Сердце тьмы и другие повести - Джозеф Конрад

Она очень походила на верную камеристку из итальянской комедии, но в данный момент, онемев от ужаса, стрелой понеслась от этого толстого, коротенького черноглазого человека с пальцами, сжимавшими, как тиски. Дрожа всем телом, страшно испуганная, но уже готовая смеяться, она издали видела, как он вошел в дом с заднего хода.

Внутри бенгало был разделен двумя коридорами, пересекающимися посредине. Дойдя до этого места, Химскирк слегка повернул голову налево и получил доказательство "развлечения", столь противоречащее уверениям старика Нельсона, что он пошатнулся и кровь бросилась ему в голову. Две белые фигуры, отчетливо выделяющиеся против света, стояли в позе, не вызывающей сомненья. Руки Фрейи обвились вокруг шеи Джеспера, а голова ее прижималась к его щеке. Химскирк пошел дальше, давясь проклятиями, внезапно подступившими к самому горлу. Очутившись на западной веранде, он, как слепой, наткнулся на один стул, а затем упал на другой, словно земля заколебалась у него под ногами. Он слишком долго потворствовал привычке считать мысленно Фрейю своей собственностью.

"Так вот как ты занимаешь своих гостей, - ты..." - думал он, до такой степени возмущенный, что даже не мог найти достаточно унизительного эпитета.

Фрейя пошевельнулась и откинула голову назад.

- Кто-то вошел, - шепнула она.

Джеспер, прижимавший ее к своей груди и смотревший вниз на ее лицо, спокойно ответил:

- Твой отец.

Фрейя попробовала освободиться, но у нее решительно не хватило духу оттолкнуть его.

- Мне кажется, это Химскирк, - шепнула она ему.

Он, в тихом упоении погружаясь в ее глаза, при звуке этого имени слабо улыбнулся.

- Этот осел всегда сбрасывает мои буи в устье реки, - прошептал он. Ни с какой иной стороны он Химскирком не интересовался; но Фрейя задавала себе вопрос, видел ли их лейтенант...

- Пусти меня, дитя, - потребовала она шепотом, не допускающим возражений.

Джеспер немедленно повиновался и, отступив назад, стал созерцать ее лицо под другим углом.

- Я должна пойти посмотреть, - с беспокойством сказала она себе.

Она поспешно приказала ему подождать минутку после того, как она уйдет, а затем проскользнуть на заднюю веранду и там спокойно покурить, прежде чем снова появиться на глаза.

- Не оставайся поздно сегодня вечером, - был ее последний совет перед тем, как уйти.

Легкими быстрыми шагами Фрейя вышла на западную веранду. На ходу она ухитрилась задернуть занавески в конце коридора, чтобы скрыть отступление Джеспера из будуара. Едва она появилась в дверях, как Химскирк вскочил, словно собираясь броситься на нее. Она остановилась, а он отвесил ей преувеличенно низкий поклон.

Это рассердило Фрейю.

- Ах, это вы, мистер Химскирк. Как поживаете?

Она говорила своим обычным тоном. Он не мог ясно разглядеть ее лица в сумеречном свете глубокой веранды. Не доверяя своему голосу, он не решался заговорить: негодование, вызванное тем, что он видел, было слишком велико. А когда она спокойно прибавила: "Папа скоро должен вернуться" - он, молча, про себя, обозвал ее ужасными именами, прежде чем смог пошевелить искривленными губами.

- Я уже видел вашего отца. Мы с ним побеседовали в сушильне. Он мне рассказал кое-что очень интересное. Да, очень...

Фрейя села. Она думала: "Он нас видел, сомненья быть не может". Ей не было стыдно. Она боялась только какого-нибудь глупого или неловкого осложнения. Но она не имела понятия, до какой степени Химскирк (мысленно) считал ее особу своей собственностью. Она постаралась завязать разговор.

- Кажется, вы приехали сейчас из Палембанга?

- А? Что? Ах да! Я приехал из Палембанга. Ха-ха-ха! Вы знаете, что сказал ваш отец? Он боится, что вы здесь очень скучаете.

- И, кажется, вы собираетесь крейсировать в Молукке, - продолжала Фрейя, желавшая, по возможности, сообщить Джесперу кое-какие полезные сведения. В то же время она всегда радовалась, зная, что эти двое, уехав с островов, отделены друг от друга сотнями миль.

Глядя на смутно выделяющуюся в сумерках фигуру девушки, Химскирк сердито проворчал:

- Да. Молукка. Ваш отец думает, что здесь для вас слишком спокойно. А я вот что скажу вам, мисс Фрейя: нет такого спокойного места на земле, где бы женщина не сумела найти случай кого-нибудь одурачить.

"Я не должна допускать, чтобы он рассердил меня", - подумала она. В эту минуту тамильский мальчик, слуга Нельсона, принес лампы. Она сейчас же обратилась к нему с многословными указаниями, куда поставить лампы, попросила принести поднос с джином и горькой настойкой и прислать в дом Антонию.

