Всадник - Юрий Валерьевич Литвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Все кранты. Сейчас явится Белый Ковбой».
Но этого конечно не произошло. Он просто смотрел, и глаза его были абсолютно черные, то есть совсем. Антрацитовые и абсолютно без признаков глазного белка.
Оставалось порадоваться наличию остатков чувства юмора, потому что смотреть в эти очи было, по меньшей мере, неприятно, а по большей… Страшно.
Прошло несколько томительных секунд. Незнакомец отвел свой взгляд и со скукой во всей своей фигуре стал чертить на песке какие-то знаки.
Коновалову вспомнилась вдруг сортировочная база в Ташкенте, куда он когда-то, Боже как давно и не здесь, он ездил за молодыми солдатами. Сам еще только после училища… А теперь… Теперь похоже выбирали его.
Завершив свое черчение, незнакомец отошел на несколько шагов и равнодушно отвернулся. Оставшиеся бойцы постепенно подтянулись к исчерченному месту и с изумлением прочли начертанное:
« Навоевались».
Начертано было по-русски, непонятна была только интонация, либо утвердительная, либо вопросительная. Все чего-то ждали, хотя было такое чувство, что времени теперь у всех в достатке. Надпись между тем вполне гармонично вписывалась в окружающий пейзаж. Она подводила черту, она была концом всего, она…
Незнакомец вдруг резко приблизился и строго взглянул на Коновалова, прямо глаза в глаза и то ли произнес, толи просто вошел в сознание. Капитана тряхнуло как шторм буровую.
– Хочешь назад?..
х х х
Самое время перейти эту реку в брод…
(Борис Гребенщиков)
ПРИТЧА О КАПТЕНАРМУСЕ
-Самое время перейти эту реку вброд,– пробурчал каптенармус, снимая изрядно поношенные сапоги и неспешно оглядываясь. Река лежала пред ним, томно покачивая зеленоватой водой, словно в ожидании, когда же обосоноженный каптенармус соизволит снизойти в ее воды.
– Хотя тут могут быть и крокодилы…– демонстрируя окружающей природе неплохие знания зоологии, пробормотал тот, слегка пробуя на ноготь левой ноги прохладные воды вышеописанной гидросистемы.
– Либо тритоны…– добавил он же, повторяя процедуру при помощи правой нижней конечности.
Постояв еще несколько минут в глубокомысленном молчании и впитывая нирвану открывающимися чакрами своего уже немолодого и видавшего виды организма, благословенный каптенармус стал неторопливо обуваться. Завершив сии нехитрые занятия, он громко прокашлялся и произнес прямо в лицо заходящему нежаркому солнцу:
– Похоже, сей Рубикон еще не готов принять своего Александра, суть двурогого Искандера, а посему…
И недомолвив, быстро погнал колесницу своих кривоватых обутых ног в сторону видневшегося невдалеке моста…
…О чем эта притча? Да верно, она ни о чем…
Глава ХIII. О том, как юный Марсильяк знакомится с графским замком, а Джереми Леко снова хочет кушать.
Так мы и ехали, пока не увидели замок.
Он появился внезапно, когда сквозь ветви и листву мелькнула главная башня. Потом в поле зрения попал камень стен, и блеснули крытые черепицей крыши построек. Снова запахло рекой, но я ошибся, ибо пахло озером. В озере призывно квакали лягушки. Вечерело.
– Интересно. Какую рыбу кушают здешние обитатели. Я бы предпочел карпов,– разумеется, Джереми не упустил случая разрушить это очарование.
Я не преминул указать ему на это и какое-то время мы тихо ругались. Я обзывал его черствым и примитивным. А он предлагал мне записаться в живописцы и всю жизнь рисовать воняющие протухшей рыбой старые развалины.
А между тем наш отряд в молчании проскакал по небольшому, но с виду довольно крепкому мосту и мы очутились за стенами.
Внутри замок имел вид неприглядный, но величественный, или наоборот, что вообще-то было одним и тем же. Потом мы спешились, и передав лошадей на попечение конюхам, проследовали за графом в высокий зал освящаемый канделябрами и горящими факелами. Стены украшали фрески изображавшие сцены крестовых походов. Строго глядели со стен лики Годфрида Бульонского, и Тибо Шампаньского.
Повсюду стояли статуи рыцарей состоящие из доспехов. Чего тут только не было! Мой батюшка тоже был любителем оружия и всего с ним связанного, в отличие от меня, но не до такой же степени. Это был не зал, а какой-то оружейный склад. При желании хозяин мог экипировать целую армию, а то и две и начать войну с Испанией, и черт возьми выиграть ее. Особенно если в подвале у него вдобавок имеется еще и склад четырехствольных мушкетов. А что, от этого де Флери всего можно ожидать. Тут были шлемы как норманнские, так и германские горшковые, присутствовали салады с узкой прорезью для глаз и варбуты, а также я разглядел собачьи морды, которые вполне живописно смотрелись рядом с мордами лягушачьими. Присутствовали также хундскугели, кажется, так они назывались, были даже шлемы с хитрым максимиллианским забралом.
Из других частей вооружения присутствовали налокотники и нарукавники всех мастей, а также юбки и набедренники с наколенниками. Были и башмаки сабатоны и крылья бейгванты для защиты ног и нагрудники с упором для копья и ташки, прикрывающие верхню часть ног и многое, многое…
Но самое сильное впечатление производила гигантская фреска во всю стену изображавшая, очевидно, исход ангелов с неба. Было заметно, что лет ей а пожалуй никак не меньше, чем самому замку, но при этом краски были настолько, настолько свежи, что казалось вся эта компания сейчас спрыгнет со стены и запляшет по залу…
Дже по привычке раззявил рот, я выразил графу и его предкам свое восхищение, а про себя подумал:
– Боже! Как тут все запущено,– ну не любил я холодное оружие, я вообще никакого не любил, такой я уж уродился…
– Есть хочу,– вывел меня из задумчивости Дже, и пришлось пнуть его в бок, чтобы не умничал.
Граф как-то рассеянно кивнул на мои комплименты и отдал негромкие распоряжения какому-то детине, видимо исполнявшему обязанности камердинере или что-то вроде того. Кто его поймет, графа с его страстями к старине, может и у здешних слуг должности как при дворе Навуходоносора или чем черт не шутит самого Калигулы. Впрочем, мне на это наплевать, да и Джереми тоже, вон как зевает, сейчас точно челюсти сломает.
Камердинер куда-то умелся, появились еще личности нам незнакомые. Граф перестал обращать на нас внимание, но нами занялись и без него. Сердобольный слуга его высочества в вышитой бубновыми тузами ливрее пригласил нас отдохнуть с дороги и это было как раз вовремя, ибо от постоянной тряски на протяжении последних дней за исключением нашего сидения в лесной яме у вашего покорного слуги не было никакой передышки. Мы покорно поплелись за бубновыми
