Выдыхая боль - Наталья Соболевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Желание немедленно отодрать друг от друга этих двоих, причиняло физическую боль, но я, стиснув зубы, терпел и шага не сделал в их сторону.
Это последняя нежность, которая дяде достанется от жены. Когда Кира узнает, что он намеренно от всех скрывался, пошлёт его туда, куда всех таких же гнид рано или поздно посылают.
— Ну-ну, малыш, всё успокаивайся, — включив режим благоразумного взрослого, тихо протянул дядя, а у меня аж в глазах потемнело, так хотелось двинуть ему за этого «малыша».
— Поверить не могу, что живой, – Кира чуть отстранилась от мужа и смотрит на него, как на величайшее чудо. Пока ещё так смотрит. — Что случилось, ты всё это время был без сознания или не помнил кто такой?
Закатил глаза. Непостижимая женская логика… Казалось бы, ответ лежит на поверхности, но нет же, Кире обязательно красивую киношную историю о потери памяти подавай. Где не надо, она мигом соображает, а тут два плюс два не может сложить. Говорил же ей, что кто-то и довольно давно торгует алмазами Виктора, и вот он почти невредимый не в могиле лежит, а стоит перед ней. Почему она эти два факта между собой не сопоставляет?
Дядя бросил на меня умоляющий взгляд, в котором читалось: «Позволь сказать, что был без сознания?».
На что я отрицательно мотнул головой, без слов отвечая: «Хрен тебе, выкуси».
Кира затаив дыхание ждала, Виктор мялся, не решаясь озвучить правду, помог родственнику и за него пояснил:
— У него всё, что под шапкой обожжено, и ногу волочит, прятался он от нас, вернее, от тебя, потому что новой внешности стыдится.
— Что ты городишь?! — резко обернувшись, с раздражением рявкнула на меня Кира и вновь с надеждой посмотрела на мужа. — Витя?
— Олег всё как есть, так и сказал.
Не сразу, но Кира от Виктора отшатнулась.
— То есть ты в любой момент мог со мной связаться?
Тяжело вздохнув, дядя повинно склонил голову.
— Прости. Решил, что обезображенный муж будет тебе в тягость.
— А пережить смерть мужа, по-твоему, легче?! — взревела Кира и со всего размаху залепила пощёчину «благоверному».
Вот это моя девочка. Умница.
Кира
Думала, ударю, и станет легче – ничего подобного, только ладонь, словно в огне, а желание голыми руками разорвать Виктора на куски, никуда не пропало. Выжить и скрыть это от близких – чудовищная, невообразимая по размеру жестокость. Этот поступок просто отказывается укладываться у меня в голове.
— Кира, в первую очередь я беспокоился о тебе, — начал бубнить Виктор, но продолжить я ему не дала.
— Молчи! Не смей засорять мне мозг мелочными, глупыми, надуманными оправданиями. Всё, что мне теперь от тебя нужно – это развод!
— Не волнуйся, Кира, — оживился Олег, — с безболезненным и скорым разводом я тебе помогу. В лучшем виде организую.
Виктор обжёг племянника презрительным взглядом, я же, наоборот, с благодарностью кивнула Олегу, демонстрируя жестом, готовность принять его помощь.
— Постой, а мне получается, больше не нужно безвылазно сидеть взаперти под охраной, — опомнилась я, обращаясь к Олегу. — Ведь Ильяс теперь должен все претензии вновь переадресовать Виктору, раз уж он жив. Да?
Как-то странно Горский на моё умозаключение отреагировал. Отвернулся в сторону и, кажется, беззвучно сквозь зубы ругнулся.
— Олег, почему Кира до сих пор под охраной? — поинтересовался мой будущий бывший супруг. — Ты же утверждал, что с Загидовым договорился, и проблемы с долгом больше нет.
— Как решил? Когда? — сказать, что новость ошарашила – ничего не сказать. Я даже к Горскому на расстояние вытянутой руки подошла, чтобы ответ услышать вблизи. — Олег?!
— Несколько дней назад, — признался он.
— А мне просто запамятовал сообщить, да? — ехидно и вместе с тем разочарованно усмехнулась я.
— Нет. Намеренно не говорил. Чтобы ты обратно в квартиру не переехала, и у нас было больше времени найти общий язык.
М-да, узнать сразу о двух предательствах за один день — перебор.
— Оказывается, я тут не один со всех сторон виноватый, да племянничек? У тебя тоже рыльце в пушку, — голос у Виктора заметно приободрился и повеселел.
Почувствовав, слабость в ногах, чтобы не рухнуть, добралась до мягкой лавочки, на которой обычно все обуваются и медленно опустилась.
Если новость о муже меня только подкосила, то обман Горского добил окончательно.
— И как меня угораздило вляпаться в вашу семейку?! Один хлеще другого, — сказала я и рассмеялась, громко и истерично.
Всё, довели. Умом тронулась.
Но стоило заметить, как Горский младший опускается на корточки возле меня, как хохот оборвался так же резко, как и начался.
— Не подходи ко мне даже, — прошипела я.
— Кира, давай я тебе чего-нибудь успокаивающего накапаю, а потом отведу в спальню.
— Да пошёл ты, знаешь куда…, — рявкнула я и ткнула в Виктора пальцем. — Ты ничем не лучше его. У вас это, видимо, по жилам течёт, в генах заложено — врать, изворачиваться, предавать. Всё, с вами раз и навсегда покончено, знать больше о вас ничего не хочу.
Если бы не Демон я даже наверх за вещами подниматься не стала, а вышла за дверь и ушла куда глаза глядят. Но коня так просто не заберёшь, выводить на дорогу нельзя, Демон к автомобилям и оживлённой трассе не приучен, испугается и неизвестно, как себя поведёт, а специальный транспорт для перевозки лошадей надо заказывать и в рабочие часы, а не практически ночью. Вынужденно переночевала с Горскими под одной крышей, но утром следующего дня, как бы Олег ни старался остановить, уехала.
Глава 24
Грея ладони о тёплую кружку ароматного кофе, вышла на крыльцо дома и присела на верхнюю ступень лестницы. Поёжилась. Всё, осенью пахнет. Зябко выходить на улицу в одном тонком халате, особенно раним утром, надо что-нибудь себе на плечи накидывать, кофту или ветровку.
Хоть и морозно, но всё равно хорошо. Свежий воздух, туман по земле густо стелется, как ширма, прикрывая собой тот факт, что у меня во дворе, особенно вдоль забора трава некошеная. Соседский петух, нет-нет да песню поёт, откровенно говоря, до соловья ему далеко, но звук непротивный и где-то даже успокаивающий. Одним словом, умиротворяющая сельская обстановка.
Подумать только, сегодня ровно две
