Проклятый - Анна Мистунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Будь я поумней, – сказал он сам себе, – дождался бы утра в Долине, а потом уж пускался в приключения».
«Утром ты бы не захотел уходить», – заметил грифон.
«Я и не хочу».
«Мы не навсегда улетаем?»
«Не знаю, Ветер. Не спрашивай меня».
В молчании грифона чудилось недовольство, но Кар не стал продолжать разговор. Девочка тихонько посапывала во сне, доверчиво прижавшись головой к его плечу. Противоречивые чувства раздирали Кара, он не мог да и не хотел искать им объяснения. «Я делаю то, что делаю. Потому что… – ему вспомнилась Кати. – Потому что считаю это правильным. Я не знаю, что будет завтра. Не знаю!»
Всю ночь летели они на юг. Внизу проносились снежные шапки утесов, темнели неровные линии ущелий. Сердитыми голосами ревели водопады, тысячами брызг разлетаясь над горными долинами, слишком неприступными, чтобы человеческий глаз когда-нибудь смог оценить их красоту. И лишь когда за рваной вуалью облаков разгорелся солнечный день, а ломаные зубы гор измельчали, сменяясь бурыми по весеннему времени предгорьями, Кар попросил грифона поискать место для отдыха
Пока Ветер кружил, присматриваясь, Кар с тревогой вгляделся в бледное лицо спящей девочки. Он и сам озяб к утру. В Империю уже пришла весна, но тут, вблизи вечных снегов, воздух тихо поскрипывал от холода. Можно было бы всю ночь согреваться магией, но внутренний голос требовал беречь Силу: неизвестно, с чем придется столкнуться в этом нежданном путешествии, а восполнить запас при помощи крови Кар вряд ли сможет – и вряд ли захочет. Совестливый аггар, казалось бы, похороненный годами среди магов, медленно выбирался из тайного закоулка души, где прятался так долго. Кар встречал его хмуро, как нелюбимого родственника, и мерз, время от времени согревая магией девчонку.
Ветер мягко завершил полет на каменистой осыпи у подножия серо-зеленой от затянувшего ее мха скалы. Грифоньи когти заскрежетали на камнях. Крылья сложились.
Прямо перед собой Кар увидел отвесный склон и зияющий в нем провал пещеры. Невысокие скалы образовали тесный полукруг, с южной стороны прерывавшийся голым в это время года редколесьем. Справа от пещеры, шагах в тридцати, стекал по камням и терялся в подступавших деревьях звонкий ручей.
– Просыпайся, – сказал Кар на ухо девочке.
Она сразу открыла глаза. Огляделась с легким проблеском интереса, тут же, впрочем, угасшим. Кар спрыгнул на камни. По затекшим конечностям побежали мурашки. Он пошатнулся – Ветер успел поддержать его крылом. Дождавшись, пока к телу вернется подвижность, Кар помог спуститься девочке.
Сначала – огонь. Голый замороченный лесок изобиловал сухими деревьями. Пока Ветер присматривал за ко всему равнодушной спутницей, Кар натаскал их изрядную кучу.
«Ветер, – чуть смущаясь, попросил он, – если ты ударишь клювом… Думаю, это будет не хуже топора».
В мыслях грифона проскользнула усмешка, но отказываться он не стал. Могучий удар расщепил древесину, как сухое печенье.
«Молодец! – восторженно сказал Кар. – Еще!»
И от души залюбовался золотистым грифоном, орудовавшим клювом с ловкостью
сноровистого дровосека. Наконец, спохватившись, что не собирается задерживаться здесь на неделю, остановил друга:
«Хватит, Ветер! Спасибо! И… прости, что использую тебя так!»
«Тебе нужно тепло, – невозмутимо сказал грифон. – Ты – мой. Мы – вместе».
Кар тепло улыбнулся зверю. Сложил у входа в пещеру костер. Кривя губы в усмешке, потянулся мыслью к огню. Сущности четырех стихий связаны неразрывно, земля и воздух неотделимы от воды и огня так же, как вода и огонь не могут существовать без воздуха и земли. И тот не маг, кто не научился направлять движение стихий.
Пламя с треском охватило дрова. Жар ударил Кару в лицо. «Хороший я маг, – подумал он весело. – Заставляю грифона колоть дрова, Силой развожу костер, и все для того, чтобы согреть маленькую дикарку!»
Оглянувшись на Ветра – тот немигающим взглядом уставился в огонь, – Кар взял девочку за плечи и повел в темный провал входа.
Белый шарик магического света вспыхнул в темноте. Кар поднял его выше, и прозрачное сияние осветило внутренность небольшой пещеры. Нагнанный временем мусор на полу: песок, сухие листья, пестрые перья, тонкие засохшие косточки. Уходящий в глубину скалы узкий ход под потолком, неровные стены в белых разводах – когда-то здесь стекала вода. Неизвестно, что преградило ей путь, но теперь в пещере сухо.
