Навсегда их (ЛП) - Роберт Кэти

— Все так, но первый брак моей матери был не законным.

Филипп наконец оправился и двинулся вперед, пытаясь встать между Тео и знатью.

— Похоже, мой племянник слишком тяжело пережил потерю трона и созвал вас сюда, дабы распространить некую теорию заговора. Приношу извинения за неудобства, связанные с вашей поездкой попусту, но я позабочусь о том, чтобы все разрешилось должным образом. — Он бросил на Тео взгляд через плечо, обещавший такую боль, которая может сломить даже мужчину.

Если бы он выиграл этот раунд, то Тео не вышел бы из дворца живым.

И Гален с Мэг тоже.

— Пусть мальчик говорит, — встала Яэль Нибли. При росте в пять футов, с облаком белых кудрей на голове и украшенной драгоценными камнями тростью, на которую она опиралась, выглядела женщина внушительной, заставлявшей всех замолчать. Скорее всего, потому, что она была главой семьи Нибли дольше, чем кто-либо из них был жив. Она обратила темно-карие глаза на Филиппа, сила ее личности давила на него. — Я, например, хотела бы знать про новые доказательства.

Тео не колебался.

— Конечно, леди Нибли. — Он вытащил документы, хранившие при себе с тех пор, как Мэг узнала правду. — Если позволите. — Тео двинулся к столу, раскладывая их на нем перед ней. Он проверил их законность и знал цену этим доказательствам.

Пирс нахмурился.

— Уверен, что свидетельство о рождении подлинное? У меня создалось впечатление, что произошло нечто непоправимое, уничтожившее его.

— Огонь, — резко перебил Филипп, его слова сочились сочувствием и фальшивым теплом. — Немецкая клиника, в которой родилась Мэри Мортимор, была небольшой, и у нее не было возможности перенести бумажные документы в цифровой формат. Записи были утеряны.

О нет, ошибаешься. Тео продолжал улыбаться.

— Это правда. Оно не из клиники. Это семейный экземпляр, который я получил от своей тети Алексис Мортимор.

Филипп побледнел.

— Мне сообщили, что копии не существует.

— Боюсь, моя тетя не очень любит Таланию или фамилию Фитцчарлз. Она не была склонна оказывать тебе какие-либо услуги. — Если бы она это сделала, не было бы никаких сомнений, что свидетельство о рождении исчезло бы где-нибудь во время обратного путешествия в Таланию. Он снова повернулся к собравшимся лордам и дамам. — Как видите, поскольку моя мать была несовершеннолетней, когда было выдано свидетельство о браке с ее первым мужем, то можно считать этот брак незаконным и недействительным. Таким образом, ее брак с моим отцом является единственным.

— Протестую…

Тео повернулся к дяде, контроль которого резко испарился.

— Я понимаю, что для тебя это не совсем удобно, дядя, и мне ужасно жаль, но факт остается фактом: ты по ошибке объявил меня незаконнорожденным. — Он должен был сохранить это в тайне, но долго сдерживаемая ярость взяла верх. — Тебе следовало нанять более способных убийц, чтобы остаться правой рукой будущего короля.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, и я возмущен этим обвинением.

— Я ничего не имею в виду. А прямо говорю, что у меня есть свидетельства из первых рук нанятых тобой людей, чтобы убить меня или представить все как несчастный случай.

Лицо Филиппа опасно покраснело.

— Ты не в порядке.

Леди Нибли поправила очки и положила свидетельство о рождении обратно на стол.

— Мальчик прав, Филипп. Вы сделали ошибку. — Она сложила руки на коленях, царственная, как королева, восседающая на таланском троне. — Учитывая, что для лишения Теодора Фитцчарлза III его звания требовалось голосование, на основании доказательств, предоставленных Филиппом Фитцчарлзом, нет причин, по которым мы не можем провести голосование, дабы отменить приказ и восстановить его право на престолонаследие.

— Вы не можете этого сделать, — прорычал Филипп. Его самообладание дало трещину, маска равнодушия рассыпалась. — Он — ублюдок, и какой-то ерунды недостаточно, чтобы доказать обратное.

Леди Нибли проигнорировала его, будто это была истерика малыша.

