Варяг. Обережник - Павел Мамонтов

– Не затравят нас дымом, как мы колдунов на капище?

– Попытаться могут, – ответил варяг, – но и мы не лисы какие-нибудь, просто так не дадимся.

– А поджечь?

– Скажешь тоже! У Завида терем из морёных дубков, скорее задница у Гуннара загорится, чем они.

– Я бы на это зрелище посмотрел.

– Посмотришь ещё, боги нам благоволят, не взяли же нас ещё эти пёсьи отрыжки. Рука как?

– Я её ещё чувствую, – ответил Данила.

Он и в самом деле её чувствовал, повисшей на локтевом креплении, и если бы не петля через шею, щит давно бы рухнул на землю.

– Чувствуешь – это хорошо. Хоп! – Клек спрыгнул с балки на пол. – Пошли, послушаем, что батька скажет.

Клек уверенной походкой спустился по лестнице, но даже его шаг потерял былую лёгкость. Данила, шатаясь, плёлся за ним.

Схватка «стенка на стенку» обошлась Воиславу ещё в троих убитых и двоих раненых, но костяк его обережной дружины сохранился почти. Пятеро воинов, кроме Ходинца. В окровавленной броне, уверенные, безмолвные, они казались Даниле не людьми, а кем-то вроде богов или не совсем живых существ, которым неведомы ни страх, ни усталость. Казалось, они в любой момент могут вырваться из осады, убежать в лес, но остаются только из-за неумех-ополченцев и отроков.

Людей ещё оставалось достаточно, чтобы поставить по паре человек у каждого окна и ждать нападения. Если викинги захотят нападать.

Даниле не раз говорили, что викинги – это морские разбойники, волки по сути, для которых главное – добыча. Если противник силён, а добыча мала – они отступают.

Если викинги Гуннара и были разбойниками, то очень уж злыми, принципиальными и настойчивыми. Они опять полезли на штурм, полные решимости покончить с упрямыми обережниками. И всё это из-за нескольких кубков и мести за оскорбление бога.

В напарники Даниле, но лучше сказать наоборот, конечно, достался Клек.

Когда они заняли позицию, варяг протянул ему меч в ножнах:

– На, держи. Того самого, на которого ты кинулся. Без тебя я бы его так легко не завалил.

– Но я не умею, – пробормотал Молодцов, совсем как первоклассник, которому подарили велосипед.

– Научишься, из бойницы им работать удобнее будет. Держи, кому сказал!

Данила вцепился в подарок здоровой рукой, прижав щитом ножны, вытащил на пяток сантиметров. Гладко отполированный клинок ответил ярким блеском. Молодцов против воли улыбнулся.

– На нём кровь нашего брата, – как обухом по голове ударили слова Клека. – Смоём её.

Улыбка Молодцова превратилась в оскал:

– Смоем!

Держа меч за рукоять, Молодцов сбросил ножны на пол. Его оружие оказалось каролингским мечом длиной чуть меньше метра. Кончик закруглённый, но заточенный, как и вся первая половина клинка. Что ж, хорошая вещица.

Данила сдвоил меч и щит, дал рукам отдохнуть, а сам застыл в ожидании атаки.

От первого копья, прилетевшего в окно, Данила уклонился. Второе смог поймать Клек, в который раз отправив обратно. К ним приближалась тройка викингов: панцири, щиты, копья, всё как положено, движения сыгранные, будто не трое людей к ним бегут, а единый механизм из хорошо подогнанных друг к другу деталей.

Копьё вылетело вперёд-назад, как язык змеи, топоры дружно ударили наискось. Данила принял удар на щит с отводом. Добавил мечом по древку и сразу длинный выпад в лицо врага. Ага!.. Не понравилось, прикрылся щитом. В ответ – удар топором сбоку, почти параллельно земле. Жёсткий блок мечом, с доворотом корпуса, и опять резкий выпад в подмышку. Молодец! Викинг отразил атаку, причём не щитом, а, резко дёрнув руку назад, древком секиры. Хотел ударить щитом, но помешал косяк окна.

Данила же на обратном движении чиркнул ему мечом по перчатке, едва ли кожу просёк, но первое касание было его.

«А мечом, оказывается, работать классно», – восторженно подумал он, ни на долю секунды не отвлекаясь от боя.

Викинг выбросил вперёд секиру, как копьё, вытянутое треугольное лезвие вполне могло проломить щит и прободить грудь. Данила выставил вперёд щит, поставив его чуть под углом, лезвие проехалось по выпуклой поверхности, топорище секиры высунулось над верхним краем щита.

«Если вырез секиры зацепится за кромку щита, этот бык меня просто вытащит наружу», – понял Молодцов за доли секунды.

