Аномальщики: Мутный Лес - Андрей Бондаренко

– А что у него с характером? С прочими поведенческими характеристиками?

– Каких ты, сестрёнка, умных и заковыристых словечек нахваталась. Где, если не секрет?

– В школе, конечно. На ОБЖД, предмет такой…. Так что у твоего сослуживца с характером?

– Всё в полном и однозначном порядке. Сергей Подопригора, он хладнокровный, смелый, порядочный и очень надёжный. Натуральный кремень кремнистый, короче говоря.

– Ты его любишь?

– Не знаю, – помолчав с минуту, призналась Ленка. – В том плане, что не знаю – способна ли я, вообще, любить. Мужчин, имеется в виду, после всех жизненных коллизий и неприятностей, пережитых в «беспокойные девяностые» двадцатого и в первые годы двадцать первого века. Теперь я ко всем мужикам, без единого исключения, отношусь с недоверием и…, и прохладно. Естественно, что к служебным делам и обязанностям это не относится…. Помнишь Семёна Семёновича Мальгина? Вроде бы, добродушный и покладистый дяденька. Тактичный такой, образованный и даже местами интеллигентный. А знаешь, чем он занимался по бизнесу? Контролировал поставки в Санкт-Петербург из стран Центральной Америки элитарных наркотиков, а также содержал несколько публичных домов для российской бизнес-политической элиты. Вот, такие сдобные пироги с котятами…. А сама служба в Рядах мне очень нравится. Я её люблю по-настоящему. Полная определённость, взвешенность и цельность. Поступил приказ – выполняй. Чётко зная-понимая, что армейская когорта тебя никогда не придаст и не оставит в беде. Ощущение сопричастности к общему справедливому делу – великая сила. В таком симпатичном раскладе и личная жизнь – постепенно и незаметно – отступает на второй план…

Из очередной командировки (кажется, в Южный Судан), Елена вернулась не одна, а с вышеупомянутым гражданско-армейским мужем. Вернулась и торжественно объявила:

– Мы с майором решили пожениться в официальном порядке. Пришло время – и взаимные чувства проверены в должном объёме, и Руководство всецело одобряет это наше решение.

Познакомилась девятиклассница Лизавета Иванова с Сергеем Подопригорой (он оказался ещё симпатичней, чем на фотографиях), да и влюбилась в него, бравого, до полной потери пульса. Влюбилась и всерьёз затосковала: – «Он же только на красавицу Ленку смотрит, а меня совсем не замечает. Оно и правильно. Кому, спрашивается, нужен неуклюжий и низкорослый гадкий утёнок? Ни рожи, ни кожи, ни прочих женских прелестей. Сплошные прыщи подростковые…».

Начались приготовления к свадьбе: суета, переживания, рассылки пригласительных открыток, визиты в специализированное швейное ателье, жаркие споры о банкетном меню и о маршруте предстоящего свадебного путешествия. Начались, но вскоре и закончились.

– Пришёл строгий приказ, – отводя глаза в сторону, сообщила Елена: – «Отпуск прерывается. Бойцам группы «Альфа» срочно прибыть в Москву, получить новое задание и проследовать на объект…». Так что, свадьбу и все мероприятия, сопутствующие ей, придётся отменить. Ладно, избыточно переживать не будем, ибо один из краеугольных армейских принципов гласит: – «Всё, что ни делается – по решению Руководства – оно к лучшему. То бишь, к всеобщему благу…».

– Очень жаль, что ваша с Серёжей свадьба откладывается, – чувствуя, как радостно забилось сердечко, расстроено промямлила Лизавета.

И мало того, что сердечко забилось учащённо, так ещё и в её девичьей Душе зародилась смутная надежда…. Надежда – на что? На то, ёжики колючие, что скоро линии Судеб человеческих могут – самым причудливым образом – измениться…

Они, понятное дело, и изменились. Через три с половиной месяца от старшей сестры пришло короткое письмо, в котором значилось: – «Здравствуйте, дорогие и любимые! В моей жизни произошли кардинальные изменения. Во-первых, я вышла в отставку и теперь являюсь мирным гражданским лицом. А, во-вторых, вышла замуж за австрийского подданного Отто Пушенига. Он славный и всем вам обязательно понравится. Жить мы будем на Родине Отто, в городке Клагенфурте. Когда обустроюсь на новом месте жительства – отпишусь подробнее. Всех благ. Ваша беспокойная Ленка. P.S. – Всё, что ни делается, всё к лучшему. Ещё одно. Уезжая в последнюю командировку, я забыла свой армейский бинокль. Лиза, забери его себе. На память…».

Отец с матерью, поглощённые без остатка своими врачебно-медицинскими делами, встретили эту сногсшибательную новость достаточно спокойно и равнодушно, мол: – «Дочка уже взрослая, ей видней – как правильней…». А престарелая ушлая тётушка, долгие годы проработавшая архивариусом в питерской Прокуратуре, даже впала в восторженный экстаз, заявив:

– Молодец, племяшка, всё правильно сделала. Российская армия – дело изначально ненадёжное. Ты ей, родимой, нужен, только когда молод, здоров и готов беспрекословно выполнять любые приказы. А если, ненароком, состарился? Или же, не дай Бог, получил серьёзную контузию? Мигом отправят на покой, выписав копеечную пенсию и повесив на грудь пару-тройку бесполезных железок. Мол: – «Спасибо за честную службу и прощай. Раз в году, на двадцать третье февраля, обязательно будем поздравлять и даже вручать скромные продуктовые наборы…». Австрия же страна, как всем известно, богатая и благополучная. Там живут обеспеченные и сытые бюргеры. Опять же, идеальная экология – высокие горы, заливные луга, озера и реки с хрустальной водой. Глядишь, и нам когда-нибудь – чисто по-родственному – перепадёт малая толика от тех благ альпийских…».

Лиза же отнеслась к произошедшему двояко: с одной стороны, она несказанно обрадовалась, что майор Сергей Подопригора остался холостяком, а, вот, с другой…. Ну, не могла старшая сестра – без веских на то причин – распрощаться с горячо-любимой армейской службой. Не могла, и всё тут. Ощущалось, что у этой странной и неожиданной истории имеется некое двойное дно, потаённое и заковыристое…

По весне (Лизавета заканчивала десятый класс), пришло приглашение от господина Отто Пушенига – на её имя – посетить благословенную Австрию с родственным визитом. Пока сдавала документы-фотографии на заграничный паспорт, пока получала двухнедельную австрийскую визу, и летние каникулы начались.

Рейс «Санкт-Петербург – Франкфурт-на-Майне» с пересадкой на самолёт местных авиалиний до Клагенфурта.

Франкфурт-на-Майне остался позади. За иллюминатором отлично просматривались шикарные пейзажи: бескрайние поля, аккуратно расчерченные на тёмно-зелёные и светло-жёлтые прямоугольники, разномастные населённые пункты, украшенные величественными шпилями католических соборов, запутанные паутинки дорог, горные вершины и перевалы, приветливые альпийские луга, щедро изрезанные руслами рек и ручьёв.