Узелки - Татьяна Соломатина

Девушка смело бороздила моря и океаны предложений, не находя ничего мало-мальски удобоваримого. Старые перцы, жаждущие модельных тел; блёклый офисный планктон, вожделеющий развлечений за рамками прокладочного существования между стулом и компьютером; извращенцы; сексуальные маньяки; инженеры с «серьёзными намерениями» из Зажопинска-38… В бутылке оставалось уже на треть, а «единственный и неповторимый» всё никак не находился. И тут…

Кликнув в очередную «заявку», она узрела вполне симпатичное лицо. Впрочем, некрасивых мужчин не бывает, алкоголь же в Сонечкином кровеносном русле приблизился к отметке «половодье».

Не поверив своим глазам, Сонечка перечитала ещё раз. И ещё:

«У меня за жизнь было три жены.

И все три мои жены не работали — учились, рожали детей, сидели с ними, обеспечивал всегда их я.

Так вот: надоело!

Жаль потраченного на зарабатывание денег времени.

Следующая будет уже обеспечивать МЕНЯ. Или, по крайней мере, на своё пропитание будет зарабатывать сама.

Итак, познакомлюсь с самостоятельной, прилично зарабатывающей особой.

О себе: умею делать всё по дому, отличный любовник, в быту неприхотлив, МС по боксу. Вот такие мысли...»

Вслед за мыслями шёл контактный e-mail.

Давно известно, что С2Н50Н донельзя усиливает аналитическую функцию мозга. В голове раздался долгожданный щелчок. Вот оно! Вернее, он, несмотря на отвратную стилистику! Тот, кто мне нужен! «Во-первых, — размышляла Сонечка, — было три жены, значит, по бабам уже находился, изменять не будет, заразы «на хвосте» не принесёт. Во-вторых, трое детей — отлично! Не будет глупых требований немедленного продолжения рода, чем грешил муженёк, бросивший меня, потому что ему, видите ли, не подали кофе в постель! У, домостроевец!» При воспоминании о «домостроевце» сильно защемило сердце. «Надо меньше курить», — подумала Сонечка, левой рукой схватившись за грудь, а правой — за пачку сигарет. Затянувшись, она продолжила мыслить конструктивно. «В-третьих, на своё весьма неплохое пропитание я зарабатываю сама. В-четвёртых, пятых… десятых и в главных, по дому умеет, любовник отличный, мастер спорта в быту и… Решено!»

Между возникшим намерением и действием Сонечка не выдержала паузу — она немедленно накатала письмо по указанному адресу.

Ответ не заставил себя ждать. Они перешли в аську и в течение последующего часа выяснили всё, что нужно, и приняли решение без промедления выходить в реал, назначив встречу на сегодняшний вечер.

Сонечка не стала ничего предпринимать. Никаких глупых бабских заморочек — экстренной эпиляции, праздничного макияжа и тому подобной чепухи а-ля Бриджит Джонс. Пошатываясь, она подошла к холодильнику. Но там, напоминанием об очередном постыдном приступе борьбы с лишним весом, жил одинокий, вспухший в боках пакет кефира. «Надо уважать себя и прислушиваться только к своим желаниям!» «Своё желание» оформилось моментально. Сонечка заказала по телефону две пиццы. Не отказала себе в удовольствии покричать на опоздавшего курьера. Съела. Пиццы, а не курьера. Выпила ещё рюмку водки, написала в свой блог пост о нерадивых доставщиках и с чувством выполненного общественного долга перед человечеством, озабоченным вопросами нуль-транспортировки пиццы в условиях городского трафика, отправилась изучать новостную ленту Яндекса в поисках материала для разгромной статьи об унижении и эксплуатации женщин во всём мире.

Мужичонка, разумно не принесший ни цветов, ни конфет, с первого взгляда показался не особо казистым. Нос — картошкой, росточку невысокого. Но не ниже, чем Сонечка, и на том спасибо. Присмотревшись внимательно, она решила, что фигура у него неплохая — жилистая. Богатством лексики не отличался, но междометные «бля» изо всех сил старался проглатывать, глухо изрекая редуцированное «6…» «Ну и хорошо! А то бывший всё время в тексты лез — советы давал, правил», — подумала Сонечка. Отвращения претендент у девушки не вызвал, и она, решив не откладывать дело в долгий ящик, пригласила его к себе. На «тест-драйв», так сказать.

По дороге зашли в супермаркет. Сонечка, не скупясь, набрала разнообразной готовой снеди, не требующей кулинарной обработки, и всё самостоятельно оплатила. Спутник равнодушно сопровождал её самым что ни на есть равноправным образом. Ни разу не позволив себе унизить предложением денег на кассе и услугами носильщика. «Вот и славно!» — не очень уверенно подумала Сонечка.

По приходу домой мужчина материализовавшейся мечты продолжал вести себя как самый настоящий джентльмен эпохи развитого феминизма. Пакеты из рук не принял, плащ снять не помог. Не снимая обуви, протопал в кухню:

— Где у тебя кофе?

