Сентябрь (СИ) - Зарин Ярослав "RavenTores"

Он торопливо вытащил записную книжку из внутреннего кармана плаща, но Глория не стала диктовать ему. Вместо вскипания внутри тысяч слов он почувствовал холодное прикосновение к запястью — призрак хотела, чтобы он шёл за ней!

— Веди, — тут же согласился Дэвид, не выказав ни малейшего удивления.

Призрак двигалась гораздо быстрее, чем того можно было бы ожидать от маленькой девочки, которой она была, прежде чем погибла на этой арене. Она провела их к трибунам и замерла в первом ряду кресел, на миг снова проявившись в физическом мире. Тэйлос понимал — ею владеет странное нетерпение. Она так сильно взволнована, что получила возможность прикасаться и показывать себя, и такая трата сил могла для неё плохо закончиться. Пусть он не знал, как именно, но им требовалось спешить, чтобы дать ей должный покой, чтобы… чтобы отпустить её, как она и хотела.

Пока Тэйлос размышлял, как задать ей вопрос, как узнать у неё, зачем она притащила их именно сюда, Дэвид наклонился, рассматривая что-то на каменных блоках, из которых были выложены трибуны.

— Интересно, — сказал он вдруг, — ни у кого не вызвало вопросов то, насколько дорогую стройку некогда затеял Грэйс?

— Дорогую стройку? — удивился Тэйлос.

— Никогда прежде не задумывался, но… Сам посуди, зачем возводить всё это, — и Дэвид обвёл пространство рукой, — из камня? Он отстроил трибуны из каменных блоков, даже не из кирпича! Это цельный камень, который наверняка привезли издалека. А ведь подобные постройки порой требуется расширять. Это не вокзал, не городская ратуша, которые возводятся навека.

— К чему ты клонишь? — Тэйлоса охватило волнением Глории. Она будто подпрыгивала на месте, намекая, что они на правильном пути.

— Рисунок — здесь, — Дэвид указал на камень. И тут с Тэйлосом словно произошла перемена, на миг он точно поднялся в воздух и увидел арену с высоты — с ярко сияющим рисунком, кольцами охватывающим песчаное поле в центре. Пространство, предназначенное для того, кто жаждет получить всю силу!

Тэйлос качнул головой, вновь возвращаясь к самому себе. Его охватила дрожь, но он справился с минутной слабостью и заговорил быстро и чётко:

— Каждый ряд скамей скреплён металлическим штырём, который на самом деле и является частью рисунка. Нужные символы отлиты в металле и погружены под камень. Нам… нам не под силу разрушить это. Уверен, что заряды заложены под трибунами, и в момент, когда здесь всё взлетит на воздух, огромная сила, собранная этой ловушкой, устремится к центру арены.

— Где должен стоять Сигил, — кивнул ему Дэвид. — Если мы обезвредим заряды, чертёж останется, он — как раскрытая пасть, как замершее перед прыжком чудовище. И в какой-то миг он притянет к себе жертв, что так жаждет. Притянет и поглотит. А любой, кто окажется в центре в тот момент, обретёт силы, которых, быть может, и не искал.

— Что нам делать? — Тэйлос сжал кулаки. — Как поступить?.. — Дэвид нахмурился, будто рассчитывал в уме. Где-то внизу прокатился хриплый крик, и Тэйлос понял, что рядом осталась только беспокойная душа Глории. Он словно перестал слышать гомон сотен других голосов, который прежде стал таким привычным, как неумолчный шум волн. — Неужели призраки… закончили с ним? — спросил он.

— М? — Дэвид коротко оглянулся. — Ты о Грэйсе? Вероятно, он нашёл способ защититься от них. Или пропустить их сквозь себя быстрее, раз уж он дверь, — он сжал амулет на груди, прикрывая глаза. Тэйлос решил, что так он может посоветоваться с Брун, и не решился мешать.

В тот же самый момент Глория взяла его за руку снова. Не препятствуя ей, Тэйлос позволил отвести себя к лестнице, ведущей в пространство под трибунами. Узкий проход убегал вдаль, и буквально в двух шагах от входа, где света было ещё достаточно, Тэйлос нашёл первый заряд.

— Если кто-то в момент взрыва будет находиться на трибунах, то он станет жертвой, — вслух сказал Тэйлос и почувствовал, что Глория согласна с ним. — Если не будет никого?

