Журнал «Вокруг Света» №12 за 1995 год - Вокруг Света

— А женьшеневый у вас есть? — спрашиваю хозяйку, чей слух явно радуют корейские фразы из уст иностранца.

— Разумеется, — отвечает она, а господин Ан и его приятели одобрительно кивают головами.

На столе передо мной появляется толстостенная чашечка с «инсамчха». Так по-корейски звучит название этого напитка, завариваемого из порошка сушеных корней культивированного женьшеня с добавлением пчелиного меда и нескольких зерен кедровых орешков. С каждым глотком ощущаю, как по всему телу разливается приятное тепло, во рту — дивное ощущение от терпкого, чуть горьковатого привкуса женьшеня и сладости меда.

Пьем чай молча, завершая им трапезу и готовясь поблагодарить друг друга за компанию и разделенную вместе пищу.

— То осейо! Заходите еще! — раскланивается у порога хозяйка «Кристальных заводей».

Теперь приятно пройтись по сеульским улочкам, прежде чем вернуться к обыденным делам. В пресс-клубе встречаю коллегу из местной газеты.

— Сикса хэссойо? — спрашивает он, кивая головой в знак приветствия.

— Да, спасибо, — отвечаю, — а вы?

— Поел, спасибо...

Сеул

Иван Захарченко

Завещание снежных индейцев

Мартовским днем 1923 года 60 индейцев на лодках причалили к берегу пролива Бигла. На Огненной Земле стояло позднее лето, дождь немного стих, и воздух прогрелся до плюс девяти. Милю за милей пробирались индейцы по лабиринту островов и проток, чтобы только увидеть последний раз друга, единственного европейца, которого они приняли в свое племя.

Звали этого человека Мартин Гусинде, он был немец, родом из Бреслау (ныне — Вроцлав в Польше). На берег пролива он захватил пищу и подарки. В тот день он прощался навсегда с индейцами племени ямана и делал последние снимки. В последнюю минуту он «содрогнулся, взглянув на эту горсточку людей», — такие слова Мартин записал вечером в дневник; четыре года он вел его день за днем.

Люди, стоявшие перед Мартином, были немногие, оставшиеся из племени ямана, с доисторических времен населявшего южную оконечность Америки. Природные условия этих мест как бы направлены против человека: нескончаемые бури и снегопады, вечный холод, но индейцы приспособились к ним. Ни один белый человек не сравнился бы с ними в стойкости. У них был необычайно выразительный язык. И все же, и все же... «Страшная судьба отсчитывала последние годы их жизни», — записал Гусинде.

Мартин Гусинде увлекался этнографией и фотографией. Это удачное сочетание позволило запечатлеть повседневную жизнь индейцев, которую он наблюдал несколько лет. Он знал, что близится час их гибели, и не мог предотвратить его. Он лишь пытался сохранить в памяти человечества их обычаи, образ жизни — своими фотографиями, своими записями. Кроме того, ему хотелось — можно сказать, увы, постфактум — изменить дурную славу, что сложилась о них в Европе.

В 1520 году Фернан Магеллан первым из европейцев проплыл из Атлантического океана в Тихий по названному впоследствии в честь него проливу, разделявшему Американский континент и Огненную Землю. Ночью матросы Магеллана видели множество огней — то были костры индейцев — потому и назвал он эту местность Tierra del Fuego, Огненная Земля. И он, и последующие мореплаватели были убеждены, что открытые ими места были окраиной легендарной Южной Земли, континента, занимавшего, как тогда считали, территорию вокруг Южного полюса.

Лишь в 1616 году два голландских капитана обогнули мыс Горн и установили, что Огненная Земля — остров. Долго еще никто не интересовался этим заброшенным клочком суши, где вечно шел снег или бушевал ураган; о побережье его бились громадные волны, а суша была недоступна из-за ледников и заросших папоротниками лесов. Лишь спустя два столетия европейцы поближе познакомились с обитателями Огненной Земли.

Немецкий естествоиспытатель Георг Форстер, очутившийся на Огненной Земле в 1774 году с экспедицией Джеймса Кука, описал характер огнеземельцев как «диковинную смесь глупости, безразличия и праздности». Даже Чарлз Дарвин полстолетия спустя назвал их «бедными, жалкими созданиями... с безобразными лицами».

Их язык показался ему «клекотом и шумом, которые едва заслуживают называться членораздельной речью». Пренебрежительный отзыв известного ученого отчеканил в умах европейцев облик обитателей Огненной Земли.

