Граф Мечников - Василий Сахаров

Короче говоря, все должны были быть довольны. Однако перед тем как начать отбор воинов, которых я возьму с собой в Передовой, и тех, кто подпишется на поход через Северное море в Британию, следовало провести жертвоприношение богам в священной роще, которая расположена между Кристианстадом и Охусом. Мероприятие это только для своих, но я был на него приглашен как почетный гость. Отказаться, значило, обидеть шведских воинов и священнослужителей, все же ко мне проявили уважение, и я согласился. Так что сегодня с утра пораньше, всего с тремя своими воинами и избранной дружиной короля Никласа я поехал в святилище. Конвой тем временем отгрузил на причалы Охуса товары для скандинавов, и без меня и корвета с тремя разведгруппами, ушел в Гатчину и Балтийск. Мое присутствие там не требовалось, с торговлей в русских анклавах Скоков и сам разберется, а мне предстоит принять участие в официальном местном мероприятии и заняться вербовкой воинов.

— Жертва принята благосклонно! — Нарушая тишину, провозгласил жрец Одина. — Походу в Британию быть!

— А-а-а! — над святилищем разносятся торжествующие возгласы воинов.

Викинги радуются предстоящей кровавой работе как дети. Многие приплясывают и вскидывают руки к небу. Они что-то выкрикивают по-своему, но я их не понимаю. Стоящий по левую руку от меня Эрик Тролль переводит только слова жреца, а находящиеся справа король Никлас и ярл Ульф из Кристианстада хранят молчание, и только довольно улыбаются. Надо отметить, что они в поход не идут, но за зиму немало сделали для того, чтобы в Охусе собралось как можно большее количество воинов. Думаю, что за море отправляются дружины ярлов, которые не подчиняются королю, и пока они будут далеко от родных берегов, шведский властитель и верные ему люди, начнут укрепление его власти. Хитрецы! Все правильно просчитали. Странствия и война, вот основные занятия нынешних скандинавских мужчин, не желающих признавать слово короля как закон. И раньше, до моего появления в этих местах, Никлас был вынужден смиряться с таким поведением вольных ярлов и их дружин, ибо силы его были не очень велики. Теперь же, он получит от меня немалое количество оружия и топливо для своей немногочисленной техники, сохранившейся с Золотых Веков, и пока самые буйные головы будут воевать за морем, он имеет все шансы централизовать и усилить свою власть.

Останавливая шум воинов, жрец вскидывает к верху раскрытые ладони. Рев стихает, а он отходит от костра, и говорит:

— Воины! Отправляясь в далекие заморские земли и находясь там, всегда помните, кто вы, и храните верность нашим богам. Честь, доблесть, храбрость, сила духа и несгибаемая воля — все это даровано нам Одином и его детьми. Вы его воинство и вам не стоит совершать ошибок прошлого, когда трусы и проходимцы, слабаки и слюнтяи, гомосексуалисты и скопцы назвали себя рабами божьими и обманом заставили нас поверить в то, что вера в чужих богов лучше родной. Где они сейчас, все эти поклонники Распятого!? Может быть, они в христианском кастрированном раю, или аду, где их на сковородах жарят черти, или скитаются неприкаянными душами в Хаосе? Это нам знать, не дано, да и не интересно. Зато мы точно ведаем, где павшие в боях воины, сохранившие веру предков. Все они в Валхалле, за столом Одина, пируют с великими героями и сражаются с ними ради потехи. Слава Родным Богам!

Скандинавские воители снова поддержали жреца радостными возгласами, а тот, принял из рук подошедшего к нему молодого помощника большую чашу, в которой был налит хмельной мед. Затем, он приподнял ее к чистому синему небу, плеснул немного питья в огонь и на землю, под корни дуба, отпил глоток и, подойдя к королю, передал чашу ему. После этого уже Никлас отпил и передал братину Ульфу, а тот мне, а от меня к Эрику и дальше по кругу. Чуть она пустела, молодой жрец подливал в нее из бурдюка мед, а потом, появились новые чаши, в которые отливался напиток из основной, Они расходились по рукам и вскоре, по глотку сделал каждый воин в святилище. Времени это заняло около двадцати минут, и после возвращения братин к огню, начались обрядовые поединки, рукопашные бои отряд на отряд и прочие молодецкие забавы.

