Полное собрание сочинений. Том 7. По зимнему следу - Василий Песков

Соблазн приручить лося владел человеком, как видно, давно. Есть указания, что в древней Сибири лоси были домашними. Это подтвердили найденные несколько лет назад рисунки на скалах. Древний художник изобразил лося в упряжке и в домашнем загоне. И вряд ли это был художник-фантаст. Скорее всего он рисовал то, что видел вокруг себя.

Есть свидетельства более поздние. В Швеции в начале XVII века на лосях в санной упряжке возили курьеров. В Прибалтике с Петровских времен сохранился указ, запрещающий «появляться в городе на лосях». Известно много других, недавних попыток заставить лесного зверя служить человеку: «Охотник возил на лосе по тайге вьюки», «В имении под Смоленском на лосе возили снопы и пытались пахать». Но это были попытки отдельных любопытных людей, в руки которых попадали лосята. (Взрослого зверя приручить невозможно. Лось необычайно пуглив и, оказавшись в плену, почти всегда погибает от нервного шока.)

Серьезная попытка сделать лося домашним животным, тщательно изучить его была у нас предпринята в 30-е годы. В разных районах страны учредили несколько опытных станций, но война помешала закончить успешно начатые работы. После войны дело продолжили на опытной станции в Печоро-Илычском заповеднике. За несколько лет энтузиасты-зоологи Евгений Павлович Кнорре и Георгий Георгиевич Шубин добились поразительных результатов. Лоси на ферме совершенно не боялись людей, паслись подобно коровам в лесу, ходили в санной упряжке, с вьюками и под седлом, позволяли себя доить. Возможность сделать крупного зверя домашним животным блестяще доказана. На ферме зоологи хорошо узнали биологию зверя, его повадки, методику приручения. В трудах заповедника собраны любопытные наблюдения: «На стадо в лесу напала медведица. Одна лосиха не вернулась на ферму, и судьба ее была неизвестна. Через два года рабочие заповедника встретили в тайге матку с двумя лосятами. Лосята испугались и убежали. А матка остановилась и подошла к людям. Это была воспитанная на ферме лосиха Кукла». «Лосят мы отнимали у маток в первый же день. Доярок такие лосихи принимали, видимо, за детей. Облизывали им лицо и руки… Лосята, в свою очередь, необычайно привязаны к человеку».

В наших лесах живет примерно семьсот тысяч диких лосей. Печорская ферма существует поныне, давая богатые наблюдения для ученых, охотоведов и для тех, кто пытается найти место для лося в хозяйствах. Лось – выносливый зверь, он легко переносит большие морозы, глубокий снег, дожди. Лосю не нужны дорогие корма, он поедает ветки деревьев, и пасти его можно даже зимой. Лосихи телятся каждый год, очень часто приносят двойню. И всякий животновод сразу это оценит. Отличное мясо, целебное молоко, соблазн использовать зверя на разного рода таежных работах… Ожидалось, что для лесной зоны лося можно сделать «специальным животным» и он будет служить человеку, подобно тому, как яки служат ему в высоких горах, верблюды – в пустыне и олени – в холодной тундре. Но тщательные исследования показали: лесной великан «не по всем параметрам» годится в домашние животные. Вертолеты, автомобили и вездеходы в последние годы сняли проблему таежного транспорта. На тяжелых работах лось оказался не так вынослив, как ожидалось. Не все просто оказалось и с кормами. Пастбища лоси истощают довольно быстро, а двигаться по лесам со стадом – дело не очень удобное. Немалую роль сыграло, наверно, и опасение лишних хлопот («Я со свиньями не знаю, что делать, а вы мне – зверя», – сказал один председатель колхоза в разговоре о лосях). Словом, интерес к лосю и недавний горячий энтузиазм ученых заметно остыли. И все-таки соблазн иметь лося не только объектом охоты и украшением наших лесов совсем не исчез. Энтузиасты продолжают верить, что лось будет выгоден и в хозяйстве около дома.

Этот снимок сделан в прошлое воскресенье на лосиной опытной ферме в Костромской области. Посмотрите, с каким спокойствием возвращаются лоси в загон с зимней пастьбы. Тихо в такт лосиным шагам звенят колокольцы. Идут: Рыжик, Зорька, Веста, Находка, Мальчик, Шуруп… Остановятся пастухи – встанут и лоси. В загоне вчерашним диким зверям дадут подсоленной подкормки, напоят. А завтра утром – опять пастьба.

Ни один из двадцати двух лосей не пытается убежать, хотя лесные просторы открыты в любую сторону – пасутся лоси так же, как пасутся летом в лесу коровы.

Ферма Костромской опытной сельскохозяйственной станции не выясняет, можно ли лосей приручить. Этот вопрос решен. Ферма изучает технологию содержания животных, экономику дела. О решающих выводах судить пока рано. Но заведующий фермой зоотехник Анатолий Михайлов и трое его помощников убеждены, что работа не будет напрасной.

Охота к перемене мест

Окно в природу

В средней полосе нашей страны лежит снег, реки еще не вскрылись, но уже прилетели с юга грачи, белые трясогузки, зяблики, скворцы. Вот-вот потянутся к северу гуси и журавлиные стаи. Пришла пора весенних перемещений в природе.

Способность одолевать большие пространства свойственна многим животным. По вековым маршрутам путешествуют рыбы, киты, черепахи и котики, северные олени, лоси, полярный медведь, саранча, бабочки, муравьи, белки. По суше, вплавь и на крыльях, в одиночку и несметными стаями, ночью и днем движутся по земле ее обитатели. Наше воображение особенно поражают сезонные перемещения птиц. Из Африки и других теплых земель на родину движется могучая волна жизни. Эти переселения людям привычны, как восход и заход солнца. И наши представления о весне во многом связаны с появлением птиц. Прилет грачей, журавлей, соловьев, ласточек и кукушки – этапы нашей весны.

По разным причинам и побуждениям движутся по земле ее обитатели. Сезонные планетарные перемены, к которым приспособилась жизнь, – причина многих миграций. Но к большим передвижениям животный мир побуждают и поиски пастбищ, поиски новых пространств для жизни, а возможно, и что-то еще, скрытое от нас тайной…

На этих снимках мы видим птиц, летящих на север над Европейской равниной, и бесконечное стадо оленей.

Муха цеце

Окно в природу

Помните у Жюля Верна: «Что? Муха цеце в Южной Америке?!» Рассеянный Паганель был прав: нигде в мире муха цеце не водится, только в Африке…

Мы ехали вдоль русла маленькой речки километрах в ста от экватора. Вдруг шофер-проводник бросил руль и резко шлепнул себя по затылку. И сразу все мы стали отбиваться от полчища мух. Их словно кто-нибудь вытряхнул к нам в окошко. Шофер размахивал масляной тряпкой, не давая мухам садиться, но их как магнитом тянуло к потному телу. Хорошо помню укусы, жгучие, как будто тебя касались накаленной иголкой. Несмотря на жару, мы подняли стекла в машине и так ехали километров семь или восемь, боясь показать нос.