Доктор Любовь - Хейли Норт

– Только давай уйдем отсюда. – Хантер поднял ее на руки.

– Все, что хочешь, – прошептала Даффи, нежно прижимаясь к его плечам и одновременно нащупывая его возбужденный член через брюки.

Он крепко сжал ее.

Она засмеялась, и этот гортанный смех еще больше разжег его желание.

– Бесенок! – прошептал Хантер, двигаясь мимо кухонной двери.

Телефон на кухне зазвонил.

Он остановился.

Поцелуи Даффи и озорная работа ее рук отвлекали Хантера от телефона.

Он медлил.

Раздался щелчок, и голос, без которого Хантер прекрасно мог бы обойтись, прозвучал на весь дом. Люси.

«Привет, Хантер, это я. Я видела, как твой джип проехал мимо. Я рада, что на этот раз ты недолго отсутствовал. Не терпится увидеть тебя. Позвони мне».

Губы Даффи перестали целовать его после слов «это я». Однако она не сделала попытки высвободиться из его объятий и не потребовала отпустить ее.

Не успел кто-нибудь из них что-либо сказать, как телефон зазвонил снова. Хантер быстро направился к спальне.

– Ты не хочешь взять трубку? – спросила Даффи с наигранной невинностью.

– Нет. – Хантер крепче прижал ее к себе. – Тот, кто нужен мне, здесь, со мной.

– Прекрасно, но что, если это твоя… мать?

– Нет.

«Привет, милый. Люси сказала мне, что ты здесь. Свежий лимонад и булочки с ореховым маслом в холодильнике. Когда немного передохнешь, приходи в магазин».

Хантер уставился на Даффи.

– Это совсем не в ее характере. Тельма никогда не печет булочки.

– В самом деле? – Даффи пожала плечами. – А я очень живо представляю ее в фартуке, суетящейся на кухне. Ее дом так уютно выглядит.

– Она печет, – уточнил Хантер, – но пироги и кексы. Тельма говорит, что булочки слишком обыкновенны.

– И слава Богу. А вот моя мать предпочитает полуфабрикаты, – тоскливо добавила она.

Он поцеловал ее в нос.

– Хантер!

– Да? – Он был уже у двери в спальню.

Хантер вознес молчаливую молитву, чтобы телефон больше не звонил. А то еще Люси, чего доброго, позвонит Эмили, а та перезвонит ему. Хантер не хотел, чтобы их прервали еще раз. Ему не хотелось ни булочек, ни лимонада.

Хантер хотел Даффодил Лэндри. Он опустил ее на кровать. Его удивило, что Даффи села, тесно сведя колени, поправляя блузку и волосы.

– Может быть, нам стоит пойти в магазин сейчас? – предложила она, рассматривая свои розовые ногти, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Сейчас? – Хантер встал на колени и взял Даффи за руку.

Принимая во внимание его теперешнее эмоциональное состояние, это нежное прикосновение давалось Хантеру с трудом. Он заметил, что она чуть покраснела.

– Что-то случилось? – встревожился он.

Даффи подняла голову, ее глаза расширились, она была благодарна ему за эту нежность.

– Понимаешь, если твоя мама знает, что мы здесь, а мы появимся только через час, она может подумать… Ну, она поневоле задумается, чем мы тут занимались?

Хантер поднялся.

– Ты права. К тому же ей будет достаточно лишь взглянуть на наши лица, чтобы ее предположение переросло в уверенность.

Даффи улыбнулась, и он помог ей встать.

– Хорошо, мы пойдем в магазин «Берри бест».

– «Берри бест»?

– Благодаря тому, что в Пончатуле так много земляники, почти каждое дело включает в свое название слово «ягода, земляника».

Хантер повел ее назад через дом, стараясь и морально, и физически настроиться на изменения в своих планах. Он понимал Даффи; будучи гостьей, она не хотела, чтобы Тельма решила, что, не успев приехать, Даффи сразу же улеглась в постель с ее сыном. Но проклятие, как он ее хотел! Хантер распахнул перед ней входную дверь.

– Кстати, отвечу на твой вопрос. Название Пончатула произошло от местного индейского названия волос, которые свисают, как испанский бородатый мохе деревьев.

– Да? – Даффи помнила, что во время своей нервозной болтовни она задала этот вопрос, но в данный момент ее меньше всего интересовал этот факт из истории Пончатулы.

Хантер в очередной раз показался ей самым непредсказуемым человеком из всех, кого она когда-либо встречала.

Но если она не ошибалась, у него есть девушка в Пончатуле. Кто еще мог звонить, не называя себя, а лишь сообщая, что «это я»?

Снова звонил телефон. Хантер поторопился захлопнуть за собой дверь, но Даффи успела расслышать еще один женский голос.

Она искоса взглянула на него. Высокий лоб, живые темные глаза, красивой формы нос, крупный рот с поднятыми вверх уголками губ выдавали в нем человека, находящегося в ладу с собой. Она вздохнула. Какая женщина устоит перед ним?

Девушка? Скорее похоже, что у него гарем.

Рыжий кот взглянул на них из гамака, вильнул хвостом и опять улегся.

– Это мирный дом, – сказала Даффи. – Ты вырос в хорошем месте.

Хантер удовлетворенно кивнул. Чуть поколебавшись, он, вместо того чтобы направиться прямо к машине, повел Даффи по дорожке вокруг дома.

Веранда огибала дом, на ней стояли еще плетеные кресла и два маленьких столика для гостей. Неподалеку находилась небольшая постройка, возможно, гараж, переделанный в жилое помещение.

Хантер, уперев руки в бока, смотрел на это маленькое строение. Даффи следила за его лицом, на котором вдруг мелькнуло грустное выражение, однако, не задержавшись надолго, снова уступило место его обычной уверенности в себе.

– Я купил теперешний дом для моей матери с первых настоящих денег, которые заработал, – объяснил он. – Я хотел купить ей большой дом в престижном районе, но она сказала, что ее корни здесь и что она не уедет отсюда. – Хантер кашлянул. – А я вырос здесь, вот в этом домишке на задворках.

Он повернулся, и пораженная Даффи последовала за ним к джипу.

Неужели кто-то мог жить в такой лачуге? Там просто негде повернуться. Даффи действительно не могла этого понять, однако сочла за лучшее не расспрашивать ни о чем. Она была уверена, что Хантер сейчас меньше всего ждал сочувствия.

Особенно от женщины, выросшей в особняке на Сент-Чарлз-авеню.

– Кот понимает твой язык? – спросил Хантер.

Скрестив руки, он остановился у джипа и холодно взглянул на Даффи.

– Мистер Пиклз? – Даффи задумчиво приложила палец к губам. – Я думаю, нет.

Хантер засмеялся как-то нервно, но по крайней мере это прогнало холод с его лица.

Даффи поймала его взгляд и сказала:

– Мне не важно, вырос ты в лачуге или в роскошном особняке. Как сказал мне недавно один очень мудрый человек: «Ты – это ты».

Его скулы заходили, и после минутного молчания он проговорил:

– Спасибо, Даффи.

– На здоровье, сэр.

Хантер припал к ее губам в сладком, нежном поцелуе, и Даффи почти пожалела, что она не решилась заняться с ним любовью в доме его матери. Не только ее заставляла нервничать эта поездка.