— Все за восстановление Теодора Фитцчарлза III в качестве законного короля Талании?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Медленно руки поднялись по комнате. Тео отметил, что трое — Холлис Ванн, Дойл Бакадж и Янси Попов — колебались, прежде чем поднять руки. Они не хотели, чтобы он вернулся, но, поскольку четверо уже проголосовали «за», то они не хотели привлекать к себе внимание.

Вами тремя займемся позже.

Леди Нибли кивнула.

— С возвращением, ваше высочество.

— Благодарю, леди Нибли. — Все закончилось.

Он выиграл.

Тео повернулся взглянуть на Галена и Мэг, но остановился при виде Филиппа, пятившегося к двери.

— Куда вы, дядя?

— Сукин сын. — Он выдернул пистолет из кобуры Исаака и наставил его на Тео. — Ты не сможешь получить трон, если умрешь.

Филипп не ожидал появления Галена.

Тот схватил его руку, держащую пистолет, и потянул Филиппа на землю, когда тот сделал два выстрела, а затем Гален нанес сокрушительный удар в челюсть старика, отправив его на пол.

Все закончилось в считанные секунды.

Он вернул пистолет Исааку.

— В следующий раз, когда кто-то проведет тебя так, как сейчас, я лично надерну тебе задницу.

Исаак побледнел.

— Принято к сведению.

Тео глубоко вздохнул и снова повернулся к знати, все наблюдали с разной степенью удивления и тревоги.

— Если вы не возражаете, я останусь во дворце ненадолго, прежде чем уеду по своим делам, хочу сделать объявление, как только разберусь с этим вопросом.

И снова леди Нибли высказалась за всех. Она подошла и погладила его по щеке.

— Ты хороший мальчик, Теодор. — Она без промедления перешагнула через лежащее тело Филиппа и вышла из комнаты.

Остальные медленно последовали за ней. Лорд Хаксли похлопал Тео по плечу.

— Искренне рад, что вы вернулись, ваше высочество.

— Благодарю.

Комната опустела, остались только они, еще Исаак с Филиппом. Тео посмотрел на дядю. Больше всего ему хотелось избавиться от этого человека навсегда, но это оттолкнет людей, а он не может позволить себе рассердить их.

— Исаак, арестуй моего дядю. Обвинение в государственной измене, пока мы будем проводить официальное расследование событий, связанных со смертью моего отца, и всего, что произошло с тех пор. — Возможно, Филипп слишком хорошо скрыл свои следы, но они, так или иначе, выяснят все в ходе расследования. Если его дядя будет признан виновным в государственной измене в ходе официального расследования, ни один из его союзников не встанет на его сторону. Это был единственный способ не допустить, чтобы Филипп стал мучеником.

Он ждал, пока Исаак поднимет Филиппа на ноги.

— Как только он окажется за решеткой, отправьте команду за Дорианом Микосом. — С отцом Галена будут обращаться так же, как и с Филиппом — официальное расследование, за которым последует суд. Это фактически вырвало бы их судьбы из рук Тео и, что более важно, из рук Галена.

Исаак кивнул.

— Да, ваше высочество. Я лично проконтролирую. — Он вытащил Филиппа из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Тео подошел к ней и запер, наконец, уделив Галену и Мэг все свое внимание. На лице Галена застыло загадочное выражение, но в его темных глазах светилось облегчение. Мэг улыбнулась так ярко, чтобы могла ослепить его. Она бросилась в его объятия.

— У тебя получилось.

— У нас получилось.

— Ты был изумителен. — Она поцеловала его в челюсть, в подбородок, в губы. И резко покинула его объятия, прежде чем он смог полностью насладиться этими ощущением. Мэг заправила прядь волос за ухо. — Поздравляю, Тео. Правда.

Она думала, что он сейчас ее отвергнет и отправит обратно в Нью-Йорк. Укрепит бастионы, которые пытался установить между ними.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Твою мать. И что теперь.

Тео подошел к Галену и обхватил за шею, притягивая к себе для поцелуя. Он сказал своему лучшему другу зубами и языком то, что уже сказал словами. Я люблю вас. Я сожалею. Но последнее нужно было озвучить. Тео отстранился.