По ту сторону огня - Василий Головачев

— Красиво, правда? Вы никогда не спускались с горы на лыжах или на сноубордах?

— И не один раз! — заявили в один голос Кузьма и Катя. — На лыжах.

— Где?

— В Куршевеле, в Альпах, — сказала Катя.

— На Кавказе, — добавил Кузьма.

— Это не то. Я спускался на сноуборде с Эльбруса, — похвастался полковник.

— Первый раз от тебя слышу, — с сомнением проговорил Кузьма. — Когда это было?

— Я был молод, горяч, любил пошалить. Да и сейчас люблю. Хотите, научу вас кататься на досках? Вместе спустимся с Эльбруса.

— Надо ещё добраться до Земли.

— Куда мы денемся?

Катя начала выспрашивать у Хасида подробности спуска, а Кузьма вновь подумал, что Ходя нарочно затевает подобные разговоры, не ради хвастовства, а исключительно ради психологической поддержки друзей. Дружбой такого человека нужно было дорожить.

— Как там Герка? — вспомнил вдруг Ромашин ксенопсихолога, третьего члена их мужской компании, оставшегося на Земле. — Жив ли, здоров?

— А что ему сделается? — пожал плечами Хасид. — Он теперь в надёжных руках контрразведки, сыт, одет, обут и в полной безопасности.

Катя фыркнула.

— Вы думаете, что он уже перешёл из своего института в контрразведку?

— Даже если и не перешёл, то его китаянка всегда найдёт способ проконтролировать, где он, с кем и какая ему угрожает опасность.

Посмеялись и снова дружно увлеклись созерцанием солнечных недр, пытавшихся раздавить, расплавить и испепелить корпус «крота». Но машина, созданная человеческим гением, выдерживала пока все удары огненной стихии.

На седьмые сутки пути с момента старта из замёрзшего ядра Солнца они вошли в кипящий слой фотосферы и впервые увидели над океаном жидкого огня красивую дугу протуберанца.

— Ура! — закричала Катя, хлопая в ладоши.

Мужчины промолчали, не беря на себя ответственность предсказать, что ждёт их впереди.

Фотосфера и хромосфера Солнца никаких неожиданных сюрпризов не преподнесли, если не считать того, что их температура немного отличалась от той, какую измеряли датчики солнцехода перед погружением в Солнце. Так температура фотосферы оказалась на двести двадцать градусов выше — пять тысяч девятьсот градусов, а температура хромосферы «зашкаливала» за семьдесят тысяч градусов Цельсия вместо прежних шестидесяти тысяч. И всё же, по мнению экипажа вынырнувшего «крота», это были несущественные изменения обстановки, вполне объяснимые воздействием «огнетушителя Дьявола» на физические процессы Солнца.

Чудеса начались чуть позже, когда солнцеход пронзил корону светила и приблизился к Меркурию.

Во-первых, в эфире царило странное молчание! На всех диапазонах связи, как в электромагнитном, так и в «струнном».

Во-вторых, инфраструктура космических поселений в поясе Меркурия отсутствовала! Точнее, если раньше, всего две недели назад, до броска в Солнце, любой космический путешественник мог наблюдать на орбите вокруг светила пояс солнечных батарей и целую систему спутников разного назначения, а на самом Меркурии — гигантские решётки энергозаводов, купола исследовательских станций и обсерваторий, то сейчас ничего этого не было и в помине!

Впрочем, какие-то сооружения в сумеречном поясе Меркурия оптика солнцехода обнаружила, да и в космосе летали какие-то совсем редкие объекты, но такого странного вида, что оторопь брала! А главное, выглядели они так, будто подверглись мощной метеоритной бомбардировке. Одним словом — как развалины!

Дэв по просьбе Кузьмы увеличил изображение одного такого объекта, крутившегося вокруг Меркурия, и соларнавты некоторое время сосредоточенно рассматривали трёхосный эллипсоид, пронизанный пучком труб длиной в два километра. В явно металлическом корпусе эллипсоида зияли неровные бреши, трубы кое-где выглядели так, словно их пробила шрапнель, и от всего этого непонятного сооружения веяло такой угрюмой обречённостью, что у землян сжимались сердца.

Точно так же выглядели и другие космические объекты, в основном — шары, эллипсоиды и бублики, плюс строения на поверхности Меркурия — купола и всё те же шары из какого-то зеленоватого металла. Назвать их творениями рук человеческих было трудно.

— Ничего не понимаю! — очнулся от созерцания Кузьма. — Куда мы попали? Дэв, это Солнечная система?

Инк с минуту молчал, анализируя поступающие данные, потом доложил:

— С вероятностью ноль восемьдесят семь — это Солнечная система.