— В шкафчике! — «Смотри, действительно умеет по дому», — успокоилась Сонечка. Не успела она разобрать пакеты, как кофе был готов. Об этом возвестило шипение.

— Не надо! Я сам! — Кавалер отодвинул от плиты Сонечку, рефлекторно взявшую в руки тряпку. «Благодать! Будет теперь кому «культурные наслоения» с плиты смыть», — торжествовала в ней женщина, освобожденная от рабского труда. Кандидат в спутники жизни взял любимую Сонечкину чашку, налил ароматного напитка, щедрой рукой насыпал пять ложек сахара, усеяв столешницу крупинками. «Ну да! Я же написала ему, что люблю сладкое…» И щедро сдобрил кофе сливками, «…и пью только чёрный», — разочарованно додумала Сонечка под смачное прихлёбывание.

— Продрог! — прокомментировал он и уселся в любимое Сонечкино кресло. Оно жалобно заскрипело. Подавив желание метнуть в гостя чем-нибудь тяжёлым, Сонечка протёрла тёмно-коричневые потёки, смахнула янтарные кристаллики («Между прочим, тростниковый сахар!»), сполоснула турку и повторила процедуру кофеварения.

— Что-то у тебя Интернет плохо грузится. — Она даже не заметила, что «жених» переместился в спальню, где стоял её новенький лептоп.

— Может быть, надо спрашивать разрешения, прежде чем включать чужой компьютер? — холодно осведомилась Сонечка, заходя в комнату.

— Может быть, и надо. Если чужой. А этот — уже свой. Наш. — Скорость развития событий скорее пугала, нежели радовала. Даже препротивный бывший муж, ушедший из-за треклятого кофе, не поданного в ненавистную постель, никогда не пользовался Сонечкиным компьютером. Во-первых, у него был свой. Во-вторых, он уважал её приватность. — Да, и кстати. Я, можно сказать, практически к тебе переехал. Квартирка уютная. Цветов и животных нет. Интернет и телевизор имеются. Холодильник ты затарила по самое не могу. Мужик! Беру.

— А вещи? — только и сумела вымолвить Сонечка, не до конца поняв, кто именно здесь «мужик» и что конкретно кавалер «берёт».

— Вещи? Хуй да клещи! — Он заржал так, что стёкла зазвенели. — Твоё здоровье! — С этими словами он вылил последнюю рюмку Сонечкиной водки в недра своего организма.

Затем новоявленный «сожитель» плюхнулся на аккуратно застеленную постель и привычно ткнул в пульт дистанционного управления. Собрав волю в кулак, Сонечка изрекла самым елейным тоном:

— Я, конечно, понимаю, что ты неприхотлив в быту, но не до такой же степени. Изволь снять обувь!

— Да пожалуйста! — Он стащил ботинки и зашвырнул их в угол. Пошевелив сомнительной чистоты пальцами с давно не стриженными жёлтыми слоящимися ногтями, торчащими из зияющих дыр на носках, облегчённо вздохнул: — Фуф! Ну, чё ты стоишь, как неродная? Садись, неприкаянная.

В голове у обалдевшей Сонечки крутилось классическое: «…валенки стояли в углу и воздуха тоже не озонировали». Присев на краешек постели, она взяла пульт и переключила программу. Через пару минут начинался «Секс в большом городе». Обычно она…

— Футбол! — безапелляционно заявили дырявые носки, выхватывая пульт из Сонечкиных рук. От ярости её пространство сузилось до размера экрана телевизора. В этом пространстве счастливые толстые пупсы ползали в очередных чудесных подгузниках, люди пили соки всей семьёй, коты благодарно мурлыкали в интерьере уютных кухонь, а жизнерадостные собаки неслись к явно не чужим псам и друг другу мужчинам и женщинам за следующей порцией полезного корма.

— Кстати. Это очень хорошо, что ты не хочешь детей. Всё! Никаких детей. Ни детей, ни котов, ни собак! В кишках у меня сидят эти спиногрызы! Памперсы-шмамперсы, еда-одёжки. От животных — грязь, от детей — шум. Не говоря уже о том, что все беременные бабы — тупые коровы.

— Во время гестации интеллект снижается примерно на тридцать процентов. Наступает временное «прогестероновое слабоумие». — Сонечка механически процитировала сентенции из собственной статьи, некстати всплывшие в памяти.

— О! Точно! Слабоумные жирные коровы! Вот ещё что. — Он окинул Сонечку пристальным оценивающим взглядом. — Тебе не мешало бы похудеть. У моей второй жены фигурка была — все кобели оглядывались. А у тебя зад фасона «садись — подвезу», ты уж извини, но из песни слов не выкинешь. Так что жрать с этого дня начинаешь меньше и записываешься в фитнес-клуб. Мой «парень», — он многозначительно кивнул на ширинку, — очень требовательный. Мне-то ты понравилась. Нежадная, симпатичная, детей не хочешь, животных нет, квартира опять же…