СМЕРШ. Гвардия Сталина - Владимир Макаров

На вопрос Шнайдер-Штурму, откуда это известно, он ответил: «Я лично видел, как Клатт группировал разведывательные материалы по районам. В отношении разведывательных сведений о Советском Союзе я могу точно сказать, что, получая их от Ланга, Клатт помечал их обозначением „Макс“ в отличие от других разведывательных материалов, которые он помечал названными выше мною обозначениями».

Исчерпывающие показания о деятельности «бюро» дала и другая шифровальщица — Валентина Дейч. Женщины, как известно, любопытнее мужчин, поэтому она сообщила более разностороннюю информацию. В частности, она рассказала о разведывательной работе «бюро» против Советского Союза: «Разведывательную деятельность против Советского Союза возглавлял источник „Макс“. Первое время его резидентура находилась в Софии, его стационарная установка держала связь с Будапештом, иногда радиотелеграммы со шпионскими сведениями подписывались „Морицем“, мне кажется, это был помощник Макса. При занятии частями Красной Армии Софии Макс переехал в Братиславу, где также занимался разведывательной деятельностью против СССР и англичан на итальянском фронте».

Германская разведка активно использовала для подрывной работы против Советского Союза русских эмигрантов. В их числе был известный белогвардейский генерал A.B. Туркул. На вопрос о связи Каудера с генералом Туркулом Дейч сообщила: «В январе 1944 года Туркул посетил Клатта один, и для перевода их разговора между собой Клатт пригласил меня. В те дни была сильная бомбардировка Софии, и в течение нескольких дней от Ира[166] не было никаких сообщений. Клатт через меня поставил перед Туркулом такой вопрос: если что-либо случилось с Лонгиным Федоровичем, будут ли продолжать поступать регулярно материалы? Туркул ответил, что нечего беспокоиться, все будет в порядке. Тогда Туркул вторично задал вопрос, знает ли Туркул лично и говорил ли ему Ира о лицах, предоставляющих материал Ира. Туркул уклонился от прямого ответа и снова заявил, что все будет по-прежнему в полном порядке».

В ходе допроса 30 апреля 1945 года Валентина Дейч дала подробные показания о «технологии» работы «Бюро»: «…Вопрос: Кто принимал телеграммы из Советского Союза, из каких городов, по каким позывным, часы приема?

Ответ: Непосредственно из Советского Союза радиотелеграммы к Клатту никогда не поступали, и поэтому указать города, из каких они исходили, не могу. Как я указала выше, телеграммы из Советского Союза поступали только от Ира из Софии, Будапешта или Братиславы, в зависимости от того, где Ира находился (оговариваюсь, что все мои показания по данному вопросу относятся к 1944 году, за период моей работы у Клатта) […].

Вопрос: Каким путем и какого характера материалы поступали в разведывательный орган Клатта из Советского Союза?

Ответ: Материалы из Советского Союза в разведорган Клатта поступали преимущественно по радиосвязи из Софии от Ира Лонгина Федоровича. Мне помнятся два-три случая весной и летом 1944 года, когда Клатт приносил донесения, неизвестно откуда взятые, и передавал их в Вену. Телеграммы по Советскому Союзу по своему содержанию носили военный характер — отражали передвижения частей Красной Армии, намечаемые операции советского командования, предстоящие бомбардировки советской авиацией и т. п. Были единичные случаи, когда поступали телеграммы политического характера.

Вопрос: Куда передавались получаемые Клаттом материалы по Советскому Союзу?

Ответ: До августа 1944 года все получаемые телеграммы передавались Клаттом в Вену на радиостанцию „Вера“, а с августа передавались одновременно в два адреса: Вена — „Вера“ и в Берлин — „Бург“. Причем все абсолютно телеграммы о Красной Армии и по Советскому Союзу, получаемые от Ира Лонгина Федоровича, обозначались „источник Макс“. Отсюда могу заключить, что Ира — это и есть Макс».

25 июня 1947 года В. Дойч дала дополнительные показания по этому вопросу: «…Вопрос: Клатт имел в Советском Союзе агента „Макс“?

Ответ: Раньше я уже показала, что „Клатт“ вообще не имел агентуры в Советском Союзе, отсюда и агента „Макс“ у него не было. Однако имя Макс указывалось в радиограммах Клатта о Советском Союзе и Красной Армии, которые он направлял в „Абверштелле-Вена“.

Вопрос: Покажите об этом подробно.