На вертких и сильных воинов, своей удалью радующих богов, смотреть было интересно. Однако уже завтра я начну набор воинов в наемный батальон, а англичане будут сговариваться с вольными ярлами, и многие солидные люди из шведского общества желали со мной на эту тему пообщаться. Поэтому, вместе с Никласом, Ульфом и Эриком я прошел вглубь священной рощи, и оказался на небольшой поляне, где стоял большой длинный дом в один этаж, более напоминающий барак. В нем жили жрецы и здесь же, вроде как под приглядом богов, должен был пройти разговор со всеми вождями, собранными по моей просьбе королем. Честное слово, никакого желания нет, с каждым человеком в отдельности по часу разговоры разговаривать, так что выложу информацию о своих намерениях всем сразу и отвечу на вопросы, а они уже сами пусть думают, как им жить и что делать.

Всего, за большим деревянным столом в просторном помещении барака, вместе с королем, Ульфом, Эриком и мной, собралось двадцать семь человек, ярлы и главный местный жрец Вольфганг Серые Штаны. Мы расположились во главе стола, король официально представил меня, я встал и начал разговор. Про что говорил, понятно, сказал о том, что наберу батальон воинов, и поведал о жизни в Британии, делая упор на то, что «мавры» и индийцы наезжают на белых людей. Попутно, дополнил это все рассказами о зверствах негров, и их неправедном богатстве, которое можно и нужно у них отобрать, и награде, обещанной Квентином Дойлом каждому воину, присоединившемуся к его армии. Речь моя текла плавно и гладко, Эрик Тролль переводил все красочно, и по лицам ярлов, я видел, что только кинь клич, и они прямо сейчас прыгнут в свои драккары, пересекут Северное море и начнут грабить владения герцога Бирмингемского. И только жрец был хмур, и можно сказать, что зол. Он смотрел на меня с явной неприязнью, но его мнение за этим столом сейчас значило не очень много. Поэтому я старался не обращать на него внимания, за полчаса сказал все, что хотел и, ожидая вопросов, присел между Эриком и королем.

Ярлы пошептались между собой, и первым свое слово сказал Мартин из Сундсвалля, кряжистый бородач лет сорока:

— Граф, еще раз скажи нам о том, сколько платишь ты, и какие суммы обещает Дойл.

— Я плачу каждому рядовому воину две золотые монеты в месяц, десятнику три, а сотнику пять. Помимо этого даю каждому бойцу оружие, снаряжение, одежду, и обеспечиваю питанием, жильем и медицинской помощью. Контракт с каждым воином индивидуальный на три года. Требую беспрекословного выполнения всех моих приказов и от боевых трофеев даю лишь десятую часть. Квентин Дойл обещает оплату золотом по весу двести пятьдесят грамм на каждого воина в месяц и отдает каждому отряду половину добычи. Договор с Армией Рединга подписывается на один год.

— Получается, что предложение Дойла более выгодно, чем твое?

— Да, так и есть, — согласился я.

— Тогда скажи нам. В чем подвох? Почему ты привез с собой британцев, которые тоже набирают воинов, и тем самым переходят тебе дорогу? В чем твое преимущество, что ты так уверен в себе?

— Ну, до Британии вам придется добираться самостоятельно, а мои воины пойдут на надежных стальных кораблях. Это раз. Кроме того, Квентин Дойл христианин и не все из вас и ваших бойцов захотят ему служить. Это два. В дополнение скажу, что британцы не дадут вам оружие, потому что сами в нем сильно нуждаются, а «мавры» не такие легкие противники, как это может показаться издалека. Это три. А есть еще в четвертых, в пятых, и так далее.

Мартин из Сундсвалля удовлетворенно мотнул головой, и разговор перехватил Йорг из Вестервикка, который обратился не ко мне, а к королю:

— А что если мы сами выйдем в море, без договоренностей с британцами?

— Это ваше право, — ответил Никлас. — Но вы должны понимать, что берега там неизвестные, старые карты сильно врут, и вы не будете знать, где вам лучше высадиться, чтобы взять хорошую добычу и уцелеть.

После Йорга свои вопросы задавали еще несколько ярлов. Я и король на них ответили, и на этом совет был окончен. Пришла пора возвращаться в Охус, где нас ждали дела, и мы с Никласом двинулись к дороге коротким путем, через поляну под дубом. И только вышли на нее, как мне под ноги упала расписанная рунами толстая дубовая палка. Что это значило, я естественно, не понял, но явно ничего хорошего, так как король и Ульф из Кристианстада немедленно прикрыли меня от веселящихся воинов, и рядом с ними встали их дружинники.

— В чем дело? — спросил я моментально ставшего хмурым Эрика Тролля.

— Проблема появилась, — ответил он.

— Серьезная?

— Очень. Когда проходят потешные бои перед ликом богов, случается, что кого-то охватывает религиозный экстаз, и он желает смертельной схватки. Такой воин подходит к жрецам, и те дают ему деревянную мету, которая сейчас под твоими ногами лежит.