В 1881 году остров поделили между собой Аргентина и Чили. К тому времени овцеводы уже вытеснили индейцев с привычных им мест охоты. На беду индейцев, на Огненной Земле нашли золото, и вскоре сюда вторглись старатели. Начался последний по счету геноцид на Американском континенте. Индейцы всем мешали: они охотились за овцами, не зная, что такое частная собственность, брали в лагерях золотоискателей все, что им приглянулось. В те годы охотники за скальпами получали по фунту стерлингов за каждую пару ушей, отрезанных у убитых индейцев. Те же туземцы, которым удавалось спастись от головорезов, оказывались беззащитны перед занесенными европейцами болезнями — туберкулезом, корью. Уцелевших добивал алкоголь, к которому они быстро пристрастились. Через полстолетия, когда в 1919 году Мартин Гусинде впервые приехал на Огненную Землю, число индейцев сократилось с восьми тысяч до шести сотен.

Мартину было тогда 32 года. Он был миссионером, преподавал в частной немецкой школе в Сантьяго. А в свободное время страстно занимался этнографическими исследованиями. Для этого приходилось брать отпуск за свой счет. Всего, чтобы изучить отдаленные уголки затерянных островов, Мартин Гусинде потратил в общей сложности 22 месяца. В 1925 году он вернулся в Европу и опубликовал свои записи в трех томах. На сегодняшний день его книги остаются самым обширным источником сведений о жизни огнеземельцев.

Остров населяли три народности. Племя, называвшее себя селькнамами, занималось охотой и кочевало по внутренним районам, придерживаясь троп, по которым передвигались гуанако, главный объект их охоты. Европейцы назвали это племя она. Важнейшую часть их имущества составляли лук и стрелы, кремень для высекания огня и толстая накидка из шкур гуанако. Чтобы спастись от холода, она натирали свои голые тела глиной и жиром гуанако. По ночам спали в хижинах, сложенных из бревен и мха, тесно прижимаясь к тлевшему костру.

Кроме них, на Огненной Земле жили и морские кочевники: ямана (их еще именуют ягана) и халаквулупы (в научной литературе — алакалуфы). Каждый день они плавали в лодках по лабиринтам проливов и проток. Алакалуфы населяли западное побережье, ямана — многочисленные островки близ мыса Горн. В лодке помещалась вся семья. В носовой части с гарпуном в руке сидел муж, напряженно высматривая тюленей. На другом конце лодки непрерывно гребла жена. Кроме того, ее обязанностью было нырять в ледяную воду за морскими ежами, а вечером привязывать лодку возле берега — поэтому островитяне учили плавать только девочек. Ветер, сырость, холод — даже при минусовой температуре индейцы оставались совершенно голыми. Не считать же одеждой кусок тюленьей шкуры величиной с носовой платок, с ремнем. Его передвигали по телу к самым замерзшим местам.

Из-за вечных холода и сырости морским кочевникам нужно было неустанно поддерживать огонь. Каждое утро, разбирая свои жалкие заслоны от ветра, они переносили в лодку тлеющие угли в плетенке и скупо кормили огонь мхом и ветками, пока не высаживались вечером на берег.

Гусинде побывал во всех трех племенах. Он жил с ними на стойбищах, участвовал в их свадьбах и похоронах, учился у знахаря и даже выдержал обряд инициации. Предчувствуя, что становится последним очевидцем гибнущих традиций, Гусинде, как одержимый, записывал все подробности виденного им.

Прежде всего надо было преодолеть страх индейцев перед фотокамерой. Он знал, что туземцы называют его «ловцом теней», и потому снимал очень осторожно. Среди сделанных им кадров — редки снятые скрытой камерой. В большинстве случаев фотографируемые индейцы специально готовились к съемкам, так что получились фотопортреты. Тщательно выбрав украшения, приняв подобающую позу, с глубокой серьезностью островитяне всматривались в объектив, которому предстояло сохранить последнюю память о них.

...Из всех путешествий Гусинде самым трудным оказалось четвертое, длившееся более года. Четыре месяца из них он прожил среди она. Он спал на хворосте, ел полусырое мясо гуанако, умывался снегом и полностью завшивел. Затем два месяца этнограф провел в лабиринте островков у западного побережья Огненной Земли, пытаясь отыскать оставшихся индейцев алакалуфов. К тому времени их насчитывалось 250 человек. Все это время, не переставая, шел дождь, лишь изредка проглядывало солнце.