Ответ: Получая от Ланга разведывательные данные о Советском Союзе, Клатт лично их просматривал и вносил в них некоторые изменения, главным образом стилистические. Как правило, Клатт вычеркивал из них все, что могло быть невыгодно для немецкого командования. Затем Клатт давал текст радиограмм шифровальщикам, в том числе мне, для зашифровки. Таким образом, я имела возможность сравнивать радиограммы, полученные от Ланга, с радиограммами, которые Клатт направлял в Вену. При этом я заметила, что, кроме вышеуказанных изменений, Клатт всегда указывал на радиограммах Ланга с разведывательными сведениями о Советском Союзе „Макс“, в то время как в радиограммах Ланга „Макс“ не упоминался вовсе. Как мне известно от ряда сотрудников Клатт, такой порядок, когда на радиограммах указывались подобного рода обозначения, существовал давно. В частности, все материалы о России Клатт помечал именем „Макс“, данные об английских войсках на Ближнем Востоке — именем „Мориц“, данные о Турции обозначались „Анкер“ и „Анатоль“, а об Египте — „Ибис“».

В советском плену очутилась и жена-любовница «Клатта» — Герда Филитц. Она также была допрошена ходе следствия по делу сотрудников «Люфтмельдекоппф-Зюдост». Из протокола допроса Г. Филитц от 19 апреля 1945 года:

«Вопрос: Расскажите все, что Вам известно о разведбюро „Люфтваффе-1 Абвер“ („Люфтваффе-1 Абверштелле“), которое возглавлял Ваш муж Каудер Рихард?

Ответ: По этому вопросу могу рассказать следствию нижеследующее: мой муж Каудер Рихард действительно являлся руководителем немецкого разведоргана „Люфтваффе-1 Абвер“ — подотдел основного разведоргана „Люфтваффе-1 Абвер“ Венского центра. Руководителем бюро он был с весны 1942 г. до настоящего времени и работал все время под псевдонимом „Клатт“. С весны 1942 г. до сентября 1943 г. „Бюро Клатта“ находилось в гор. София по бульвару Скобелев д. № 55, после переехало в гор. Будапешт по ул. Байза, д. № 44, где находилось до ноября 1944 г. С приближением частей Кр. Армии „Бюро Клатт“ переехало в гор. Чорно и находилось там до 12 февраля 1945 г., а позднее переехало в гор. Вена. „Бюро Клатта“ подчинялось центральному разведоргану „Люфтваффе-1 Абвер“ в гор. Вена. Клатт первое время имел связь с подполковником фон Валь Роланд, а в дальнейшем — с полковником Визель или Визе (не точно)[167]. Валь проживал: гор. Вена, 3-й район, ул. Рехте-Бангассе, д. 30, второй шеф Визель-Визе проживал также в гор. Вена, адреса не знаю. Кроме шефа, Валь Роланд и Визель-Визе „Клатт“ имел непосредственную связь с Берлином через бригаденфюрера СС Шелленберга».

Филитц также дала показания об источнике информации Клатта об СССР — неком Лангине или Лонго: «…3. Белоэмигрант Лангин Иван, псевдоним „Лонго“, русский, офицер старой и белой армии, эмигрировал в 1919 г., проживал в гор. Будапешт, адреса не знаю. В момент нахождения бюро в Будапеште был привлечен работать лично Клаттом.

Лангин поддерживал связь с контрреволюционной организацией, находящейся в Сов(етском) Союзе, что это за организация, я не знаю, но помню, говорили, что там имеются старые русские офицеры. Первое время Лангин имел связь через ходоков, но в 1942 году связь осуществлялась через радистов.

Один агент-радист работал в одной военной части Красной Армии в городе Тифлисе и передавал материалы на радиостанцию „Бюро Клатт“, материалы ему передавала контрреволюционная русская военная организация. Я знаю, что с этим агентом Лангин работал до 12/11–1945 года, т. е. до моего ареста гестапо.

В гор. Мункач (Мукачев) — северо-восточнее Будапешта — находился какой-то центр этой контрреволюционной организации русских. Я это полагаю из нижеследующего: в 1942 году на время была порвана связь с Тифлисом. Клатт вызвал Лангина и потребовал установления связи. Лангин сказал, что я поеду в свою организацию в Мункач и налажу ее. В действительности после возвращения Лангина из Мункача связь с Тифлисом была восстановлена».

Ей так же, как и сотрудникам «Бюро», был задан вопрос и о «Максе». Из протокола допроса Г. Филитц от 30 апреля 1947 года:

«Вопрос: Вам известен кто-либо из людей Клатта или Ланга по имени Макс?

Ответ: Нет, Макса я не знаю.

Вопрос: Не говорил ли Вам Клатт или кто-либо другой что-нибудь о Максе?

Ответ: Никто о Максе ничего не говорил.

Вопрос: Может быть, Клатт или Ланг называли себя когда-нибудь по имени Макс?