- Я вас оставлю на минуту, мистер Химскирк, - сказала она.

И она пошла в свою комнату переодеться в другое платье. Она очень торопилась, так как хотела вернуться на веранду раньше, чем встретятся ее отец и лейтенант. Она полагалась на себя, надеясь, что ей удастся в этот вечер наладить отношения между ними двумя. Но Антония, все еще испуганная и настроенная истерически, показала синяк на руке, и Фрейя пришла в негодование.

- Он прыгнул на меня из кустарника, как тигр, - сказала девушка, нервно смеясь, глаза у нее были испуганные.

"Животное, - подумала Фрейя. - Значит, он намеревался за нами шпионить". Она была взбешена, но воспоминание о толстом голландце в белых брюках, широких в бедрах и узких у лодыжек, с черной головой быка, смотрящем на нее при свете ламп, было так отталкивающе комично, что она не удержалась от насмешливой гримасы. Затем ее охватило беспокойство. Нелепости этих троих людей тревожили ее: горячность Джеспера, опасения ее отца, увлечение Химскирка. К первым двум она относилась с большой нежностью и твердо решила пустить в ход всю свою женскую дипломатичность. "Со всем этим, - сказала она себе, - будет покончено в самом непродолжительном времени".

На веранде Химскирк, развалившись на стуле, вытянув ноги и положив белую фуражку на живот, привел себя в состояние дикого исступления, совершенно непонятного такой девушке, как Фрейя. Подбородок его покоился на груди, глаза тупо уставились на ботинки. Фрейя посмотрела на него из-за занавески. Он не шевелился. Он был смешон. Но эта абсолютная неподвижность производила впечатление. Она пошла назад по коридору к восточной веранде, где Джеспер спокойно сидел в потемках, исполняя, как пай-мальчик, то, что ему было приказано.

- Пест, - тихонько свистнула она. В одну секунду он очутился подле нее.

- Да. В чем дело? - прошептал он.

- Там этот таракан, - с замешательством шепнула она. Находясь под впечатлением зловещей неподвижности Химскирка, она почти готова была сказать Джесперу, что тот их видел. Но она отнюдь не была уверена, что Химскирк сообщит ее отцу... во всяком случае, не сегодня. Она быстро приняла решение: ради безопасности следует как можно скорее спровадить Джеспера.

- Что он делает? - спокойно вполголоса спросил Джеспер.

- Ничего! Ничего. Он сидит там ужасно сердитый. Но ты знаешь, как он всегда расстраивает папу.

- Твой отец очень неразумен, - категорически заявил Джеспер.

- Не знаю, - нерешительно сказала она. Страх старика Нельсона перед властями отразился на девушке, так как ей приходилось ежедневно с ним считаться. - Не знаю. Папа боится, как бы ему не пришлось нищенствовать, как он выражается, на старости лет. Слушай, дитя, лучше ты уезжай завтра пораньше...

Джеспер надеялся провести еще один день с Фрейей, - спокойный, счастливый день, сидеть рядом с девушкой и смотреть на свой бриг в предвкушении блаженного будущего. Его молчание красноречиво свидетельствовало о разочаровании, и Фрейя понимала его прекрасно. Она тоже была разочарована. Но ей полагалось быть рассудительной.

- У нас не будет ни одной спокойной минуты, пока этот таракан бродит вокруг дома, - торопливо доказывала она. - Какой смысл тебе оставаться? А он не уедет, пока бриг здесь. Ты же знаешь, что он не уедет.

- На него следовало бы донести за бродяжничество, - прошептал Джеспер с досадливым смешком.

- Ты должен сняться с якоря на рассвете, - чуть слышно приказала Фрейя.

Он удержал ее по методу возлюбленных. Она укоряла его, но не сопротивлялась: ей тяжело было его отталкивать. Обнимая ее, он шептал ей на ухо:

- В следующий раз, когда мы встретимся, я буду держать тебя вот так там, на борту. Ты и я, на бриге... весь мир, вся жизнь... - А потом он вспылил: - Удивляюсь, как я могу ждать! Я чувствую, что должен увезти тебя сейчас, сию минуту. Я мог бы убежать, неся тебя на руках, вниз по тропинке... не оступаясь... не касаясь земли...

Она не шевелилась. Она прислушивалась к страсти, дрожавшей в его голосе. Она говорила себе, что если она чуть слышно скажет "да", шепотом даст согласие, он это сделает. Он способен был это сделать - не касаясь земли. Она закрыла глаза и улыбнулась в темноте, с приятным головокружением отдаваясь на миг обнимавшим ее рукам. Но раньше чем он успел поддаться искушению и крепче сжать ее в объятии, она выскользнула из его рук и отступила на шаг назад, вполне владея собой.