Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 5 (СИ) - Ольга Сараева

  В зале я появилась, держась одной рукой за шею, другой - за поясницу. Ребята не сразу обратили внимание: играли в какую-то настольную игру. Феальдины! Как дети, честное слово! Гил, сидевший вполоборота к двери, тихо присвистнул. Дель оглянулся, и его брови медленно поползли вверх. Он быстро подошёл ко мне и, взяв за плечи, развернул спиной. Сначала муж просто осторожно разминал мои затёкшие мышцы, затем его чуткие пальцы пробежали вдоль позвоночника, разливая приятное тепло.

  - Ой! - мгновенная боль пронзила спину где-то на уровне лопаток.

  Дель развернул меня к себе.

  - Ай, - улыбнулся он. - Ну как, отдохнула?

  - Даже не напоминай!

  Я подвигала плечами, прислушиваясь к себе.

  - Кажется, ты всё починил.

  - Разумеется.

  Ах, какие глаза! Думаю, от одного братского поцелуя авторитет командира не упадёт. Я закинула руки на шею мужу и поцеловала его в щёку, дабы не нарушать субординации. Дель поднял бровь, Гил сделал то же самое. Элутар, словно отражение в зеркале! Сомбрэль уставился в стол. Ну да, у Тёмных даже братский поцелуй гватамари считается чуть ли не интимом.

  - Чем занимаетесь, феальдины?

  - Стратегией, - улыбнулся Гил. - Тебе понравится.

  Перед ним на столе лежала высокая - примерно в делантр толщиной - игральная доска треугольной формы. Её поверхность была набрана из треугольных же золотых и самоцветных пластин: синих сапхов, красных рубисов и зелёных смералей. Каждому игроку соответствовал определённый цвет. Фигурки, стоявшие на игровых полях, также были вырезаны из драгоценных камней. Я узнала только три из них: гнома-берзарга, гномму-атхару и дракона, остальные существа были мне не знакомы. Фигурки располагались на разной высоте: оказывается, игровые поля представляли собой утопленные в камень самоцветные призмы, поднимавшиеся и опускавшиеся в зависимости от цвета и старшинства попавшей на них фигурки. Кажется, игра начинала мне нравиться.

  - И как в неё играть?

  - Пытаемся разобраться. Я видел похожую игру в Амандоре, но та была попроще.

  - А это что значит?

  Я указала на красные фигурки, теснившие зелёные и синие с двух сторон, вынуждая их соперничать за игровое пространство.

  - А это значит, что Сомбрэль пытается столкнуть нас с Делем между собой, чтобы потом разобраться с тем, кто останется. Один на один.

  - А вы?

  - А мы скорее всего объединимся против него, а уж потом разберёмся друг с другом, - он подмигнул брату. - Один на один.

  Сомбрэль поднял на Гила глаза.

  - Хотелось бы на это взглянуть.

  В ответ Гил черкнул большим пальцем возле шеи - красноречивый жест, знакомый мне ещё по Диким Копям.

  - Зря ты разделил силы, Сомбрэль, - заметила я.

  - А у меня был выбор, ТариАна?

  И он повторил жест Гила. Пришлось согласиться: его шансы против близнецов с самого начала были невелики.

  - А центр?

  - Центр прикрывает гватамари.

  Сомбрэль указал на фигурку атхары, стоящую на высокой рубисовой призме. Нейтральные золотые треугольники в зоне её влияния становились красными.

  - Так, я тоже хочу играть.

  - Может, дашь закончить партию? - поинтересовался муж.

  - Не дам!

  Гил вздохнул и посмотрел на Сомбрэля: на данный момент у того была самая выигрышная позиция. Мои глаза встретились с серыми очами ду серке. Подсвеченные красным фигурки бросали отблеск на его лицо, и от этого багровые прожилки радужки казались ярче. Ему никогда не разъединить Деля и Гила, а значит, не выиграть, и он это знает. Но начало красивое - смелое до отчаянности. Так пусть эта партия так и останется недоигранной. Ду серке улыбнулся и спросил:

  - Какими, ТариАна?

  - Белыми, конечно.

  Ду серке коснулся нескольких самоцветов на золотой пластине боковой управляющей панели. Призмы со стоящими на них фигурками опустились, разноцветные треугольники пришли в движение: доска прямо на глазах начала менять форму. Вскоре перед нами появился квадрат, одна из сторон которого имела игровые поля из прозрачного, сверкающего многоцветьем камня. На мгновение они ушли вниз и вернулись со стоявшими на них такими же фигурками. Алатамир, подгорный алмаз!

  - И на скольких игроков рассчитана эта штука?

  - Судя по цветовой палитре, на шестерых, - ответил Гил. - Твой ход, кстати.

  Ход? Я задумчиво посмотрела на центр доски, сверкающий золотом треугольных полей, на три нацеленных на него разноцветных стрелы и подняла глаза на мужа. ФиДель насмешливо поднял бровь. А чего я хотела, ввязываясь в мужские игры? Да ещё с эльфами! Элутар, если сейчас не случится какой-нибудь катаклизм, меня уже ничто не спасёт. Придётся прикидываться мёртвой. Ребята в ожидании смотрели на меня. Я нерешительно протянула руку к алатамировым фигуркам, и в тишине раздались удары дверного молотка.

  Низарг Дорин просил "не серчать" за поздний визит, сославшись на дело, не терпящее отлагательств. И, взглянув на Сомбрэля, добавил:

  - Он тоже должен пойти.

  Ду серке, которого, кстати, не было в числе приглашёных на семейный обед, удивлённо вскинул брови.

  - Я здесь никому ничего не должен, низарг Дорин, но из уважения к хозяевам готов выслушать предложение.

  Ах, как ответил! Совсем по-эльфийски! Гил чуть заметно кивнул, одобряя. Дорин смерил Сомбрэля тяжёлым взглядом. Может ли быть, чтобы гномы ни разу не сталкивались с Тёмными эльфами? Что ж, с делотами проще: там всё решает цена вопроса.

  - Воля твоя, Тёмный. Коль с нами в Амандор наладился - оставайся, нет - дело иное. Вот и всё предложение.

  - Так бы и говорил, - усмехнулся ду серке. - Куда идти?

  - За мной, - усмехнулся низарг в ответ.

  Следуя за Дорином и его молчаливой охраной, мы покинули жилые ярусы Дома Металла и окунулись в совсем другую Подгорию. Нижние коридоры Кхилин-Заррата потеряли парадность, но не качество отделки. Вместо привычных уже светильников по верху стен были вырублены карнизы-жёлоба, в которых сплошной лентой пылал огонь. Рабочие ярусы, святая святых подгорных мастеров, поражали тишиной и пустотой. Мастерских, из которых доносился кузнечный перезвон, я насчитала не более десятка. Элутар, это же клан Отцов Металла, мастеров-оружейников! Но запасники были давно забиты до отказа, торговля стояла, и работа, составлявшая смысл жизни подгорного народа, потеряла смысл. Погашенные печи в огромных полутёмных пещерах навевали тоску. А с какой гордостью говорил о них Данги! Лицо Гила стало каменным: что такое быть отлучённым от любимого дела, он знал из собственного опыта. Мы ускорили шаг: Дорин стремился поскорее покинуть едва бившееся сердце Кхилин-Заррата.