Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса

— Нет, в Зеленый Лес он тебя с собой не позовет. После проблем с орками, которые он устроит Зеленому Посольству, его и самого примут назад с большими оговорками.

Не позовет. Представителей других рас вообще не пускают в умирающий истощенный мир высших эльфов. По официальной версии — потому что малейшее нарушение равновесия может привести к гибели древнейшего из миров. По неофициальной — из-за снобизма и самомнения эльфийской расы.

— Да, пожалуй, ты прав.

Я поплелась на кухню, Гвоздик, не предупредив меня, куда-то вышел. Заварила свой чай, взяла со стола деревянного оленя, чтобы хоть чем-то занять руки. Занять мысли так просто не получалось. Беспокойство о Тики и Иване заполнило меня всю. Гвоздик тоже беспокоил, но иначе. С ним мы еще успеем во всем разобраться.

Фейк появился на кухне через пару минут. Он сходил за коробкой с платьями, которую мы оставили во дворе. Поставил ее на стол и открыл крышку. Несмотря на напряжение, я не смогла удержаться от восторженного вздоха.

Платьев было два — бирюзовое и бледно-розовое. Оба длинные и невероятно роскошные. Розовое — плотное, вышитое бисером, бирюзовое — невесомое и легкое.

Гвоздик достал бирюзовое платье и приложил ко мне. То, что он угадал с размером, было очевидно.

— Ты очаровательна. Можешь надеть это сегодня вечером для меня?

Я снова почувствовала благодарность, но Гвоздик явно торопил события. Хотя его можно понять.

Что же делать? Я вспомнила совет Урфина и попыталась слушать свое сердце, но там по-прежнему царил какой-то кавардак. А разум подсказывал, что Гвоздик меня любит, что Иван уедет, что Тики хорошо ладит с фейком. Что мне с Гвоздиком легко и просто.

— Давай я надену его, когда мы отпразднуем спасение Тики, — предложила я, наливая фейку чай.

— Эльф вернет его уже к полуночи, — не стал спорить Гвоздик.

— Тогда сразу после, — попыталась улыбнуться я.

Что-то настораживало. Может, то, что Гвоздик опять сменил масть. Передо мной сидел черноволосый мужчина с серебряными глазами и хищным насмешливым лицом. И следы драки с орками начисто пропали.

— Такие красивые, — я провела рукой по ткани платьев, — даже жаль будет надевать их в «Полевую Ромашку».

— Тебе больше не нужно работать. Мне очень хорошо заплатят за ликвидацию «Огуречной Фермы» и убийство Клыка, — Гвоздик сказал это так просто, что я даже не сразу поняла, что услышала. — А когда я завершу тот крупный заказ, ради которого Черный круг прислал меня сюда, ты будешь одной из самых богатых женщин города.

Заплатят за ликвидацию фермы и убийство Клыка? Черный круг?

— Но ведь это не ты убил того шамана и не ты убьешь Клыка! — пролепетала я, опускаясь на стул.

Ноги не держали, мне показалось, что я начала понимать происходящий фарс. Все вообще было не так, как виделось!

— Технически не я. Мне такие вещи не под силу, я же не высший эльф и не суперагент людей. Но организовал все я. Все-таки мы, зимний народ, тоже кое-что можем. Так что и гонорар положен мне. Ну, за вычетом тех денег, которые пошли Вандерштутелю за печать-приманку.

Я хлопала глазами, растеряв все слова.

— А кто этот гонорар заплатит? — все-таки сформулировала я.

— Летний народ. Они пару месяцев назад обратились к Черному кругу с просьбой спасти их незадачливых родственников от «Огуречного Рая». Притащили кучу пожертвований, всей общиной собирали. Ну а поскольку у Черного круга в Портграде и так были дела, Черная королева милостиво разрешила мне и этим заняться.

Я не знала, что ответить. Откровенность Гвоздика сбивала с толку и пугала.

— Но ведь получается, что ты подставил Марию, Урфина и Ивана.

— Да. Все это, конечно, довольно подло и жутко грустно, но и таким, как мы, надо как-то выживать и решать свои проблемы. Я бы не отказался быть похожим на Ивана или даже Урфина, но чего нет, того нет. Способности у меня средненькие, происхождение и вовсе подкачало, — фейк отодвинул пустую чашку, — но это не значит, что меня нельзя полюбить. И ты полюбишь. А я сделаю тебя своей принцессой.