— Если не будет никого, то ловушка захлопнется, но может оставить след. Это первое, о чём я подумал, — возник позади него Дэвид. — Глория снова увела тебя?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да… — Тэйлос посмотрел на него, на заряд, соединённый с другими тонким шнуром, который уходил прочь, в полумрак коридора. — А если на трибунах в этот момент будет сам Грэйс? Тот, кто выстроил чертёж и зарядил ловушку?..

— Тогда… — Дэвид взволнованно коснулся его плеча. — Ты прав! Тогда он сам станет жертвой себе, и это… это никак не повредит миру.

— Если исключить разрушения, — напомнил Тэйлос. — И нужно убедиться, что тут никого не осталось. Даже таких, как Глория.

Дэвид кивнул, огляделся, чуть прикусив губу. На лбу его образовалась тонкая морщинка, выдавая крайнюю озабоченность.

— Но где-то должен находиться взрыватель? Вряд ли тот, кто должен был инициировать взрыв, собирался сделать это ценой своей жизни. Значит, если мы пойдём… следуя за этим шнуром, то покинем арену и найдём то, что ищем?

Тэйлос медленно покачал головой — Глория не шептала ему больше, но показывала: картины возникали прямо под веками, замещали собой реальность. Вот Грэйс входит в узкий коридор в сопровождении Ринко и ведёт его далеко-далеко, сквозь сырость и мрак, подсвечивая тусклым фонарём дорогу, потом они останавливаются. Грэйс указывает на рукоять. Он ничего не говорит, ничего не поясняет. Ринко кивает — медленно и механически, его глаза совершенно пусты. Он движется как кукла-автоматон, а это значит, часть его сознания полностью подавлена, и Грэйсу вовсе незачем ему что-то объяснять.

— Собирался, — вырвалось у Тэйлоса, когда он в полной мере воспринял и осознал ужас открывшейся картины. — Ринко должен был сделать это. Рукоять, которая приведёт всё это в движение, находится здесь же, немногим дальше, — он указал в темный конец коридора.

— Признаться, прежде мне не приходилось иметь дело со взрывчаткой, — хмыкнул Дэвид и озадаченно потёр висок. — Значит, нам нужно каким-то образом изменить этот механизм? Мы сами не можем остаться здесь. Боюсь, моей магии… Да и силам Брун за взрывом не успеть.

— Изменить механизм, убедить Грэйса задержаться на трибунах… — Тэйлос задумчиво взглянул на шнур. — Что ж, нужно найти место раньше, чем Грэйсу придёт в голову, что можно взорвать под трибунами нас самих. Говоришь, у него не может быть других, подобных Ринко, кукол?..

— Он не рискнёт самостоятельно разрушить труд всей своей жизни, — засомневался Дэвид, но всё же последовал за Тэйлосом, не медля. — Раз Ринко больше нет в городе, он должен кому-то другому поручить эту работу. Он уже наверняка понял, что Ринко больше не явится на зов.

— Полагаешь, после того, что ты с ним сделал, он решит, что мы на этом остановимся, и отправится искать нового человека для самопожертвования? — коротко взглянул на него Тэйлос. — Прямо сейчас оставит арену нам? Мне кажется, что он всё ещё здесь. И, скорее всего, отдышавшись, он спустится сюда же. Хотя бы чтобы проверить, насколько мы успели испортить его планы.

— Просто изъять взрыватель мало, — вслух проговорил Дэвид. — На этот случай он наверняка припас другой…

— Ничего не смыслю во взрывчатке, — Тэйлос коснулся шнура. В стылом и сыром воздухе тот ощущался потрясающе сухим. — И не рискнул бы лично убирать заряды отсюда. Но если мы обратимся за помощью в полицию, не будет ли это, во-первых, странно, во-вторых, опрометчиво, пока мы не разобрались с самим Грэйсом? И в конечном итоге так мы не остановим его.

— Мне кажется, что ты нашёл единственный удачный вариант решения проблемы, — проворчал Дэвид, сбрасывая с плеча невесть как там оказавшуюся паутинку. — Но полиция не позволит привести его в действие, так что нам придётся обойтись без неё. Мы можем рассчитывать лишь на себя и Брун. Она обещала мне приехать первым же поездом. Быть может, она уже на вокзале…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Внезапно из стены перед ними выступила Глория и приложила палец к губам. Крайнее волнение снова позволило ей на мгновение обрести плотность, достаточную, чтобы оказаться белым силуэтом на фоне тёмных стен. Тэйлос и Дэвид послушно замерли и затихли. Над ними послышались шаги — кто-то шёл по трибунам. Несколько человек. Сквозь каменные блоки звуки проходили плохо, и всё же голос Грэйса они оба расслышали очень явно.