Только сейчас, поверив наконец, что Сильнейший в самом деле позволил ему покинуть Долину, Кар ощутил усталость. Глаза слипались. Но прежде, чем заснуть, он должен был позаботиться о пленнице.
Держа девочку за плечи, Кар усилием мысли вошел в ее сознание. Он знал, как сковать разум пленника магическими узами, погрузить его память и чувства в туман. Знал, что любое заклятие снимается так же, как накладывается, но не слышал, чтобы это заклятие когда-нибудь обращали вспять. Он будет первым. Если справится, если не взялся в опрометчивости за невозможное.
Вот он – в самом центре неокрепшей детской сущности. Застывший, подобно капле смолы, приказ. Кар запретил себе всматриваться, не желая знать, кто из помощников Оуна сковал девочку. Каждый маг имеет свой, неповторимый почерк, ясно читаемый в заклятиях, если только читающий достаточно силен.
Аккуратно – одно неверное движение навсегда повредит ум девчонки – Кар подцепил блестящую каплю. Закусил губу. И дернул на себя.
И, уже отбрасывая брезгливо прочь размороженное заклятие, узнал расчетливый стиль наложившего его мага. Оуна.
– Нет!!!
Девочка с криком отскочила. Одеяло свалилось с ее плеч. Поскользнулась на сухих птичьих костях, упала, нелепо всплеснув руками. Закричала снова, срываясь на визг:
– Не-е-ет!
– Тише! – Кар успокаивающе поднял пустые ладони. – Не бойся. Я не причиню тебе вреда.
Девочка шарахнулась при его движении. Не вставая, на четвереньках метнулась прочь и натолкнулась на стену. Сжалась в комочек на полу. Тонкие, почти прозрачные ладони беспомощно заслонили лицо. Всхлипнула измученно:
– Нет…
– Послушай меня, – как мог убедительно сказал Кар. Опустился на колени рядом. – Послушай, пожалуйста. Ты в безопасности. Тебе не нужно меня бояться. Понимаешь? Я хочу помочь.
Она не понимала. Смотрела с немым ужасом, как загнанный в ловушку зверек. Неужели заклятие все-таки повредило ей ум?
– Ты в безопасности. Я отвезу тебя домой…
Девочка молчала, но, когда он протянул руку, опять забилась, завсхлипывала в панике.
Кар нахмурился.
– Да успокойся ты, – с досадой сказал он. – Зачем было тебя спасать, если ты сразу же свихнулась от страха? Может, заколдовать снова?
Он поднялся, оставив дрожащую дикарку на полу. Вернулся к огню. Костер весело потрескивал, грифон устроился поодаль в ленивой позе спящего кота. Хотелось спать. Что сделает девчонка, если Кар заснет? Убежит? Попробует его убить? Прыгнет в огонь? И что ему делать, если она так и не придет в себя?
Ответа не было. Кар вернулся в пещеру. Девочка сидела на том же месте. Магический свет погас, и лицо ее в полумраке походило на бледную заплаканную маску.
– Иди к огню, – позвал Кар. – Ты замерзла.
Она не шелохнулась, только испуганные глаза неотрывно следили за ним.
– Хорошо, – сказал он тогда. – Сиди там, если хочешь. Но в костер подбрасывать будешь сама. Ты выспалась в полете, а я хочу спать. Следи за огнем, иначе он погаснет.
Не оглядываясь больше на девочку, вышел наружу. Солнце близилось к полудню. Облака разошлись, пропуская тепло и яркий свет. Над скалами кружил, высматривая добычу, орел – дальний родич Ветра.
Ничуть не смущаясь жесткостью каменного ложа, Кар устроился под боком у грифона. Ветер накрыл его крылом.
«Присмотри за ней», – успел попросить Кар, уже проваливаясь в сон.
Ответа грифона он не расслышал.
Открыв глаза, Кар увидел горящий костер. Груда наломанных дров рядом изрядно уменьшилась. Девочки нигде не было видно.
«Как она, Ветер?»
Вместо ответа в разуме пронеслась череда картинок: девочка выходит из пещеры, боязливо поглядывая на грифона, принимается подкладывать ветки в костер. Садится у огня, боком к Ветру, закутанные в одеяло плечи напряжены, руки сжаты на груди. Посматривает искоса – незаметно, как ей кажется, но все время натыкается на немигающий взгляд грифона. Наконец она поворачивается к Ветру лицом и корчит рожицу. Заплаканное лицо украшают грязные разводы, но в глазах проблескивает робкая смешинка.
«Она в порядке, – с облегчением вздохнул Кар, садясь. – Где она?»
«Сзади».
Обернувшись, Кар увидел идущую от ручья девочку. Одеяло волочилось за ней по земле, как большой не по росту плащ. На умытом лице резко выделялись веснушки. Волосы торчали мокрыми сосульками.
