Не верь глазам своим - Нинель Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глеб ткнулся лицом ей в ноги, ожидая, что она хоть как-то отреагирует на его признание, но она сидела как замороженная.
— Почему? — тихо «заморожено» спросила она. — Ты меня не любил?
— Любил… — не дождавшись прощения, Глеб поднялся и вновь заходил по гостиной. — Ты хочешь узнать почему… так случилось?
Она кивнула головой и жестко уточнила:
— Почему ты мне изменял?
Ее слова неприятно корябнули по сердцу — она делала больно себе, ему и множественное число — она знала, что он ей изменял…
— Хорошо, я скажу правду, — Глеб обеспокоенно посмотрел на жену — она на него не смотрела, сидела уставившись в пол и не шевелилась. — Только, пожалуйста, помни, что я тебя люблю… и жить без тебя не могу… и что я тебе больше никогда не изменял.
— И я тебя люблю… и я без тебя жить не могу… и я знаю, что ты мне больше не изменял — сердце у меня больше так не болело, как в тот раз…
— И еще… секс для мужчин и отношения — разные вещи: секс — физиологический сброс напряжения, а отношения — это чувства… если это совпадает — это любовь.
— Для женщин секс — это отношения.
— Да, из-за этого непонимания между мужчинами и женщинами возникает много проблем…
— Нет, — не согласилась Ирина. — Просто тогда не надо жениться и клясться в верности — женщина сама решит нужны ли ей отношения с таким непостоянным мужчиной.
— Может, ты и права… — нехотя согласился Глеб.
Ирина замерла и настороженно посмотрела на мужа.
— Ты хочешь сказать, что… нам не надо было жениться?
— Возможно, не надо было… надо было пожить для себя, а не заводить ребенка.
— Как? Не надо было рожать Снежку?
— Успокойся, пожалуйста! Я говорю о том, что ребенка мы родили слишком рано — надо было лучше предохраняться, — Глеб пошел на кухню и вернулся с таблеткой и стаканом воды. — Выпей!
Ирина послушно выпила успокоительное.
— Если ты будешь так реагировать на мои слова, нам придется отложить разговор до твоих родов.
— Хорошо, я постараюсь держать себя в руках. Так ты считаешь, что не надо было рожать ребенка так скоро?
— Да… Я рад, очень рад, что у нас дочка! И что сынок будет рад! Но ты хотела честности и откровенности в наших отношениях… Да, я думаю, что сначала надо было наладить нашу сексуальную жизнь, а потом уже заводить детей!
— Но ты сам… спешил пожениться.
— Нет… — Глеб остановился и посмотрел на жену — зачем она захотела все разворошить? — меня торопил отец — «поженитесь, будет у вас семья, родятся дети — дам денег на свое дело!».
— Ты женился на мне из-за… денег на фирму?
— Ир, не выдумывай! Я женился, потому что влюбился в тебя!
— И я в тебя…
— Когда мы познакомились — тебе девятнадцать, мне двадцать четыре… до тебя у меня была бурная сексуальная жизнь, а тут облом… после того, как ты мне отдалась, сексуальная жизнь появилась… но мало и не регулярно — раньше я трахался два-три раза в день, а с тобой два-три раза в неделю… Чувствуешь разницу?
— Ты не говорил, что не доволен…
— Во-первых, ты не спрашивала, в во-вторых… прости, Ириш, но ты была девственницей… и ни хрена не умела!
— Я не знала, что тебе со мной плохо… — Ирина закрыла лицо руками.
Глеб подошел сел рядом, прижал к себе. Разговор постепенно стал откровенно-задушевным для обоих: всплывали неразрешимые проблемы, сожаления и непонимание друг друга — она корила себя за невнимание к нему, он ругал себя за эгоизм и отсутствие ответственности, понимания и жалости к ней…
— Дурочка! Мне с тобой было хорошо! Просто мало!
— Почему ты откровенно не поговорил, не настоял?
— Ты вспомни, как ты училась — то курсовые, то сессии, то экзамены.
— Помню, я засыпала на ходу…
— А потом ты забеременела и решила рожать, даже не спросив моего согласия.
— Ты не был против! — напомнила Ирина.
— Не против… А мое мнение ты спросила? — хмыкнул Глеб. — Ты тогда сказала, что лучше разведешься со мной, чем сделаешь аборт — и я, конечно, согласился на ребенка — я тебя любил и о разводе не могло быть и речи. А потом начался… в общем, секса не стало совсем.
— Да-а… меня тошнило три месяца, потом я ползала без сил, как сонная муха, таскаясь на лекции и пытаясь что-то сделать по дому и что-то приготовить…
— Ты не успевала ни то, ни другое, ни третье — Тамара Леонидовна нам готовила, приходящая домработница убирала, а после института ты падала на кровать и засыпала еще в полете. Какой уж тут секс.
— Да-а, признаю, все так и было… первая беременность давалась мне не легко.
Воспоминания объединила их, напомнили, что они близкие люди и уже долгое время вместе.
— Я это видел и жалел тебя… Я терпел сколько мог, но иногда срывался… редко. Прости! Сейчас я понимаю, что поступал, как сволочь — жена мучается, вынашивает моего ребенка, а я… свои удовольствия справляю… Прости меня! Я был эгоистом и сволочью! Но тогда я считал, что одноразовый секс — это не измена! Это просто — физиологический сброс напряжения — рукой же я разряжаюсь, а с женщиной приятней — адреналин, гормоны, к тому же с резинкой… Оправдывал свою похоть, ну не готов был я нести ответственность за тебя, за ребенка — я со своими то сексуальными потребностями не справлялся… Мне не хватала секса! Катастрофически не хватало! Но я ни разу не завел отношений на стороне: не поцеловал другую женщину, ни ласкал, ни называл ласковыми именами, даже не старался доставить ей удовольствий — это был просто секс — только для меня — тупой, жесткий разряжающий секс… одноразовый с резинкой.
— Почему я не замечала твоего состояния?
— Ты со своим состоянием едва справлялась.
— Все равно, ты должен был мне сказать… Мы бы что-нибудь придумали бы.
— Ни хрена бы мы не придумали… ты была неопытной, замученной девчонкой, я — сексуально-озабоченной эгоистичной сволочью… Прости, но нам рано было жениться и заводить детей — надо было пожить
