Системная операция - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они в итоге соберутся на перекрестке, потом дождутся, когда к ним подойдут те, кто шел с дальнего рубежа. Потому они еще немного подождут меня. И только, когда поймут, что я к ним не присоединюсь, ломанутся сюда. Надеюсь, что к тому времени все так или иначе закончится.
Подойдя к условной линии перехода, я глубоко вздохнул и все-таки достал пистолет. Зарядил его и, поставив на предохранитель, засунул за ремень. Все, что я говорил на собрании, было правдой, за одним небольшим исключением: между основным коридором и непосредственно моргом не было никакой двери. Точнее, она была… когда-то. просто еще лет пять назад санитары, которые в основном катали по этому коридору каталки с усопшими, настояли на том, чтобы дверь сняли, потому что им было неудобно ее открывать, слишком уж коридор в этом месте сужался. Но в штабе я решил, что моей команде этот нюанс знать не обязательно. Так у меня было больше шансов пройти к Максимке одному, не подвергая их лишней опасности.
Глубоко вздохнув, я встряхнулся, сбрасывая сковывающее меня напряжение и шагнул в коридор морга.
Глава 20
Я прошел, наверное, две трети пути, никого при этом не встретив, когда услышал шорох, а затем стук дверью. Остановившись, перевел дыхание и убрал руку с рукояти пистолета, за которую схватился, сам того не желая. Только сейчас заметил, что до сих пор не снял маску, поэтому-то было так трудно дышать. Сунув ее в карман, прислушался к окружающей меня тишине и снова двинулся вперед. Хлопнуть здесь могла только одна дверь — бытовки, в которой работники морга отдыхали, переодевались, кушали. Хотя, многим до сих пор не было понятно, как можно есть в таком месте. Нормально, человек такая скотина, что ко всему привыкает.
Почему-то мне не верилось, что Максим, став боссом, будет от меня прятаться по подсобкам. Не его стиль. А, как мы уже неоднократно выяснили, самое сокровенное в человеке никуда не девается, как бы Система с ним не поработала. Так что, когда наша стычка произойдет, все будет максимально пафосно и с различными спецэффектами. Вообще, знание противника дает большой плюс к будущей победе. Но с бытовкой надо все-таки разобраться.
Замок на двери был выбит. Я качнул створку, и, подняв лом, осторожно вошел внутрь.
В небольшом помещении никого не было. Что за нахер? Я отчетливо слышал, как хлопнула дверь. Прикинув места, где можно было спрятаться, я пошел обходить комнату по кругу, держась стены. Возле большого шкафа остановился, резко дернул дверцу на себя и тут же отпрыгнул в сторону. Странно, из шкафа на меня никто не выпрыгнул, не постарался дотянуться когтями и не заорал благим матом, если здесь каким-то образом удалось выжить какому-то игроку.
Закрыв шкаф, я двинулся дальше. Собственно, оставался лишь небольшой закуток, за которым располагался некий аналог небольшой кухни, где сотрудники морга могли спокойно приготовить чай, или что-нибудь подогреть в микроволновке. Тут же стоял холодильник.
Повторив маневр со шкафом, только без распахнутых дверей, я снова никого в закутке не обнаружил. Пройдя туда, задумчиво сжевал крохотную сушку. Где еще можно было здесь спрятаться, я даже не представлял.
Внезапно откуда-то из основной комнаты послышался шорох. Я бросил остатки сушки на стол, поднял лом уже двумя руками над головой, и прыгнул вперед.
— А ну, стоять, — я старался сильно не шуметь, поэтому не орал, а говорил довольно тихо, но в царившей вокруг тишине мой голос прозвучал набатом.
— Ой, вы разговариваете, — на меня смотрели с испугом огромные серые глаза на зареванном личике. — Значит, вы не из этих, не из зомби. Да и глаза у вас нормальные.
— Ты кто, ребенок? — я опустил лом и указал девчушке на кресло. — И почему я тебя не знаю, если ты из сотрудников больницы?
— А почему вы должны всех сотрудников знать? — тихо спросила она, сев в кресло, слоив руки на коленях.
— Хм, — я даже не знал, что ответить, все-таки заведующих отделениями знали, как раз-таки все работники больницы. Она бы еще про главрача нечто подобное ляпнула. — Так кто ты, и как здесь очутилась?
— Меня Лена зовут, — она шмыгнула носом. — Лена Строгонова. Я в меде учусь на пятом курсе, — я скептически посмотрел на нее. Выглядит она не на пятый курс, я бы дал ей лет двадцать не больше. А Елена тем временам продолжила. — У меня временные трудности случились. Я жила с парнем, но мы жутко поссорились. Он… в общем, неважно. У него были деньги, и я жила в его квартире. А после ссоры мне некуда было идти. В общагу еще не заселяют, на лето всех студентов выгоняют оттуда, — я кивнул. В жизни ничего не меняется, а уж это правило, похоже, вечно. — Мне просто негде было жить.
— А как насчет того, чтобы к маме вернуться? — я еще раз осмотрел ее с ног до головы. Скорее всего, она только что закончила четвертый курс, но, чисто теоретически, считается пятикурсницей, это верно. — Ты ведь не из этого города?
— Нет, — она покачала головой. — Мамы нет. Она умерла. Давно уже. Я с отцом жила, но он три года назад женился. В общем, вернуться — это не вариант.
— Понятно. Парень выгнал, денег на съем жилья нет, отец под каблуком у мачехи, и лишних денег не даст. Ты пенсию получаешь за мать? — она кивнула. — Там прилично должно быть. Да и ректор нормальный мужик, в таких случаях идет навстречу студентам, в плане общаги.
— Я не смогла с ним встретиться, — Лена вздохнула. — А потом задержалась на судебке, и Анатолий Васильевич спросил в чем дело. Я и рассказала. Он тогда сказал, что пригласить меня к себе не сможет, жена не поймет, но вот устроить сторожем в морг при клинике вполне. Тут текучка жуткая, все-таки место не слишком популярное.
— Это слабо сказано, — я хмыкнул. — И как тебе здесь живется?
— Нормально, — она пожала плечами. — Я же не в прозекторской живу. Поначалу страшно было, потом привыкла. А когда все это началось…
