Криптоистория Третьей планеты - Владимир Контровский

— Это значит, что наша разведка ошиблась, — медленно произнёс вице-адмирал Чуичи Нагумо, следя за падающим в волны горящим самолётом. — Американские авианосцы здесь, и не один, а минимум два. А то и все три, — добавил он, — вон их сколько налетело…

Адмирала не покидало неприятное ощущение, овладевшее им с самого начала операции по захвату атолла Мидуэй. Что-то шло явно не так, что-то не укладывалось в разработанную и принятую схему. Американцы обнаружили японский флот вторжения ещё вчера, и атаки их авиации берегового базирования следовали одна за другой. А нанесённый по атоллу удар бомбардировщиками, взлетевшими с четырёх лучших авианосцев Императорского флота — «Акаги», «Кага», «Сорю» и «Хирю» — пришёлся в пустоту. Проклятые янки заблаговременно подняли свои самолёты в воздух, и японские бомбы всего лишь распахали пустой аэродром на Мидуэе.

Хорошо ещё, что до сих пор все корабли соединения целы: налёты на соединение плохо организованы, вражеские лётчики, судя по их неуверенным маневрам, далеко не асы, да и истребительное прикрытие превосходное. Вёрткие «зеро» — куда до них древним «буффало» и неуклюжим тяжёлым бомбовозам противника! — сбивают самолёт за самолётом, а тем немногим счастливчикам, которым удаётся прорваться к кораблям, не под силу пробиться сквозь плотный концентрированный зенитный огонь из десятков и сотен стволов. Отбита вторая атака американских торпедоносцев, причём «отбита» — это не то слово. Правильнее будет сказать «враг уничтожен»: четырнадцать торпедоносцев, атаковавших первыми, сбиты все до единого, а из двенадцати машин второй эскадрильи удрать удалось всего одной-двум.

И всё-таки Нагумо беспокоился, и для беспокойства у него были все основания. Во-первых, командир авиагруппы, бомбившей Мидуэй, донес о практически нулевом результате атаки. Требовался второй удар — выработавшие бензин американские самолёты вернутся на остров, вот тут-то их и надо прихлопнуть. Острожный и опытный японский адмирал держал вторую волну своей палубной авиации в полной готовности атаковать корабли противника, если они вдруг появятся, — то есть с подвешенными торпедами. Но когда выяснилось, что нужен второй удар по атоллу, Нагумо, поколебавшись, приказал перевооружить самолёты осколочно-фугасными бомбами, эффективными против наземных целей. И тут вдруг один из самолётов-разведчиков невнятно донёс: «Обнаружено десять кораблей противника. Колонну замыкает корабль, похожий на авианосец». Похожий или точно авианосец? Или пилот выпил перед взлётом больше положенной идущему на битву японскому воину чашечки сакэ?

Появление над ударным соединением самолётов авианосного типа развеяло все сомнения. Разведка проморгала — все её заверения, что «Йорктаун» надолго выведен из строя (а то и вовсе затонул), что у американцев в строю едва ли один боеспособный авианосец (да и тот не рискнёт выйти в море), что противник полностью деморализован и не способен на серьёзное сопротивление, на поверку оказались пустым звуком. Американские авианосцы здесь — завесу японских подводных лодок, развёрнутую на полпути между Оаху и Мидуэем, они прошли незамеченными. И тогда Нагумо, чувствуя, как по спине ползёт предательский холодок, приказал снова перевооружить самолёты второй волны торпедами, и немедленно, пока обнаруженный «якобы авианосец» противника не нанёс по его кораблям смертельный удар. Команды оружейников работали в лихорадочной спешке — ко всему прочему, первая волна возвращалась, и её надо было принять на полётные палубы.

Адмирал Чуичи Нагумо не знал, что ещё два часа назад, до первого перевооружения, когда сотня его торпедоносцев-бомбардировщиков готова была отправить на дно любой вражеский корабль (или даже целую эскадру), разведывательный самолёт с крейсера «Тонэ» обнаружил 16-е американское оперативное соединение вице-адмирала Спрюэнса в составе авианосцев «Энтерпрайз» и «Хорнет», шести крейсеров и девяти эсминцев. Пилот тут же попытался связаться по радио со своим флотом, но рация молчала. Она молчала долго — японцы узнали о появлении врага только тогда, когда было уже слишком поздно…

