Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина

– И мне очень печально… несказанно печально от того, что мои… сокурсники повели себя подобным образом.

– Настолько печально, что вы готовы назвать имена? – Профессор, который чем дальше, тем больше мне нравился, и чую, не только мне, приподнял бровь.

– Что вы! Вы же понимаете, я не могу… это против законов чести.

Ага, стало быть, травить слабых женщин, которым просто захотелось поучиться, это не против законов чести.

– Я лишь хотел… хочу… принести извинения за всех. Мои братья заблуждаются, и я уверен, что весьма скоро они отринут заблуждения и проникнутся… проникнутся любовью и пониманием. А пока вот!

Он сделал шаг вперед и протянул букет.

Мне.

Только матушка, вот не знаю, как у нее выходит, вдруг оказалась перед этой бестолочью и букетик перехватила.

– Благодарю, – одарила она Грегора очаровательной улыбкой, от которой профессор нахмурился. Вот чувствую, не заладится у парня с пересдачей.

Тот тоже сообразил, что что-то пошло не так:

– И если позволите проводить вас…

– Я и сам справлюсь. – взгляд профессора заставил Грегора слегка побледнеть. – Прошу, дамы… вам, кажется, стоит подкрепиться. А затем практика. Теория, несомненно, важна, но и практика…

– Профессор! – Грегор очень быстро справился с растерянностью. – Профессор, вы не откажетесь проконсультировать меня?

– В установленные часы буду только рад.

– Просто… я решил написать работу по вашей тематике!

– Несказанно рад слышать. – Оскалу профессора позавидовала бы иная нежить. – В вас вдруг тяга к знаниям проснулась?

– Несомненно! – Студент даже подпрыгнул. И попытался приблизиться.

– Какой милый юноша! – восхитилась леди Орвуд, оглядывая Грегора с макушки до пяток и обратно. – Девочки будут очень рады знакомству.

– Несомненно! – Виктория сделала шажок. – Я так взволнована! И совершенно нет сил…

Ей тотчас предложили руку.

Правда, как-то без былого энтузиазма, а в глазах профессора появилось что-то такое, предвкушающее.

– Что ж, – сказал он. – И о чем же вы хотели спросить?

– О… о науке!

– Она такая научная, да?

Шелдон явно издевался. И получал от того немалое удовольствие. А я что? Я иду вот. Смотрю. Любуюсь окрестностями, как оно и положено.

– Конечно! И… и я подумал: а что, если в плоскостной щит добавить не плоскость?

И снова на меня уставился, причем левый глаз от напряжения стал слегка косить.

– А что у вас с глазами? – поинтересовалась я. – Левый, кажется, косит.

Он моргнул.

– Вам показалось.

– Не думаю. Точно косит. У нас, в Последнем Приюте, Маки был. Погонщик скота. Так-то он хороший, особенно когда выпьет слегка, так вообще душа-человек. А поскольку он почти всегда выпимши, то милее не было…

Чувствую, леди говорить надо не о том. Но профессор хмыкнул, а у этого Грегора, глаз дернулся. Опять же левый.

– Так однажды лошадь его по лбу лягнула. Кто другой бы и откинулся. Лошадь – это же не шутки.

И все закивали. Кроме Грегора, который косился на меня с немалым подозрением.

– А он ничего. Только глаз дергаться стал. Ну аккурат как у вас. Вас лошадь не лягала, часом?

– Нет, – сухо ответил Грегор.

Матушка улыбнулась.

– И хорошо. А то глаз-то ладно, но можно и мозгами повредиться.

– О, для этого лошади не нужны, – подхватил профессор. К слову, он так и остался в рубашке, слегка грязной, мятой, но какая уж есть. Еще и мелом слегка испачкался. – Некоторые от рождения почти, считайте, поврежденные…

Грегор поджал губы.

– А что до вашего вопроса, то попробуйте сформулировать его точнее. Какой именно из плоскостных щитов вы хотите взять за основу? И что именно вы подразумеваете под термином «не плоскость»? Объемный конструкт? Верно?

– Д-да.

– Но какого типа? И главное, зачем?

– Я пока не знаю. Но мне кажется… кажется…

– Ой, – перебила Виктория. – Мне тоже иногда казаться начинает. Так начинает, что прямо ах! А мама утверждает, что это всего-навсего воображение. Но какое воображение, когда оно действительно кажется? Маменька говорит, что мне просто муж нужен хороший.

