Обнаженный Бог: Финал - Питер Гамильтон

– Это мне и не снилось, – сказал Квинн. – Я хочу, чтоб вы мне помогли.

– Я ваш. На все сто процентов. Все, что угодно.

– Сколько тебе лет, Джек?

– Гм… м-м… двадцать восемь.

– Я бы дал тебе больше. Но это хорошо. И ты как раз подходящего роста.

– Для чего?

– Ну, видишь ли, Джек, тебе повезло. Мы тебя малость принарядим, чуток переделаем. Ты станешь совершенно новым человеком, когда мы закончим. И я с тебя за это даже ничего не возьму. Как тебе это?

– Вы имеете в виду – другая одежда и прочее? – осторожно спросил Джек.

– Не совсем. Видишь ли, я обнаружил, что Грета – вот она, здесь, – квалифицированная медсестра. Конечно, иные болваны решили бы, что я делаю двойника. Но мы-то с тобой понимаем, что все это чушь собачья, правда, Джек?

Джек изо всех сил ухмыльнулся.

– Ну да! Ясно! Полная ерунда.

– Правильно. Это все – часть Его плана. Божий Брат следит, чтобы все для меня сошлось. Я же, в конце концов, избранный. Вы оба – Его дар мне.

– Скажи ему, Квинн, – вставила Кортни.

Ухмылка Джека мигом застыла, когда он понял с болью в душе, как глубоко он разделяет с ними их психическое нездоровье.

– Медсестра?

– Да, – Квинн сделал знак Грете выйти вперед.

Джек увидел, что она держит в руке медицинский нанопакет.

– О, ради Христа, что вы собираетесь делать?

– Ты, говнюк, Христос мертв! – закричала Кортни. – И не называй его имени среди нас, он тебе не поможет. Он – ложный господин. Квинн – новый Мессия на Земле.

– Помогите! – взвыл Джек. – Кто-нибудь, помогите!

– Ну и воображала этот говнюк, – заметил Билли-Джо. – Да тебя никто и не услышит, парень. Никого из остальных не услышали, а Квинн им сделал хуже.

– Послушайте, я же сказал, я вам помогу, – с отчаянием напомнил Джек. – Помогу. Правда. Я не треплюсь. Но и вы придерживайтесь своей стороны договора. Вы обещали не пытать.

Квинн отступил к дверям, отходя как можно дальше от Джека в пределах этой маленькой комнаты.

– Уже действует? – спросил он Грету.

Она посмотрела на маленький экран на процессорном блоке.

– Да.

– О'кей. Начните с того, чтобы избавить его от голосовых связок. Билли-Джо прав, он слишком много болтает. А мне нужно, чтобы он молчал, когда я буду его использовать. Это важно.

– Нет! – завопил Джек.

Он начал извиваться на полу. Билли-Джо засмеялся и уселся ему на грудь, вызывая поток воздуха из его легких. Воздух вытекал так же слабо, как и из носа.

– Прибор не может удалить его голосовые связки, – объявила Грета незаинтересованным безжизненным тоном. – Мне придется отключить ему нервы.

– Прекрасно, – одобрил Квинн. – Все, что угодно.

Джек уставился прямо на нее, а она наклонилась и прижала блестящий зеленый аппарат к его горлу. Ловя ее взгляд, он умолял, взывал: не делай этого. Он мог бы заглядывать в линзы механоида с тем же успехом, что в ее глаза. Аппарат прилип к коже, мягкий и теплый. Джек напряг мышцы, сопротивляясь вторжению. Но через минуту или около того они начали расслабляться, и он утратил ощущение всего, что находилось между его челюстью и плечами.

Принуждение Джека к молчанию было только началом. Его оставили одного, пока аппарат делал свое дело, потом все четверо вернулись. На этот раз Грета принесла другой вид электронного аппарата, маску для лица с похожими на мешочки вздутиями на внешней поверхности, наполненными какой-то клейкой жидкостью. Когда она приложила это приспособление к лицу Джека, оказалось, что там нет никаких щелочек, чтобы он мог видеть.

И вот тут началась процедура. Каждые несколько часов они возвращались и перемещали маску. Грета заново наполняла мешочки. Они разглядывали его лицо, и Квинн давал несколько распоряжений, прежде чем к Джеку снова прикладывали маску. Время от времени его кормили холодным супом и давали чашку с водой.

Джека оставляли одного в темноте, которая была жуткой в своем всевластии. Ему оставался только слух. Теперь он научился различать день и ночь. Окно-полумесяц пропускало разные звуки, больше всего – звуки моторов машин, проезжающих по большому, проложенному по насыпи к Темзе шоссе. Доносились еще звуки судов и крики лебедей и уток. Джек начал также ощущать, что это было за здание, в котором он находился. Большое и старое, он был в этом убежден, доски пола и трубы слегка вибрировали. Днем кругом шла какая-то деятельность. Звуки движения, которые должны были обозначать лифты, тяжело двигавшиеся, когда в них перевозили большие грузы. Ни один из них не шумел возле его помещения.

Ночью слышались крики. Какая-то женщина всегда начинала с жалостливого хныканья, которое постепенно перерастало в рыдания. Каждый раз то же самое, и где-то неподалеку. Прошло некоторое время, пока он понял, что это Грета. Очевидно, бывает кое-что и похуже, чем когда твои черты изменяют при помощи электронного аппарата. Это понимание служило не особенно сильным утешением.

* * *

Призраки знали, что Оргатэ приближаются к северной вершине Валиска, их новое осознание проникало сквозь черные узлы угрожающего голода, пронизывающие воздух. Этого было достаточно, чтобы преодолеть неприязнь к человечеству, обрекающему их бродить по пещерам, приютившим бывших хозяев.

Их присутствие было еще одной трудностью для обороняющихся. Хотя личность могла наблюдать, как Оргатэ летят вдоль обиталища, она определенно не знала, где они приземлятся. Это заставляло Эренц и ее родственников охранять всю округу. Они уже решили, что невозможно будет переместить тысячи больных людей с передней линии внешних пещер. Время полета вдоль обиталища едва ли могло занять больше пятнадцати минут, и к Оргатэ, вторгающимся с южного конца, присоединились несколько новоприбывших, которые недавно проникли через звездоскребы. Чтобы подготовиться, времени совсем не было, все, что они могли, – это взять оружие и собраться в компактные группы, готовые ответить на первое же вторжение.

– Подождите, пока они войдут внутрь, – сказала личность. – Если вы начнете стрелять, пока они еще в воздухе, они просто улетят прочь. А когда они окажутся в пещерах, им уже не спастись.

Оргатэ колебались, когда соскальзывали вниз, к поросшей кустарником пустыне, в свою очередь ощущая ненависть и страх ждущих внизу. Несколько минут они кружили над входами в пещеры, пока внутрь залетали последние призраки, затем их стая опустилась.

– Тридцать восемь мерзавцев. Приготовиться.

Толтон покрепче сжал торпедометатель. Из-за пота оружие становилось скользким. Он стоял позади Дариата, который в свою очередь занимал место в хвосте группы своих родственников, собравшихся в конце прохода к одной из пещер, превращенных в госпиталь. Он думал о том, что особый статус не избавил его от бремени смертельного безумия.