Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал

— Хозяева, принимай гостей!

Семен без приглашения ловкими движениями открывал высокие резные ворота, а затем начал сдавать задом на небольшую площадку перед домом. Константин стоял за кузовом, помогал ему припарковаться, а затем закрыть обратно крепкоскроенные ворота. Все это они выполнили, не сговариваясь, как хорошо знакомые попутчики. Дорога все-таки здорово сближает людей, крепко связывая пусть и кратковременной, но одной судьбой. Наконец, в окне зажегся скромный огонек и вскоре от распахнувшихся дверей раздался грубоватый голос.

— Кого там еще черт на ночь принес?

— Мы это, дядь Николай!

— Сенька, ты, что ли? Мы тебя токось через три дня ждали.

— Да радиатор потек, и опять на перевале! Так что завтра в ваш гараж сначала, а потом уж домой. Да, я тут еще попутчика подобрал, спортсмен с самой Москвы.

— О как! Из столицы, значит. Ну тогда проходьте в избу, чего на улице мокнуть? Марии дома нет, на смене она. Варька вам на стол что-нибудь сварганит.

Маслов уже не раз бывал в таких старого покроя алтайских избах, потому сразу согнул голову. Двери в русских домах обычно низкие, чтобы зазря зимой тепло не терять. В полутьме, освещаемой только керосиновой лампой, они прошли в сени, где сняли грязную обувь и дальше по самотканым дорожкам прошли в комнаты.

— Сейчас огоньку добавлю. Электричество уже вырубили, оно у нас нонече до девяти.

Пока хозяин с Семеном прошел куда-то внутрь, дом был большой, не меньше пяти комнат, Константина решил оглядеться. Он почти сразу наткнулся глазами на старинное зеркало в красивой резной раме. Затем он разглядел собственное отражение, мутное и плохо освещенное, но вполне различимое. Назвать это потрясением или не к месту употребляемым словом шок, было нельзя. Это был самый настоящий взрыв сознания. Весь организм Маслова буквально за несколько секунд вывернуло наизнанку. Хорошо хоть Константин не грохнулся на пол от обморока, а сумел в последний момент схватиться за притолоку. Такое в голове умопомрачение случилось, и ноги стали ватными. Еще бы!

С той стороны зазеркалья на Константина Георгиевича Маслова смотрел молодой мужчина, которому было не больше двадцати лет. Вот и не верь в потустороннее! Точно тут без шамана не обошлось. Маслов немного пришел в себя и подошел ближе. Нет, это не галлюцинация. Он осторожно потрогал свое лицо — гладкое без морщин, поднял голову — никаких жировых складок на шее! И непреходящая давно отечность пропала совершенно. Затем Константин молниеносно скинул с себя парку и задрал свитер. В последние годы Маслов здорово потяжелел, возраст сказывался и сидячий образ жизни. Но откуда, объясните на милость, взялось это тело настоящего атлета! Нет выпирающего вперед живота, вместо жировых отложений по всему торсу рельефные мышцы завзятого мастера гиревого спорта.

Точно он сошел с ума! И в настоящий момент в его голове сложилась чудовищная фантасмагория с фактурно выполненной виртуальной реальностью. Даже щипать себя нет смысла, это не сон, не поможет. Он где-то внутри себя самого и все происходит в поехавшей набок башке откровенного психа. Вот, значит, что видят эти бедные люди? Так что не рыпайся, Костик, по ходу ты приехал. Конечная, выходим! Но подожди-ка. Ведь по ту сторону отполированного покрытия стоит именно он! Только так выглядел Костя Маслов тридцать лет назад. Как такое возможно?

— Костя. Что встал? — в комнате стало намного светлее, — Семен внес большую лампу и водрузил её на специальную подставку. — Раздевайся, тут все свои!

Сам Сеня уже был в подобии обрезанных спортивных штанов и помятой майке. Следом за ним в прихожую вошел дядя Николай, скуластый мужик лет пятидесяти. Вытянутый вверх, но крепкий как одиноко стоящий в степи ясень.

