Ничего личного. Книга 1 - Мигель Аррива
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Амадео выпрямился и откинул собранные в хвост волосы за спину. Мелодия, игравшая в наушниках, закончилась, и он услышал неясный гул, становившийся все ближе. Прежде чем началась следующая песня, утренний морозный воздух прорезал чей-то вопль:
— Господин Солитарио!
Амадео обернулся и моментально оказался в кольце репортеров. Они тыкали диктофонами ему в лицо, что-то вопили, глаза их жадно блестели. Кто-то дернул провод наушников, едва не оборвав его. Амадео отодвинул настырного журналиста и сам вынул «ракушки» из ушей.
— Я не разговариваю с репортерами, прошу прощения. — Он попытался выскользнуть из кольца, однако оно лишь сжалось сильнее, вызвав легкий приступ клаустрофобии. Отовсюду на него нацелились диктофоны, жадные до сенсации взгляды ощупывали его с ног до головы.
— Господин Солитарио, что вы думаете о той ситуации, в которой оказался ваш друг, Ксавьер Санторо? — выкрикнул кто-то.
— Я же сказал: без комментариев, — голос звучал ровно, однако настырные гиены уже начали раздражать.
— Он ваш приятель, так? — вторил первому другой. — Как вы можете мириться с тем, каким лицемером он оказался?
Только не нервничай, напомнил себе Амадео. Профессия этих стервятников — вывести из себя и выудить ответы на интересующие их вопросы, при этом перевернув все так, как им удобно.
— Я не желаю с вами разговаривать, — спокойно повторил он. — Дайте пройти.
Невысокий мужчина, похожий на крысу, с жесткой щеткой усов под носом, сунул диктофон к самому его лицу и пропищал:
— Он пытался убить своего брата и бросил родителей. Вы считаете, что с вами он не поступит так же?
Амадео разозлился. Кулаки сжались, и он с трудом сдержался, чтобы не ударить наглого проныру.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — процедил он сквозь зубы. — Дайте пройти.
Он оттолкнул репортера и сделал шаг вперед. Кто-то, особо наглый, схватил его за плечо в попытке остановить, но случайно зацепил стянутые в хвост волосы. Резинка лопнула, черные волосы разлились по плечам, и их тут же взметнул ветер, швырнув Амадео в лицо.
Он в ярости обернулся и схватил наглеца за запястье.
— Никогда. Не смейте. Трогать мои волосы, — прошипел он. — А теперь пошли прочь. Все до единого, пока я не заявил на вас в полицию.
Развернувшись, он пошагал к дому. Стая стервятников осталась стоять позади, однако мгновением позже ринулась за ним, держась, однако, на почтительном расстоянии.
Амадео зашел в дом, кивнув охранникам, которые подобрались, заметив преследующую его толпу. Однако на территорию особняка ни один репортер не рискнул зайти — вид грозных здоровяков, руки которых скользнули под пальто за оружием, остановил их.
— Быстро на кухню, молодой господин, — безапелляционно заявила Роза, схватив его за руки. — Вы совершенно ледяной, совсем не думаете о своем здоровье!
— Чуть позже, Роза, я сначала переоденусь и приму душ, — скороговоркой выпалил он.
Захлопнув дверь в свою комнату, Амадео зло сдернул спортивную куртку, швырнув ее на кровать. Следом полетела футболка. Пройдя в ванную, он включил душ, затем проверил мобильник. Звонков от Ксавьера не было, зато светился пропущенный вызов от Ребекки.
— Принц не берет с собой телефон на утренние пробежки? — раздалось в трубке вместо приветствия.
— Мне некогда, Ребекка, давай по существу.
— Фредериком притворяется некто по имени Майлс Салливан. Довольно посредственный актер, иногда появляется в качестве статиста на подмостках театра в Клэнси. Несмотря на то, что до мировой известности ему далеко, как до луны, его хорошо загримировали. Когда-то он был блондином, сейчас — темный шатен, как и Ксавьер.
— Дальше, Ребекка, меня не волнует, как он выглядел раньше. Ты выяснила, кто его нанял?
— Я связалась с его агентством, но они отказываются давать информацию. Списывают на защиту персональных данных. Дай мне еще немного времени, и я все узнаю.
— Постарайся быстрее. Нужно найти заказчика, пока пресса не раздула эту историю еще сильнее. — Амадео отключил телефон и, оставив его на кровати, прошел в ванную.
На кухне его ждала большая кружка горячего шоколада, приготовленного заботливой Розой.
— Садитесь, молодой господин, — не терпящим возражений тоном приказала она. — Кажется, Стефан запретил вам заниматься спортом на улице в такую погоду. Сегодня слишком холодно.
Амадео скривился.
— Я не люблю бегать в спортзале. — Кружка приятно согревала ладони. — Тем более на беговой дорожке.
— Ваша беспечность дорого вам встанет, помяните мое слово, — сварливо проскрипела Роза. — О, господин Кристоф, какой приятный сюрприз! Неужели вы проголодались?
— Нет, Роза, благодарю, — отказался хозяин дома. — За окном толпится народ, я пришел узнать, не приманил ли их запах твоих бесподобных пирогов?
Та фыркнула, однако щеки чуть порозовели.
— Этих птиц приманивает нечто другое, господин Кристоф. Мои пироги тут ни при чем. От еды можете отказываться сколько угодно, однако шоколада выпьете.
Кристоф с благодарностью принял чашку и уселся напротив Амадео. Тот задумчиво водил по столу пальцем, следя за ним отсутствующим взглядом.
— Что тебя беспокоит, малыш? Это все из-за Ксавьера?
Амадео провел пальцем по скатерти прямую линию и взял кружку.
— Во время пробежки ко мне привязались журналисты. Хотели знать, какое отношение я имею к Ксавьеру, и не заботит ли меня, что он обойдется со мной так же, как со своими родителями. — Амадео бросил презрительный взгляд за окно, где за забором, невзирая на холод, толпились репортеры.
— И что ты ответил?
— Сказал, что не собираюсь ними разговаривать.
— Молодец, — улыбнулся Кристоф. — Этих падальщиков не стоит удостаивать даже взгляда. Как дела у Ксавьера?
— Не очень. Он, конечно, делает вид, что контролирует ситуацию, но