Осталось принять решение, как этого избежать за оставшиеся мгновенья. Сбросить, сбить оружие врага не было возможным – рука почти не работала. Бросить щит тоже не получилось бы из-за перевязи на шее. Оставалось…

Данила поступил как рукопашник, точнее даже как боксёр. Резко ушёл в низкую стойку. Успел в нужный момент. Нурман резко дёрнул своё оружие назад и сам потерял равновесие.

Данила распрямился как пружина, тут же атаковал (враг закрылся щитом), краем глаза увидел, что в Клека, отбивавшегося всё это время сразу от двоих викингов, очень вовремя бьют копьём. Он даже не стал бить мечом, всё равно замахнуться не было времени, а лишь выпрямил руку до конца и чуть повернулся всем телом.

Нурман-копьеносец буквально сам напоролся на последнюю четверть клинка. Кровь из-под кольчужной перчатки так и брызнула. Викинг с рёвом отдёрнул руку, а Клек с удвоенной энергией накинулся на оставшихся двух врагов, давая Даниле передохнуть. И как у него только силы сохранились?

– Могу! – крикнул Молодцов.

Клек незаметным движением уступил ему место, Данила с прыжка ударил, сразу снёс верхнюю кромку щита одному из врагов, ещё взмах – едва не отрубил руку с секирой. «Едва» и «чуть» не считаются, как говорил когда-то дядька-спеназовец на курсах. Пусть так, но на викингов это произвело впечатление.

Перед Клеком и Данилой остался один подраненный викинг с копьём, остальные принялись прорубать стену по краям от окна. А может, хотели притолоку обрушить. Железные дровосеки, блин.

– Даниил, прикрой спину! – крикнул варяг и сиганул наружу.

Раненый викинг тут же шарахнулся от него в сторону. Данила последовал за Клеком, наотмашь рубанул нурмана справа, тот спокойно отбил меч. Последовавший удар Данила принять нормально не мог, руки и щит уже безвольно висели на петле, а викинг и не стал мудрить, ударил бесхитростно, но сильно, прямо в грудь.

Доски щита разлетелись в щепки, самого Данилу отбросило назад, на Клека. От сильной тягучей боли в повреждённой руке внутренности свело судорогой.

Молодцов, собрав остатки воли, оттолкнулся от спины друга, отчётливо понимая, что теперь – всё. Без щита, раненный, против матёрого викинга… Но это не означало, что можно опустить меч и прекратить сражаться.

Викинг, поигрывая топором, что-то сказал по-своему, один хрен непонятно. В голове Данилы забухал набат. Хорошо бы опять, как тогда, на частоколе, на него нахлынуло. Нет, не получится, там другое было, а сейчас организм работает на автопилоте.

Нурман выставил вперёд щит, отвёл руку с топором назад.

По ногам будет бить – понял Данила и напрягся, чтобы подпрыгнуть и в последний раз атаковать.

Викинг чуть довернул плечо, сейчас… Раздался короткий железный скрежет, а затем треск. Викинга повело в сторону. Он опустил щит, Данила увидел, что у него из подмышки торчит чёрное оперение стрелы.

Нурман ткнулся рожей в стену, в него, между шеей и панцирем, воткнулось ещё две стрелы. Гладкие, будто лаком покрытые.

Молодцов оглянулся: на забороле стояли лучники. Нет, не те лесовики в шкурах, которые поплелись за глоткорезами-нурманами. Бойцы – при мечах, в кольчугах и железной чешуе, в остроконечных шлемах. Свои луки они натягивали так, что те выгибались почти до плеч. Настоящие воины. Гридни.

Гридни били нурманов из луков не спеша, на выбор, как уток. Совсем скоро и Клек лишился своих противников.

Это что же получается, он, Данила Молодцов, останется в живых? Будет жить! Жить!!!

Из тела будто выпустили напряжение, как воздух сквозь дырку, разом накатила слабость, а вместе с ней настоящая волна эйфории и блаженства.

Он будет жить. Меч сам выпал из руки.

Данила упал на колени, то ли засмеялся, то ли заплакал.

Его сзади приобнял Клек, потряс за плечо. Молодцов смотрел в небо.

А солнце… солнце сквозь тяжёлые свинцовые тучи ещё никогда не светило так ярко.

Из терема выбежали воины. Шибрида – живой! Скорохват. Воислав помог выйти Вуефасту. Будим, Жаворонок, Ломята тоже были рядом, ещё пара людей Черняты – это всё?!

Глава 8

Поединок

Гридни спрыгнули с заборола, в считаные минуты разобрали завал у ворот, сами створки, изрядно покосившиеся, свалили наружу. Трубный рёв боевого рога предвосхитил появление лидера.

В ворота въехал всадник в сопровождении ещё двоих башенноподобных конников. Гридни-лучники рассредоточились вокруг них, агрессии не проявляли, но держались уверенно, по-хозяйски, давая понять, что с ними шутки плохи, прикажет батька, вмиг стрелами нашпигуют, как нурманов перед этим.