантировать агенту, что информация о нем не будет продана каким-нибудь высокопоставленным оборотнем в погонах преступникам. В связи с чем оперативники практически перестали вербовать агентов. То есть процесс вербовки не прекращался, однако завербованных, в целях их же безопасности, не оформляли никакими письменными документами, не разглашали их имен даже начальству и не ссылались на них даже при получении особо важной информации. На практике таких завербованных стали именовать не агентами, а доверенными лицами. По существу, разница заключалась в том, что личность доверенного лица была известна только его куратору-вербовщику. В связи с чем выплачивать из официальных источников вознаграждения таким агентам было, естественно, невозможно. Однако как раз это было не столь важно. Главное заключалось в том, что теперь куратор мог быть уверен, что его агента не предадут.