В конце 1941 — начале 1942 японские вооружённые силы уверенно одерживали одну победу за другой. Японцы оккупировали Индокитай и Малайю, захватили Филиппины и множество островов в Тихом океане. Самурайский меч навис над Индией и над Австралией, причём все эти потрясающие и неожиданные для самой Японии победы были достигнуты малой кровью при незначительном и неэффективном сопротивлении союзников. Вместе с тем ближайшие соратники адмирала Ямамото (командующего Объединённым флотом и автора плана нападения на Пёрл-Харбор) с удивлением заметили, что с их национальным героем и общепризнанным теперь военно-морским авторитетом творится что-то странное. Похоже, роковая ошибка — бессмысленная атака Пёрл-Харбора — потянула за собой целую цепь других ошибок…

Ямамото по своей натуре был очень азартным человеком (недаром он обожал игру в покер), и эта особенность его характера ярко проявилась в организации нападения на главную военно-морскую базу США на Тихом океане. Риск был огромный: по образному выражению самих японцев «атакуя Пёрл-Харбор, мы чувствовали себя так, словно выдёргивали перья из хвоста у орла». Но после пёрл-харборского триумфа Ямамото словно подменили: он сделался крайне осторожным и зачастую не мог правильно распорядиться своим подавляющим превосходством на море над американцами и их союзниками.

Грозное ударное соединение из шести японских тяжёлых авианосцев вихрем носилось по всему театру военных действий, сметая всё на своём пути. Это соединение в первые месяцы войны очень редко обнаруживалось и ни разу не подверглось нападению. Собранное в единый кулак, оно вымело британский флот из Индийского океана, оттеснило американцев к Гавайским, Алеутским и Соломоновым островам и нанесло сокрушительный удар по австралийскому порту Дарвин. Командование США всерьёз опасалось высадки японского морского десанта прямо на Оаху, австралийцы готовились встретить японское вторжение, а тихоокеанские коммуникации союзников оказались под угрозой. Японцы нацелились на Порт-Морсби и Гуадалканал.

И тут Ямамото почему-то выделил для операции в Коралловом море всего два из шести своих тяжёлых авианосцев и один лёгкий. Казалось бы, чего тут мудрствовать: направь японцы в этом районе против флота США всё своё прославленное авианосное соединение, целиком, и оба американских авианосца неминуемо были бы потоплены. Ведь совсем недавно у Цейлона японцы отправили на дно английский авианосец «Гермес» и два тяжёлых крейсера без всяких потерь со своей стороны в кораблях и ценой гибели всего нескольких самолётов. Но японский главнокомандующий решил действовать иначе.

Бой в Коралловом море 7–8 мая 1942 года закончился вничью при несколько большем уроне, понесённом американцами. США потеряли один тяжёлый авианосец («Лексингтон») потопленным и один («Йорктаун») повреждённым. С японской стороны погиб лёгкий авианосец «Сёхо», тяжёлый авианосец «Сёкаку» в результате попадания в него трёх крупнокалиберных бомб получил серьёзные повреждения, а авиагруппа с авианосца «Дзуйкаку» потеряла много самолётов с опытными экипажами.

В стратегическом смысле это сражение стало победой американцев: угроза Новой Гвинее была ликвидирована, а японское соединение накануне операции против Мидуэя утратило треть своей боевой мощи. И снова Ямамото поступил по-своему: он счёл, что оставшихся у него в строю четырёх авианосцев будет достаточно для полного разгрома американского флота (по данным своей разведки японцы предполагали встретить у Мидуэя один, максимум два авианосца противника). Ямамото жаждал генерального сражения с флотом противника: лавры Цусимы не давали ему спать спокойно.

Специалисты-дешифровальщики американской службы радиоперехвата сумели расколоть секретный японский код, и американцы своевременно узнали о готовящемся нападении на Мидуэй. Ремонтные работы на повреждённом в Коралловом море «Йорктауне» шли ударными темпами, и этот авианосец был возвращён в строй за рекордно короткий срок. Таким образом, США смогли противопоставить японскому флоту три авианосца, а вовсе не один-два, как ожидал Ямамото. Но японский адмирал был настолько уверен в успехе операции, что выделил два лёгких авианосца для демонстративной атаки второстепенной цели — Датч-Харбора на Алеутских островах — одновременно с атакой Мидуэя.

А дальше — дальше пошла целая серия случайностей из числа тех, которые решают судьбы людей и целых государств и даже меняют ход истории всего человечества.

— Господин адмирал, перевооружение закончено — торпеды подвешены. Мы можем поднимать вторую волну.