Стальная крыса идет в армию - Гарри Гаррисон

– Вертолеты.

– Благодарю, я запомню это слово. Всех, кто покидает город, задерживают, заставляют прижимать пальцы к какой-то пластинке, которую помещают в машину. Потом отпускают.

– Очень мило, – пробормотал я, – Проверяют отпечатки пальцев. Значит, днем нам не выбраться – наши отпечатки заложены в память компьютера. Придется ждать темноты…

– Не хочу показаться мрачным, – мрачно произнес Мортон, – но мне это все не нравится. Вертолёты, инфракрасные детекторы, пулеметные установки, смерть с неба…

– Понял тебя, Мортон. Слишком опасно. Надо найти другой выход.

Наш диалог прервало появление на экране велосипедистов, крепких парней с волосатыми ногами. У Мортона заклокотало в горле, но он утих, как только увидел на экране улыбающихся и машущих телезрителям девушек.

– У-у-у! – закричал я, вскакивая на ноги, – О-о-о!

– Вторая дверь слева по коридору.

– Заткнись, Морт. Это вдохновение, а не запор. Ты видишь гения за работой. Перед тобой – единственный человек на планете, знающий, как нам выбраться из города целыми и невредимыми.

– Как?

– А вот как! – Я показал на экран. – Стирнер, садитесь за телефон и договаривайтесь с кем нужно. Я хочу, чтобы сегодня к вечеру этот клуб выехал из города. Можно бы и раньше, но мы не успеем собраться.

– Куда собраться! – воскликнул Мортон. – О чем ты говоришь!

– Кажется, я понимаю, – сказал Стирнер. – Вы хотите выехать на велосипедах. Но вас остановят.

– Нет, не остановят. Потому что ты угадал только наполовину. Мы загримируемся под девушек.

Как только эта идея проникла к ним в сознание, они захлопали в ладоши. Потом мы взялись за дело. Обдумывая план операции, я почти не замечал, что происходит кругом. Казалось, комната превратилась в проходной двор. Я машинально жевал бутерброд и моргая глядел на стену, когда меня окликнул Мортон:

– Джим, скоро нам выходить. Ребята уже собираются на площади. Не смейся! – воскликнул он, покраснев.

Но как было не засмеяться при виде такой красотки? Даже то, что он обрил ноги, не сделало его женственнее. Правда, пышный парик и накладные груди помогли, но за девушку его можно было бы принять только издали.

– Надо было губы подкрасить, – сказал я.

– Ну конечно. Посмотрим еще, что из тебя получится. Переодевайся!

Я переоделся. Короткая плиссированная юбка очень шла к рыжему парику. Я вздохнул, глядя на себя в зеркало, и произнес:

– Ничего, Джим. Лучше ты никогда не выглядел.

Мы выкатили велосипеды за ворота, поблагодарив радушных хозяев и выразив надежду, что встретимся после войны. Стирнер был нашим проводником. Он сразу вырвался вперед, и нам, «девушкам», пришлось попотеть, чтобы догнать его.

На площади Марка Четвертого было столпотворение – там собрался весь город. Велосипедный клуб девушек Беллегаррика выстроился там в полном составе. Во плоти они были еще привлекательнее, чем по телевизору. Правда, не все, потому что среди них были не девушки. В смысле – парни. Наши беглецы. Впалые щеки, узкие бедра, глупые смущенные улыбки… Некоторые из них годами не видели велосипеда. Они катались по площади, виляя и часто падая.

– Внимание! – крикнул я. Шум немного утих. – Во-первых, перестаньте ругаться – постыдитесь этих добрых людей, ради вас рискующих своей жизнью. Во-вторых, если кто-нибудь упадет, проезжая заставу, мы все окажемся в кагале. Поэтому тех, кто в себе не уверен, прошу пересесть на трехколесные велосипеды или на задние сиденья тандемов.

– А куда мы едем? – выкрикнул кто-то.

– Приедем – узнаешь. – Все, пора. Когда я скажу «поехали», – дружно стартуем. Кто зазевается – тот кагал. Ругаться можно только старшим по званию. Я главный, и потому буду ругаться за всех, пока мы не выберемся отсюда. По коням!

«Девушки» следом за мной сделали два-три круга по площади. Потом я дал сигнал настоящим велосипедистам. Их президент с флагом клуба понеслась по широкой гладкой дороге, а девушки дружно последовали за ней.

Ближайшая застава ждала нас на перекрестке. На углу нас отсекла колонна клуба ветеранов – все спортсмены либо седые, либо лысые. Но они резво крутили педали тощими шишковатыми ногами, громко щелкая суставами. Подъехав к барьерам, они спешились и принялись стаскивать их с дороги. Как ни орали сержанты и офицеры, они не смогли остановить наших помощников, и вскоре мы проскочили в образовавшуюся брешь.

Некоторые девушки в порыве энтузиазма бросились помогать старикам. Другие смеялись и целовали офицеров.

Мы крутили педали что было сил. Потея, виляя, ругаясь. Наконец, свернули на краю леса с дороги и горохом посыпались в кювет.

– А больше… мы… не будем так жать? – спросил Мортон. Он лежал на спине и стонал.

– Это еще что, Морг. Крепись. Тебе надо тренироваться.

Он сел и уставился в ту сторону, куда смотрел я. На дороге появился клуб девушек. Нежная кожа, вьющиеся по ветру волосы, блестящие глаза. И корзинки с едой.

Выпив по стакану пива, мои подопечные ожили. Армия казалась дурным сном; впереди их ждала свобода.

Я веселился и шутил вместе с ними, но смех мой был неестественным, а улыбка – вымученной. Мне не давали покоя мысли о Зенноре. Как поступит этот маньяк, узнав, что потерял половину армии?

Глава 27

Приказ подниматься «девушки» встретили стонами и воплями протеста.

– Тихо! – прикрикнул я на них. – У нас жесткий график. Если хотите выбраться отсюда живыми, слушайте меня. Когда я скажу «лягушка» – прыгайте. Ясно?

Я подождал, пока утихнет веселое кваканье, и добавил:

– Ехать нам еще примерно полчаса. И чем стонать, поглядите лучше на милых, нежных девушек, которые ради вас рискуют жизнью. Они не стонут, а ведь им еще возвращаться в город кружным путем. Давайте же поблагодарим их!

В многоголосом «Спасибо!», грянувшим за этим призывом, я различил звуки нескольких поцелуев. Пришлось громко свистнуть, чтобы привлечь к себе внимание.

– Скоро приедем на фабрику. От нее идет железнодорожный путь. Сразу после нашего прибытия по нему отправится на север товарный состав. На нем мы поедем в далекие края. А теперь – по коням!

Ехали мы в тишине – моих галантных попутчиков одолевала усталость. Когда над нами пролетел вертолет, они изрядно струхнули. Я приказал парням опустить головы, а девушкам – махать руками и улыбаться. Это подействовало – больше над нами не летали. Подъезжая к фабрике, мы услышали гудок поезда. Состав только что вывели на путь.

– Открывайте двери вагонов! – приказал я. – И залезайте побыстрее, пока нет вертолетов. Берите с собой велосипеды – вам зачтут их стоимость в банке. Поцелуйте девушек на прощанье. Через минуту отправляемся.

Я поискал глазами Ниби – загорелую рыжеволосую красотку, президента клуба велосипедисток. Передав флаг помощнице, она подъехала ко мне с улыбкой, от которой чуть не задымились шины моего велосипеда.