— Здоровы будем! Николай Иванович, для своих дядя Коля, — протянул он мосластую руку, затем оценивающе оценил полураздетую фигуру Маслова. — Вот сразу видно спортсмена, крепок, как алтайский медведь. Чего стоишь, — повернулся мужчина к племяннику. — Штаны ему принеси. Не в исподнем же перед Варварой блистать. Ты, Костя, пока раздевайся, рукомойник там в углу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Николай Иванович ушел, а Маслов стал быстро скидывать теплые штаны и термобелье. Ему уже было здорово жарко. От большой печи исходило приятное тепло и какой-то смутно знакомый запах. Что-то это все не очень смахивает на сумасшествие. Или он просто так наивен? Что выдает мозг в такие моменты, Костя не знал. Тогда, все-таки, где он?

— Вы и вправду из Москвы?

Семен не привирал нисколько. Его троюродная сестра Варвара была чудо как хороша, даже можно сказать, более чем. Гордая осанка королевы, толстенная коса пшеничных волос, мягкий овал лица соседствовал с резко очерченными губами и твердым подбородком. Все это придавало природной красоте девушки волевой законченности. Фигуру в балахонистом домашнем платье не разглядеть, но точно не толстуха. Шагает легко, как будто танцует. От Семена не укрылся пытливый взор попутчика, и тот ехидно подмигнул.

— Да, приехал тут вот…

— Никак спортивную базу у нас строить будут? — невольно помог ему дядя Николай. — Дорогу вон нынче как шустро тянут, значит, люди сюда поедут. Ну а что, места у нас знатные. Катайся на здоровье!

— Да, базу, — ухватился за спасительную соломинку Константин, делая вид, что занят супом. Странный, кстати, был супчик. Похож на рассольник, но почему-то с рыбой.

— Так снега ж еще нет?

— Чего прицепилась к человеку? Не видишь, устал. Отстал, должно, от своих, пока к дороге вышел да меня встретил. Хорошо одет по погоде, вишь, как оно похолодало! А, дядь Коль?

— Есть такое, — Николай Иванович прозрачный намек понял и поднялся с места. Варвара неодобрительно покачала головой, но ничего не сказав, ловко водрузила на деревянную подставку чугунок с картошкой.

— Ого, свежего урожая! — обрадовался дохлебавший суп Семен. — Костя, угощайся! Варь, метни нам чего закусить? Нечасто же у нас гости из самой столицы бывают!

— Тебе лишь бы повод! Не зря Наталья в твою сторону косится. Не пил бы, давно женился!

— Опять двадцать пять! — Сеня обиженно развел руками и показал в сторону уходившей сестры. — Да не хочу я пока жениться. Еще после армии не отгулял.

— Пять годков поди гуляешь! — неожиданно дал затрещину племяшу дядя Николай. — Мать бы пожалел, — затем мужчина виновато оглянулся в сторону Маслова. — Отец его на трассе погиб, с кручи сорвался. Вот и приглядываю за балбесом. Родной-то дядька, мой двоюродный, ищо на войне сгинул. Ни вестей, ни похоронки. Я сам за три года ни царапины не получил, ужо в Померании в сорок пятом осколком приложило.

— Видать, хорошо стукнуло, раз так долго не наливаешь, — снова обидно заёрничал Семен.

— Сам ты башка дурная! Вот второго номера жалко, хороший был парнишка. Как раз с Москвы.

Дядя Коля о чем-то вспомнил и приуныл, а Константин так и замер с ложкой. Про какую войну они говорят? Неужели…

На столе сам собой оказался запотевший графин изящной работы. Маслов такие видел только в комиссионках. И ему до жути захотелось выпить, накатить сто грамм беленькой. Больно уж все происходящее вокруг непохоже на ту фантасмагорию, что творится в голове ополоумевшего человека. Люди-то здесь самые что ни на есть натуральные! Они говорят, от них пахнет. Точно! Когда Варя мимо в коридор прошелестела, он учуял исходящий от нее еле уловимый запах лекарств. Она доктор или медсестра? По возрасту на врача не выходит, больно молода. Хотя в этом времени люди отчего-то выглядели старше. Времени???

Как кстати подкатила небольшая, зеленого стекла стопка самогона! Дядя Коля как будто понял, что потерявшемуся во времени и пространстве человеку захотелось выпить. Тут как раз Варвара подоспела, выставив на большой стол три плошки: с квашеной капустой, соленьями и какими-то грибами. Лучшая закусь под деревенскую выпивку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— На второе колено! — подмигнул загоревшимся глазом Семен, а затем азартно хлопнул по ноге. Как будто и не сидел цельный день за рулем грузовика, проходя тяжелейшую горную трассу. — Варь, танцев сегодня в клубе нет?