Фейк встал и, подняв меня со стула, поцеловал в губы. Я не сопротивлялась. Была настолько поражена, что ни на какие действия сил не хватило. Это правда происходит со мной?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне нужно еще кое-что уладить. Не скучай без меня.

Я стояла посреди кухни, совершенно потерянная. За Гвоздиком захлопнулась входная дверь. Он ушел абсолютно уверенный, что я действительно буду ждать его! С чего он взял? Да, фейк не знает, что Урфин уже решил все мои финансовые проблемы, но неужели он считает, что после всего того, что он натворил, я буду с ним ради денег?

Нет, тут другое. По-моему, Гвоздик думает, что я и вправду полюблю его. Я, конечно, в чем-то могу его понять, и таким, как он, действительно нужно выживать. Получается, что никто, кроме Черного круга, не заступился за местных фейков. Но все-таки их методы — это жуть.

Я налила себе чашку чая, пытаясь хоть как-то объяснить себе тот факт, что Гвоздик так откровенно выложил мне все это, ни на секунду не усомнившись, что я его безоговорочно поддержу. Такое самоубийственное доверие не вписывалось ни в какие логические рамки.

Я опустила ладонь в карман за оберегом. Мне нравилось крутить его пальцами, это успокаивало.

Олень горел, как раскаленный утюг.

Блин! А ведь ответ лежал на поверхности. Гвоздик был уверен, что зачаровал меня!

****

Завтра заканчиваем))

Глава 37

ГЛАВА 37

Мои мозги наконец включились и усиленно заработали. Что делать? Что мне теперь делать? Я несколько часов металась по квартире, как раненый зверь, не зная, на что решиться. Тики — самое важное. Но то, что за его безопасность придется заплатить жизнями десятка орков — неправильно. Да, орки совсем не милые ребята, но жизнь — это жизнь. Я должна, я просто обязана попытаться найти другой выход. Не изображая беспомощную девицу в беде и не превращая Ивана в убийцу. Если никаких других вариантов не останется, я закрою глаза и выберу Тики. Но сейчас у меня еще есть время и надежда.

Идей, правда, нет.

Надо идти к Клыку. При всех его недостатках он показался мне здравомыслящим и даже не чуждым гуманизма.

Ага, вот чисто из гуманистических соображений он и велел похитить Тики — напомнила я себе. И все равно надо попробовать поговорить с Бибра орком. Убивать они меня вряд ли станут, я все-таки человек, так что хуже не будет.

Я решительно вышла в коридор и, чертыхаясь, почти полчаса провозилась с проклятым замком на сапоге. Он окончательно разошелся. Прыгая на одной ноге, я заметила у вешалки еще одну коробку. В ней оказалась новая пара моего размера. Ну надо же — Гвоздик купил мне обувь. На секунду меня охватила благодарность. Сапоги выглядели удобными и красивыми — изящные, но на невысоком каблуке, под цвет моего пуховика. Каким бы ни был фейк, обо мне он искренне заботился.

Я отогнала нахлынувшую сентиментальность. В конце концов, я сильная самостоятельная женщина. Уж такую мелкую проблему я могу решить сама! Без помощи мужчин. В общем, я зашила разошедшийся замок нитками прямо на себе.

Не очень изящно, зато быстро и эффективно.

На улице уже было не просто темно, зимой темнеет рано, стояла ночь. Как же я прокопалась. Предновогодняя иллюминация совершенно не радовала. Я даже и забыла, что до Нового Года осталось каких-то две недели.

Не до праздников как-то.

Я шла к Черному рынку. Главное, чтобы эти тупоголовые вышибалы меня пустили. Не хватало еще, чтобы мой героический поход закончился прямо на ступеньках базара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но мои опасения оказались напрасными. Один из орков меня узнал.

— Она поет в «Ромашке», — объяснил он коллеге.

— Говорят, очень горячая штучка, — донеслось мне в спину, стоило отойти от ворот шага три.

Все, теперь от этого имиджа мне не избавиться.

Рынок украсили к Новому Году, и он выглядел еще своеобразнее, чем в прошлый раз. Не знаю, то ли мигранты тоже празднуют первое января, то ли просто отдали дань царящему в городе настроению. Но елки торчали отовсюду, а каждый третий ларек теперь торговал игрушками, фонариками или дурацкими сувенирами.