И ресницами хлопнула.

И тоже уставилась, правда у нее глаза не косили, а что черными сделались, так оно бывает. Особенно у ведьм.

– А у вас есть невеста? – подхватила Эванора Орвуд. – Вы не подумайте, что мы такие бесцеремонные, но понимаете, грешно не воспользоваться ситуацией.

– К-какой?

– Подходящей. – Леди Орвуд поглядела на девочек. Клянусь, еще немного, и она в голос рассмеется. И не только она. – Где еще можно встретить такое количество чудесных юношей. И большею частью свободных от обязательств. Так вы из какого рода будете?

Грегор сглотнул.

Огляделся.

– Щит, – вспомнил он. – Щит Маккинтоша! Если добавить в него полусферу классической конструкции, то… то не приведет ли это к экспоненциальному росту энергии?

– Надо же. – Профессор искренне восхитился. – Всегда знал, что общество дам благотворно влияет на мужской разум, но чтобы настолько… Впрочем, идея, конечно, любопытная. Здесь в конечном итоге многое зависит не от входящей энергии, но от устойчивости конструкции. А с ней явно будут вопросы. Чем хорош щит Маккинтоша?

– Ну, он это… – Грегор покосился на леди Орвуд, которая шла рядом и мило улыбалась. – Он прост в исполнении.

– А недостатки?

– Малый коэффициент сопротивляемости.

– Это что значит? – уточнила Эва.

– Что, допустим, слабый удар он выдержит, а вот если совокупная кинетическая энергия снаряда будет выше коэффициента…

Так мы и дошли.

И, завидев домики, Грегор вздохнул с немалым облегчением. Кажется, он несколько устал говорить, тем паче профессор отчего-то выбрал весьма окольный путь.

– Вот видите. – Профессор даже улыбнуться соизволил. – Можете ведь, когда захотите! Будем считать, что экзамен вы сдали.

– Я?

Столько удивления. Правда, возражать Грегор не стал, лишь опять на меня выпучился, хотя и без прежнего усердия.

– И да. – Профессор словно спохватился. – Для пущей наглядности. Жду вас через… Дамы, двух часов вам хватит? Отлично. Через два часа на полигоне. Посмотрим, что вы на практике сможете.

Парень сглотнул.

И кивнул.

– И если есть еще желающие, пусть приходят. Леди нужна практика.

Что-то мне это не нравится.

– Идите уже.

И ослушаться Грегор не посмел.

– А теперь, – профессор поклонился, глядя на матушку, – прошу простить меня за… неподобающий внешний вид. Я вернусь через два часа. Леди Элизабет, если будет желание, присоединяйтесь. Хотя честно, не случалось мне еще работать с… нестандартным Даром.

И ушел.

А я тихо спросила у матушки:

– Ты его знаешь?

– Милли!

– Знала, – поправилась я. – Раньше…

– Немного. – Она тихонько вздохнула. – Братья моей подруги учились здесь. Что-то у них там не получалось, вот отец и нанял наставника. Он казался таким… забавным. Старше нас, и еще очки носил. Для солидности. Над ним подшучивали, и теперь я понимаю, что многие шутки были злыми. Но… Надеюсь, он нас, глупых, простил.

Конечно, простил.

Ну, или простит. Куда ему деваться-то?

Под строгим взглядом маменьки Эваноре тотчас стало стыдно. Очень и очень стыдно. И кажется, не ей одной.

– Я не буду спрашивать, чем вы занимались ночью. – Маменька сняла перчатки и осмотрелась. – И говорить о том, что юная леди должна помнить о репутации…

– Ты уже говоришь, – буркнула Тори.

– Я убеждаю себя в том, что все происходящее имеет хоть какой-то смысл.

– Мы просто гуляли, – пискнула Эва, вжимая голову в плечи. – Не спалось и…

– И так гуляли, что возвращали вас… я даже сказать этого не могу!

Эва вжала голову сильнее.

Откуда маменька…

– Это счастье, что все произошедшее… произошло тут! – Маменька запнулась. – И мы можем верить… мы…

Она махнула рукой, явно не находя нужных слов.

– Приведите себя в порядок. Нас ждут.