Принц шутов - Марк Лоуренс

Баракель немного помолчал, потом петух проорал дурным голосом осанну рассвету, причем совсем близко, и я решил, что ангел уже ушел.

— Темные путники на дороге. Рожденные пламенем. Принц послал их. Принц тьмы и мщения, принц молний. Принц терний. Они — его порождение. Посланцы грядущей судьбы.

Эта тирада заставила меня, опять было задремавшего, встрепенуться.

— Какая чушь — что-то подобное расскажет за полмедяка предсказательница из Тэпрутова цирка. — Я еще раз зевнул и снова почесался. — Какой принц? Какая судьба?

— Принц терний. Тот, чей род обрушит небеса в пекло и раскроит мир на части. Его дар — смерть ангелов, смерть…

И, к счастью, он притих, а солнце тем временем расчистило горизонт за пределами моей заплесневелой каморки.

Я потянулся, зевнул, почесался, поразмышлял о конце всего сущего и снова заснул.

Мы покинули постоялый двор, предварительно позавтракав потрохами и жареной картошкой и запив их легким пивом. Пока что прославленная анкратская кухня казалась наименее приятным из того, что было в этой стране, но, когда едешь на лошади много недель подряд, вырабатывается такой аппетит, что сожрать можно что угодно. Даже лошадь.

Снова выехав на дорогу, ведущую в Рим, с грязной тропки, я привычно предался мечтаниям, тем, что вполне могут доконать вас в пустынной местности, но это та роскошь, которую нам предоставляет цивилизация. Я сообразил, что понятия не имею, что за штука печень, и что точно больше не буду такое есть, тем более на завтрак, тем более с чесноком.

Снорри прервал мои размышления, показав вперед, на дорогу. Группа потрепанных путников направлялась на север к городу Крат, перегородив нам путь; кто-то катил тачки, другие тащили пожитки, а при некоторых были лишь лохмотья. И ни единой чистой руки или ноги: все были перемазаны какой-то черной грязью.

— Беженцы, — сказал Снорри.

Темные путники. В голове прозвучало эхо пророчества Баракеля.

Когда мы их нагнали, оказалось, что у многих были еще свежие открытые раны, и все, мужчины, женщины и дети, были черны от сажи или засохшей грязи, а может, от того и другого. Снорри подогнал Слейпнир поближе и извинился. Я последовал за ним, стараясь не дать никому из них дотронуться до меня.

— Что здесь произошло, друг?

Снорри наклонился с седла к высокому дядьке, по-крестьянски тощему, с уродливой рваной раной на макушке.

Тот посмотрел на него безо всякого выражения.

— Набег.

Едва слышно пробормотал.

— Откуда?

Но человек уже отвернулся.

— Норвуд, — ответила седая прихрамывающая женщина. — Сожгли его. Теперь у нас ничего нет.

— Войска барона Кента? Анкрат воюет?

Снорри нахмурился.

Женщина покачала головой и сплюнула.

— Набег. Люди из Ренара. Всё сжигают. Иногда рыцари и солдаты, иногда всякий сброд. Дорожная грязь.

Она отвернулась и опустила голову, погруженная в свое горе.

— Простите.

Снорри не пытался подбодрить ее или заверить, что все образуется, но он хоть что-то сказал. Я бы и этого не смог. Он натянул поводья, и мы поехали дальше.

Мы проехали сквозь нестройные ряды беженцев, которых было, наверно, человек тридцать, и прибавили скорости. Какое облегчение, что вонь осталась позади. Я пробыл бедняком пару дней, и мне не понравилось. Те, кто уцелел в Норвуде, и так были бедны, а сейчас у них и вовсе не осталось ничего, кроме нужды.

— Они надеются броситься к ногам короля Олидана и умолять о милосердии, — сказал Снорри. — Такова мера их отчаяния.

Меня по-прежнему раздражало, что Снорри столько знает о странах, от которых его родину отделяет целое море. Естественно, я слышал об Олидане. Его репутация достигла даже моего уютного мирка: бабка жаловалась на его интриги. Но кто там правил в Кеннике и какие отношения связывали Анкрат и его болотистого соседа, я не имел ни малейшего представления. Снорри упрекнул меня за пренебрежение к истории империи, но я сказал ему, что история — это всего лишь устаревшие новости, пророчества, которые уже не удастся продать. Меня больше интересовали текущие события. Особенно текущие события моей жизни, каковые могли сильно измениться в Крате. Будут женщины, вино и песни — все, чего мне так не хватало в нашем долгом и тягостном путешествии — особенно женщин. К тому же где еще искать мудрецов, способных снять оковы Молчаливой Сестры, привязавшие меня к Снорри?

Дорога на Рим несла нас быстрее реки, и мы увидели впереди город Крат, когда солнце опускалось за его башни, вырисовывая черные контуры шпилей и стен. Я слышал, что столица Олидана соперничает в роскоши с Вермильоном и здания там поистине великолепны. Мартус пару лет назад ездил туда с дипломатической миссией и расписывал анкратский дворец как руины какой-то башни Зодчих, но мой брат склонен приврать, а меня вскоре ждала возможность проверить все лично.

— Мы его объедем.

Снорри ехал теперь позади, и, когда я оглянулся, его лицо было в тени, лишь брови и скулы розовели в закатных лучах.

— Ерунда. Я принц Красной Марки. У нас с Анкратом соглашение, и навестить короля — мой долг.

Да какой там долг! Город Крат был моим последним шансом избавиться от проклятия Молчаливой Сестры. Если повезет, удастся уговорить короля Олидана помочь. У него на службе состоят маги. Да даже если и не выйдет — в таком древнем городе точно найдутся мастера по этой части. Прежде я ни во что такое особо не верил и говорил, что это лишь зеркала, дым и старые кости. Но даже принцу Красной Марки приходится иногда пересматривать свои суждения.

— Нет, — сказал Снорри.

В полутьме я не видел его глаза, но, когда длинные тени легли на дорогу, я вспомнил, что, наверно, с ним сейчас говорит Аслауг, его темный дух, и льет яд ему в уши, покуда солнце не освещает мир.

— Без подготовки оно не очень-то хорошо, в первый раз так и вышло, да? Хочешь спасти Фрейю? Маленького Эгиля? Разделать Свена Сломай-Весло на куски? Пора подумать головой, понять, что именно нас ждет, и выстроить план. — Надо было его как-то задеть, пусть и рискуя пробудить в нем викинга и расхлебывать последствия. — Это город Крат. Сколько мудрости мира происходит отсюда! Копни что угодно из того, что говорят мудрецы, поглубже — и обнаружишь документ, хранящийся под сводами Лувы. — Я перевел дыхание, вывалив все, что мог вспомнить из рассказов своих учителей о Крате. — Разве время, проведенное здесь, не окупится? Какая-нибудь информация о том, что из себя представляют твои враги? Может, противоядие от гульей отравы? Или даже способ спастись от проклятия, тяготеющего над нами. Ты рискуешь ехать по дороге на Рим, несешься на север со всей мочи, надеясь успеть, покуда тьма не совратила тебя… а решение может быть прямо за этими стенами. Молчаливая Сестра — не единственная колдунья Разрушенной Империи, совершенно точно. Давай найдем ту, что сможет нам помочь.