— Что значит — с вероятностью ноль восемьдесят семь?

— Количество планет, их орбиты и видимые характеристики ближайших к нам соответствуют моей базе данных. Но есть отличия.

— Какие?

— Масса видимого Меркурия меньше базовой на четыре процента. Масса Венеры больше на шесть с половиной, альбедо — на два порядка меньше. Третья планета не имеет спутника. И так далее.

— Что ты сказал насчёт третьей планеты? Это же наша Земля!

— Формально — да. Однако Луны у неё нет. Зато между орбитами Марса и Юпитера нет пояса астероидов.

— А что есть? — спросил изумлённый Кузьма.

— Ещё одна планета примерно такой же массы, что и Марс.

Сидящие в креслах соларнавты переглянулись.

— Что скажешь? — пробормотал Кузьма, сглатывая ком в горле.

— Война, — ответил Хасид, провожая глазами удаляющийся в колодце виома чужой объект.

— Конкретнее.

— Хронозеркало продержало нас в петле времени много лет и выбросило в будущее. За это время в Системе началась и закончилась война.

— Кого с кем?!

— Человечества с Дьяволом. И, судя по всему, он победил.

— Ерунда! Наблюдатель в таком случае не смог бы с нами контактировать, предупреждать и помогать.

— Почему?

— Потому что его самого не существовало бы! А раз он есть — там, в каком-то далёком будущем, значит, Дьявол нас не победил.

— Предложи свой вариант.

— Это не наша Солнечная система!

— Дэв говорит — наша.

— Он ошибается! Дэв, рисунок созвездий соответствует нашему?

— К сожалению, у меня нет такого рода информации, — ответил инк.

— Мальчики, не спорьте, — тихо сказала присмиревшая Катя. — Рано делать выводы. Давайте осмотримся. Солнцеход, конечно, не спейсер и по «струне» ходить не может, но до Земли дотянет. Слетаем туда, посмотрим…

Кузьма достал пластет минералки, отпил.

— Дэв, линию консорт-связи в Управление.

— Никто не отвечает, сэр, — с сожалением ответил инк. — На всех разрешённых диапазонах — тишина.

— Попробуй другие диапазоны.

— Я принимаю какие-то сигналы в низком «инфра» и сверхвысоком «ультра»-радиодиапазонах. «Струнная» полоса молчит.

— Выведи звук.

— Слушаюсь.

Отсек управления заполнили странные звуки: серии свистов различной тональности, гулкие вздохи, шёпот и шипение, приближающиеся и удаляющиеся визги, бормотание.

— Расшифруй.

— К великому сожалению, моя программа не столь совершенна, как необходимо для дешифровки посланий.

— Ты думаешь, это послания?

— С очень большой степенью вероятности. Прослеживаются повторяющиеся группы импульсов с явно искусственной обработкой сигнала. Ничего похожего на стандартную кодировку, обработка носит не линейно-фазовый, а частотно-энергетический характер, наша связь такую не использует, однако я уверен, что мы слышим чьи-то переговоры.

— Чьи, чёрт побери?!

— Извините, не могу знать.

— Успокойся, — сказал Хасид хладнокровно. — Катя права, надо идти к Земле… к третьей планете, не имеющей спутника. Сразу станет видно, Земля это или нет. Но прежде я посоветовал бы Дэву включить режим «инкогнито».

— Зачем?

— Мало ли кто нам встретится в космосе… или на Земле.

— Вряд ли создатели «крота» предусмотрели режим невидимки. Для похода сквозь Солнце такой режим не нужен. Дэв, ты нас слышишь?

— Я всё понял, сэр, но программы «инкогнито» у меня нет.

— Ты же ТФ-конструктор, — сказал Хасид, обращаясь к Ромашину. — Объясни Дэву, что это такое, он соответствующим образом сориентирует защитные экраны, чтобы нас никто не мог запеленговать и увидеть, вот и получится «инкогнито».

— Попробую, — с сомнением сказал Кузьма. — И всё-таки я не понимаю, что случилось. Если это наша родная Солнечная система…

— В будущем.

— Не верю я в будущее, да и сам ты не веришь. Это не наша техника. — Кузьма кивнул на очередной объект, похожий на железную бочку, пролетающий мимо солнцехода. — Вчерашний день!

— Может быть, мы попали в прошлое? — робко предложила Катя.

Кузьма мотнул головой.

— Я неплохо знаю технику прошлых лет вплоть до двадцатого века. Даже в те времена спутники и ракетные корабли имели не столь примитивную форму. Не удивлюсь, если нас и в самом деле вывернуло в другую планетную систему.