Консультант (СИ) - Анна Вальман

— Можешь побыть с ней пять минут?

— А ты что на педикюр записался?

— Я серьезно, лопух. Отвечаешь за нее. — Тон Жана стал бескомпромиссным, и он обратился уже ко мне. — Лучше смотри не на парковку, а на площадку фестиваля. Если они планируют что-то сделать, то их мишени в шатрах. Я скоро вернусь.

Оставив нас, Жан скрылся за группой из европейского дома, обсуждавших открывшийся В-статус какого-то модного модельера в Милане. Олав тяжко опустился на скамейку, поставив локти на колени и положив подбородок на большие пальцы. Его глаза не отрывались от приоткрытого азиатского шатра, где Кармайкл и Аргий о чем-то беседовали с высоким смуглым от рождения Хеттом.

Касаясь указательными пальцами губ, он напоминал шахматиста за доской. Мне даже почудилось на время, что сквозь его глаза можно увидеть весь сложный процесс мышления. Он формулировал свою мысль довольно долго и наконец произнес, не отрывая глаз от входа в шатер, будто хотел оказаться сейчас там:

— Когда закончим здесь, тебе лучше отправиться на самолете с Аргием. Так ты быстрее доберешься домой.

— Ты что больше не можешь меня видеть? Мы снова откапываем этот топор?

— При чем тут это?

— А зачем ты меня гонишь, я думала, после всего мы хотя бы поговорить нормально сможем.

— А разве ты сама не хочешь полететь с Жаном?

— А почему нам не полететь всем вместе?

— Аргий нас на борт не приглашает, а после уничтожения оружия мы с Кармайклом снова станем персонами нон грата. Бывший мейстер, пославший за полвека уже второго Владыку и его верный пес.

— Никакой ты не пес. И я поговорю с Аргием.

— А он тебя теперь слушает?

— Он хочет, чтобы я работала на него в комитете. Подыграю ему пока…

— Зачем тебе это?

— За мою лояльность он восстановит репутацию Кармайкла и вернет ему поместье и титул. Он сказал это сам.

— Ему нельзя верить.

— Значит он не получит от меня никакой пользы, а на это он не готов пойти.

— Ну и зачем это тебе? Вижу тебе прямо понравилось в компании этого живодера и его товарищей.

Он посмотрел на меня, и я поняла, что обида в его глазах сменилась непониманием. Хотя ревность и не отступила, он способен быть благодарным за мою помощь мейстеру.

Я обвила его шею руками, скользнув пальцами по подбородку и к волосам у основания черепа. И, положив голову ему на плечо, выдохнула:

— Ты что жадничаешь ему мою кровь? Я и так должна была ее по итогам вашей охоты, которую вы без моего ведома так бессовестно подтасовали. Благодаря тебе у меня было увлекательное путешествие в мир гробов, клыков и лукового супа. Мог бы хотя бы предупредить, что меня ждет.

— Ты бы нас выдала своим «тук-тук-тук». — Он изобразил чудовищный приступ тахикардии, и я засмеялась. Казалось, будто от звуков моего смеха, его напряжение немного спало, и он даже повернулся, чтобы взглянуть на пластырь на шее. Я одним движением отлепила его со своей шеи и прилепила ему под подбородок, туда, где начиналась колючая мужская щетина и рядом вверх-вниз ходил острый мужской кадык. Олав уставился на легкую царапинку на моем горле, и недоумение медленно преображало его лицо.

— Просто хотела кое-что проверить. Ты ужасно ревнивый, ты в курсе? — Я повернулась к нему всем корпусом и положила руку на плечо, чтобы немного стать ближе, сокращая ту пропасть, которая разверзлась между нами за последние дни. — Да, укус все равно был. Он на ноге, но что ты хотел, кушать было нечего. Надо было дать нам хоть пакет крови с собой. И мешок картошки. Послушай, я дала ему кровь, когда он был голоден. И я сделала бы это для тебя, если бы на его месте был ты. Я помогу вам с мейстером вернуть Красную гору. А ты перестань ходить с такой куриной попкой на лице, а то у тебя появятся жуткие морщины.

— У вампиров не бывает морщин, если они пьют достаточно жидкости, — сказал, сморщившись, Олав. Он слегка склонил голову ко мне, уткнувшись носом в мои волосы. Несколько биений сердца мы сидели так, а затем он вытянул руку и обнял меня, крепко прижав к себе.

— Если бы я знал, что ты будешь ее лапать, я бы попросил Алека. — Раздался за нами хрипловатый голос Жана.

Он наклонился, упираясь рукой в свой бок и угрожающе навис над скамейкой.

— В чем твоя проблема? — начал Олав.

— Кстати, о проблемах. Ей стоит отвернуться, а ты помоги мне затолкать их назад. — Произнес, покачиваясь Жан, он почти повис на спинке скамейки, упираясь кулаком в живот.

— У тебя кровь на руке. — Я побледнела. Медленная полоска крови ползла и собиралась в тяжелую каплю на тыльной стороне кулака, который он прижимал к пиджаку.

Олав встал с угрюмым видом, и Жан практически упал на его место, а из-под руки выступила красная от крови рубашка, прижатая к животу. Подняв свободную руку, Жан накрыл мои глаза ладонью, пока у меня отвисала челюсть.

— Тебе не надо смотреть. — Но его ослабленная рука и неудобная поза не могли закрыть от меня того, что кровь волной лилась из его живота под ноги.

Моя рука сама потянулась к его пиджаку, но Олав оказался быстрее. Молниеносным движением он откинул руку Жана и лацкан пиджака, обнажив разрезанную поперек рубашку и рассеченный живот, из которого вываливались бордово-фиолетовые внутренности. Перетянутые тонкой серовато-розовой тканью эпителия кишки и темное склизкое пятно печени. Рана уже начала затягиваться, оставляя часть внутренних органов снаружи. Олав невозмутимо вложил выступающие части в края раны и прижал ее рукой Жана, уже закрывшего глаза. Его рука безвольно лежала на моем лице и начинала сползать. Я подхватила его за локоть, боясь дотронуться ближе.

Мой собственный живот будто затянуло в черную дыру, и он перестал быть моим и стал тяжелым и пустым. Меня не мутило, но губы онемели как от подступившей тошноты, в глазах стояла картина, только что увиденного человеческого нутра, какого никогда не покажут в сериалах о врачах.

Несколько секунд мы не двигались. Жан был неподвижен, и Олав прижимал его руку к животу.

— Что это было? — только смогла выдавить я.

— Немного выше, и я ты бы увидела, что у меня-таки есть сердце, — прошелестел Жан, пересохшими губами. — Бриджеш все-таки успел разок воспользоваться своим незаточенным багнахом. Этот вшивый turturilla был на парковке все время, даже не зашел в шатер поприветствовать Аргия, своего нового тимарха. То есть где-то часа полтора.

— Зачем вы подрались?

— Скажи мне, зачем