Книга вторая По сложной прямой - Харитон Байконурович Мамбурин

И теперь секите фишку — а кто это у нас тут есть? А кто это не может бросить брошенного товарища на произвол судьбы? А кому теперь придётся выслушивать сопли и слезы рыжего балбеса?

Правильно. Вите.

Нет, для меня, конечно, вся эта ситуация смех и грех, да и вообще на половом органе вращал все эти мелочи, но вокруг-то молодые люди! Они в отношениях-то раза четыре от силы бывали! Для них это все трагедия!

Да и мужская солидарность — одна из немногих вещей, которые с возрастом не отмирают.

В общем, пришлось побыть жилеткой, а когда Димон усосал извлеченную из заначки бутылку водки — то даже проникнуться искренним сочувствием к рыжему. Для меня это при известных фактах было бы практически невозможно, но горюющий Ромео не держал долго камень запазухой, а вывалил основную причину своей скорби — у Дашки нашей, как оказалось, есть большой и красивый талант. При всех своих неказистых внешних данных и тяжелом характере, Смолова, как оказалось, была чрезвычайно легка… на оргазм. Буквально потыкай пальцем и всё, ей уже конь чаю несет.

Кто скажет, что это ерунда — кидайте в него камни. Брешет, сволочь.

В общем, кроме этого, ничего интересного не было, просто мне пришлось два часа сидеть и блеять о том, какие у рыжего годы, что он себе еще найдет, что в море полно рыбы, что привет Паша, нет, я не пил твою водку, только он её пил, всё, давайте, я пошёл.

Два часа в минус.

Технически, мне оставалось пройти один коридор, вызвать лифт, спуститься на два этажа ниже, зайти к себе домой и выдохнуть. Практически? У лифта меня поджидала Цао Янлинь, которая без лишних слов полезла целоваться и лапать меня за разные места, попутно заталкивая в лифт.

Здесь стоит отметить, что я к ней до этого момента не лез и ничем ни на что не намекал, даже учитывая, что уже «последних раз» у нас было аж два. Так сказать, уважал решение девушки изо всех сил, несмотря на воздержание и личные соблазны. Однако, если тебе, особенно после такого дня, всё само идёт в руки, то надо быть последним дебилом, чтобы сопротивляться. Так что я поддался! Еще как поддался!

Дело едва не дошло до греха в самой кабинке лифта, но мы как-то умудрились удержаться, поднявшись на первый этаж, где до квартиры Янлинь оставалось сделать лишь полтора десятка шагов. Стоит ли говорить, что я уже был не в том состоянии, чтобы считать шаги? Наверное, стоит, потому что дальше случилось нечто неожиданное — поддавшись на нетерпеливые, страстные и такие знакомые пихания китайскими руками, я оказался в комнате, куда, по всем канонам, должна была запрыгнуть сама юная китаянка, причем, не побоюсь этой инсинуации — прямо на меня. А потом, ну… да. Интим. Много и разного.

Однако, на этот раз, запихав меня в комнату, тяжело дышащая Цао-младшая, сверкая безумными глазами… взяла и захлопнула дверь, закрывая ее перед моим носом!!

Я часто что-то в этой жизни (да и в прошлой) не понимал, но так не понимать, как следующие пять секунд после этого жеста — я никогда не понимал!

— Виииииитенькаааа…, — ласково пропели тогда у меня за спиной, от чего я, находясь в состоянии повышенного нервного и полового возбуждения, аж развернулся на месте в прыжке.

Картина, представшая моим глазам, была тревожной. Ничего такого в самой этой квартире не было, просто она оказалась принадлежащей не Янлинь, а, скорее всего, откровенно пустующей. Слишком все было шаблонно и стандартно, от простыней, до покрывал, разве что какие-то пухлые белые мешки, стоящие вдоль одной из стен, выбивались из картины. Зато здесь присутствовала Вероника Кладышева во всей своей похабной красоте!

Черные чулки, юбочка-пояс, топорщащаяся в разные стороны, едва не демонстрирующая трусы (с высоты моего роста!), топик «одно название». Причем, от чего меня и до этого жутко таращило, шмотки-то эти все далеко не советского производства. И не китайского! До такой стадии изврата сейчас дошла только одна страна, прародительница как раз всего этого непотребства, а значит, чтобы доставать все эти наряды, Веронике требовалось нехило тратиться и напрягаться!

— Таааак…, — промычал я, озираясь в поисках выхода. Особо-то не обеспокоился, конечно, ну я же, блин, могу в туман превратиться. Или слизью её обляпать так, что по полу ползать будет на одном месте часа два. Конечно, обидно немного за такую засаду, а это именно засада, но, с другой стороны, мог бы давно уже догадаться — Янлинь над собой работает, чтобы перестать привязываться к смертным! А призраки и «чистые» — они бессмертны!

Меркантильная китаянка! …или самоотверженная, ей же пришлось себя ломать ради этой заманухи, сама же на пределе была, зараза!

— Вить… а, Вить? — вкрадчиво улыбалась медленно подступающая Вероника, скинув одну бретельку топика с плеча, — А давай по-хорошему?

— Нет! — опасливо хрюкнул я, — Не подходи!

Возбуждение, как назло, вовсе не собиралось проходить. Март на дворе, а у меня последний раз на Новый Год было! Ну, если не считать рукопашного боя, но оно и не считается!

— Не подходи, говорю! — предупредил я порнодевочку, показывая ей заблестевшие от очень скользкой слизи ладони, — Два часа по полу ползать будешь!

— Витя…, — томно прошептала карманная мерзавка, делая еще шажок вперед, — Не надо. Видишь мешочки? В них адсорбент. Видишь его слой на полу? Он не вредный, но если начнешь жижей капать… ой как мы с тобой измаааажемся… Не надо, милый…

Адсорбент! Это как же она подготовилась-то!? Зачем?!!

— Яаааа… в туман превращусь!

— И сколько ты в нем пробудешь, лапонька? — ласково улыбнулась безумная психиатрица, — Помещение небольшое, а я такая хрупкая… Неужели ты меня в свой туман затянешь?

Твою же налево. Нет, не затяну. Одно дело принципы, другое — уголовка на ровном месте. Не мне свистеть о домогательствах такого уровня после того, как комсорга облапал. Да что такое творится, товарищи! Что за засада?!!

— Да что ты ко мне привязалась-то! — взвыл я почти в непритворном отчаянии, оглядываясь затравленно по сторонам.

Конечно, существуй какие-нибудь отдельные слушатели внутри моего выдающегося ума, из тех, конечно, к которым я постоянно обращаюсь, они б уже давно стояли с ладонью у лица и с охрипшими глотками, уставшими орать «да выдери ты ее, дебил! Это сорокалетняя баба!! Хватит